Мне приснилось лондонское небо. В поисках мистера Дарси - Елена Отто

Только вам нужно будет принести справку, что вы студентка очного отделения какого-нибудь вуза, лучше сельскохозяйственного. Заявления обычно оформляются с осени, но у нас сейчас есть пара мест из числа отказников.

– Да нет, спасибо, если уж ехать в Англию, так лучше в Лондон, учить английский язык. Просто спросила на всякий случай, не нашли ли вы чего-нибудь ещё.

– Я вам сейчас составлю список документов, необходимых для посольства, а вы постарайтесь подготовить всё до майских праздников. Справки о работе, о зарплате, о владении недвижимостью, о банковском счёте. Это сложно, но осуществимо, – оптимистично завершила Роксана.

И уже прощаясь, добавила:

– Вам бы, конечно, в идеале выйти замуж до лета. Замужним девушкам намного охотнее дают визу.

Арина покачала головой:

– Роксана, зачем тогда ехать в Лондон?

И они обе рассмеялись.

                                          * * *

Молоденькая секретарша осваивала клавиатуру. Перед каждым новым предложением она снимала очки, долго дышала на них, протирала носовым платочком и снова начинала всматриваться в клавиши, отыскивая нужные буквы. Буквы разбегались, менялись местами и всё время норовили от неё спрятаться. Риточка горестно вздыхала, набирала в лёгкие побольше воздуха и вдохновенно опускала внушительный бюст на клавиатуру. Компьютер не выдерживал подобного давления и выдавал череду восторженных оооооооооооооооооооооооооооооо! Риточка злилась на него и аккуратно стирала лишние буковки. На десятом предложении Арина не выдержала и предложила свою помощь. Поколебавшись немного и вяло поозиравшись по сторонам, Риточка согласилась.

Арина села за компьютер, вдохновенно занесла руки над клавиатурой и через минуту отбарабанила целую гамму до мажор. Через шесть минут страница была закончена. Риточка застыла в восхищении.

– Как это вам удаётся? Я уже целую неделю пытаюсь выучить буквы, а они всё время оказываются в разных местах. Мне кажется, ребята переставляют их по ночам. Они всё время заигрывают со мной, и когда я не реагирую, начинают всячески мешать работать.

– Нет, не думаю. Все клавиатуры одинаковы, все буквы должны находиться на одних местах. Просто обязаны. Иначе даже я не смогла бы ничего сделать с текстом. Как же Олег Дмитриевич взял вас на работу? Ведь секретарь должен, в первую очередь, печатать.

– Он сказал, я буду сидеть на телефоне. Я очень хорошо разговариваю по телефону с клиентами. У меня очень сексуальный голос.

– Это, надо полагать, Олег Дмитриевич сказал?

– Да, но у меня на самом деле очень-очень хорошие рекомендации от бывших директоров.

Гостья задержала взгляд на грандиозном бюсте Риточки.

– Нисколько не сомневаюсь.

Арина походила немного по офису, полистала толстые папки на столе, чисто автоматически исправила пару орфографических ошибок. Олежек до сих пор пишет слово «агентство» без буквы «т» в середине. Просто напасть какая-то.

– А вы, наверное, в музыкальной школе учились? – подала голос Риточка.

– Как вы догадались?

– Только пианисты умеют так быстро печатать.

– У вас потрясающая наблюдательность.

– Нет, мне просто говорили, что, сколько клавиатуру не учи, всё равно печатать со скоростью более трёхсот знаков в минуту не получится. Это могут только пианисты, у них пальцы длинные.

– Дело не в пальцах, – рассмеялась Арина. – Дело в годах долбёжки по клавишам. Но, поверьте, слепую печать я осваивала отнюдь не в музыкальной школе.

– Вы учились на машинистку?

– Да, четыре года назад за вашим столом.

– Ой, вы работали в нашей компании?

– Да, что-то вроде того.

– А какой был Олег Дмитриевич четыре года назад?

– Боюсь, нельзя подчинённым говорить таких слов про начальников.

Дура. Логичнее было бы спросить, какой была компании «Альфа-стиль» четыре года назад. Тогда Арина могла бы рассказать про захолустное ателье советского периода. Про крыс, шныряющих по углам. Про капающие потолки и облезлые обои. И как за несколько месяцев усилиями всего двух людей ателье превратилось в приличный офис. Каждая полка, каждая вешалка, каждая настольная лампа была Арине родной, каждая картина на стене имела свою историю. Вон тот «Прибой» прислала Олежеку его бывшая девушка, когда уехала навсегда в Америку, а эту шаманскую маску привез из Эфиопии Денис Седых, шут и балагур, добрый приятель школьных лет. Шишкинских «Медведей на отдыхе», как их называл дед, Олежек увёз со старой квартиры после дедовой смерти, на память, а «Неизвестная» Крамского – это Аринина любимая картина. Когда они с Олежеком были в Москве в Третьяковской галерее, она выпросила у него репродукцию этой картины. Потом подолгу останавливалась перед ней, как завороженная, и смотрела в глаза красивой и надменной барыни. И всякий раз придумывала новую историю её жизни. Олежек смеялся и говорил, что Арина просто скучает по тем временам, когда дамы носили соболиные шубы и ездили в каретах.

– Не та нынче жизнь, котёнок, – приговаривал он, распахивая дверцу зелёной шестёрки. – Ты опоздала родиться. Пожалуйте в наш скромный Мерседес, барышня, и давайте уже идите учиться на права. Сколько можно мне сидеть трезвым за столом? А вы всё равно не пьёте, только спиртное переводите.

И Арина послушно шла учиться на права. Олежек всегда знал, что, как и когда нужно делать. И она радостно следовала его советам и разделяла его грандиозные планы. По части грандиозных планов Олежек был мастак. Идеи сыпались из него, как из рога изобилия, а доделывать начатое дело до конца приходилось Арине. Фирма «Альфа-стиль» продержалась дольше всех других затей Олежека. Наверное, потому что её клиенты были такие прибабахнутые люди, что директору никогда не становилось скучно с ними.

Олег шагнул в офис и сразу заполнил собой всё пространство. Высокий, громкий, многословный. Как обычно, в хорошем настроении. От него сразу же пахнуло весной – мартовской сыростью, недоверчивым солнцем и каким-то мимозным духом. По привычке, он сгрёб Арину к себе и расцеловал в нос, лоб, щёки, волосы.

– Котёнок, тебя опять не было два месяца! Ты совсем зашилась с этой школой! Не звонишь, не пишешь. Для чего я тебе установил интернет? Ладно, садись на мой стул – вот тебе плюшка, горячая ещё, с шоколадом. А, круассан называется. Кофе будешь? Ритусик, сделай ещё, пожалуйста, два капучино. Чего удивляешься – я себе поставил автомат. Круто, да? Даже у Игнатьева ещё такого нет. Да ты ешь, ешь, что смотришь. Ритусик, ласточка, принеси ещё пару круассанов с киоска. Можешь и себе тоже взять, только пошустрее. Потом, потом губы подкрасишь, всё равно круассан есть придётся. Аришка, ты, как всегда, кстати. У меня для тебя дело. Не спорь, котёнок, я никому больше не могу это поручить. Сама видишь, Ритуля ещё только учится. Расторопности ей не хватает.

– Да уж, Ритуля твоя – редкостная находка. Как раз в твоём стиле. Тупая грудастая блондинка.

– Да ладно тебе, опять ревность? У неё масса выдающихся качеств!

– Особенно выдаётся бюст четвёртого размера.

– Не комплексуй. Если уж Бог не даёт женщине мозгов, должен же у неё быть хотя бы бюст.

– Но зачем тебе безмозглая секретарша?

– Малыш, большинство моих клиентов – мужчины. И мозги в секретарше интересуют их в последнюю очередь. У меня бизнес попал в мёртвую зону. Ни туда, ни сюда. Нужно предпринимать какие-то меры. Поэтому мне срочно нужна твоя помощь.

– У меня нет бюста четвёртого размера.

– Да хватит тебе уже с этим бюстом! У тебя отличный бюст. Разве он не устраивает твоих любовников? Покажи мне того урода, который скажет, что у тебя проблемы с бюстом, я задушу его на месте.

– Олежек, вообще-то я по делу. И у меня к тебе встречное предложение.

– Обожаю встречные предложения. Подожди секунду, я покажу тебе Настюшкины фотки с праздника 8 Марта. Она там такая прикольная с этим бантом, мы всё утро с Инкой думали, чем приклеить ей этот бант. Она тебе стишок угарный расскажет. Мы были у них в детском саду с Инкой пятого