Мой французский дубль. Жизнь до и после триумфа - Александр Панов

И близко не представлял, что «ласковый убийца» может стать серьезнейшим препятствием для полноценной игры в футбол. Для профессионального игрока почти приговор. Был риск умереть. На зеленом газоне во время матча. Ничего не преувеличиваю. Я, однако, не отчаивался, боролся, прошел углубленный курс лечения.

Не стану от вас скрывать: причиной недомогания наверняка стал мой неправильный образ жизни. Еще в юности я пристрастился к алкоголю, курению, наркотикам. Возможно, не всегда качественная еда тоже способствовала развитию болезни. О злоключениях детства и юности подробный рассказ впереди.

Тем не менее я не сдался, полностью оправился от приставучего недуга. Во Франции, где выступал за «Сент-Этьенн», меня вылечили. В Россию вернулся здоровым человеком, готовым к высоким нагрузкам, способным огорчать вратарей соперников, все-таки форвард. Минимум шесть лет отыграл на высоком уровне, защищая цвета московских «Динамо» и «Торпедо», позднее «Зенита». Еще был классный период в другом питерском клубе – «Динамо». До сих пор в футбол играю, никаких последствий для здоровья.

А в годы активной карьеры, по возвращении домой, тренеры не везде относились с доверием. Бывало, ловил на себе косые взгляды. Дескать, Панов ни на что не годен после перенесенной болезни. Прямо не говорили, но читалось в их поведении, репликах. Один такой, наставник сборной, «посочувствовал»: мол, не берет меня на финальную стадию первенства Европы, чтобы не усугублять мое здоровье. Спасибо, конечно, за «отеческую заботу». Оставил тогда Панова за бортом престижного турнира.

Откручу назад ленту событий, продолжу рассказ о своем французском периоде футбольной жизни. Известный не только в России, но и в Европе агент Константин Сарсания вел, как известно, переговоры с руководителями многих зарубежных клубов. Пользовался уважением, влиянием. Сам он достаточно долго жил и выступал во Франции. Языком владел очень хорошо, связи в стране отлаженные. Он-то и сообщил, что интересуются мной руководители, тренеры «СентЭтьенна», хотели бы видеть в своей команде. Наверное, не случайно заинтересовались именно французы.

Устроил ведь некоторый фурор в отборочном матче к Евро против хозяев поля на «Стад де Франс», забив им пару мячей. Такое не сразу забывается, а, проще говоря, долго помнится.

Сарсания сказал, что игру мою отслеживают, ездят по городам и весям, где выступает «Зенит». Наконец в Питер прилетел лично тренер французского клуба, мы с «Анжи» играли. По окончании матча пообщались с ним в ресторанчике. «Хорошо двигаешься, скорость высокая, технически оснащен», – едва ли не дифирамбы пел футбольный наставник. Действительно, по собственным оценкам, я смотрелся прилично – одинаково хорошо бил с обеих ног, с техникой на «ты» и вообще был на подъеме.

Пусть играл я в «Сент-Этьенне» недолго, все равно это время запомнилось. С пользой для себя провел, что бы там ни говорили другие люди. На Западе по установившейся традиции многие клубы проводят выставочные матчи. Этакий разогрев до старта сезона. И через неделю национальные чемпионаты начинаются. Так же и во Франции.

Мы дома играли с «Аяксом», для меня само по себе знаковое событие. Дебютировать в стартовом составе «Сент-Этьенна», да еще в оппонентах знаменитый клуб, – можно только мечтать. Помню, в составе голландцев был весьма техничный грузин Шота Арвеладзе, парой фраз удалось перекинуться.

Снова я дубль оформил и голевую передачу отдал, публика восхищалась, неистовствовала. Тренеры, руководство французской команды, естественно, тоже остались довольны игрой, результатами новичка. Стартовал чемпионат, в восьми поединках кряду выходил на поле. Затем разразился жуткий конфликт тренера с президентом клуба.

Тот настаивал, чтобы в стартовом составе выходил бразильский форвард Алекс. Тренер заявил, что будет ставить русского футболиста. Скандал вылился на страницы газет, все, кому не лень, рассуждали, кто прав, а кто виноват. Закончилось тем, что президент уволил строптивого тренера. С его уходом для меня началась черная полоса. Я, что называется, плотно сел на лавку и больше на поле не выходил в майке «Сент-Этьенна».

Кстати, с Алексом мы дружили. Он говорил мне, что все понимает, просто внутриклубные проблемы вмешались. Объективно он сильнее меня как форвард, должен выходить в составе. Какое-то время я недоумевал, почему Алекс не играет, даже обидно за него было. Сквозила некая несправедливость.

Тогда в Европе повсеместно разразились скандалы по поводу «двойных» паспортов у игроков. Будто эпидемия прошла, выкосив из команд очень хороших мастеров. Кто-то даже за решетку угодил.

У моего бразильского друга Алекса тоже оказалось два паспорта. И руководство «Сент-Этьенна» быстро от него избавилось, дабы избежать разбирательств, чреватых санкциями от национальной федерации, УЕФА. Я в этих «странностях» не участвовал, чист, как мытое стеклышко. Всегда был, есть и будет только один паспорт – гражданина России.

В «Сент-Этьенне» между тем из-за подобных катаклизмов форменная лихорадка началась. Чехарда с составом, тренер сменился. В общем, сыр-бор. Дрязги в команде, уход Алекса, других игроков ситуацию для меня не изменили, пожалуй, хуже стало.

Тренер, пригласивший меня в команду, был мудрым, терпеливым специалистом. Сменил его молодой, неопытный человек с непомерными амбициями. Отношение ко мне пренебрежительное, даже наплевательское. Алекс, как я уже рассказал, ушел из команды, и в атаку новоиспеченный наставник ставил полузащитника, а не форварда Панова. То есть категорически не хотел видеть русского в составе.

Сложилось впечатление, может, ложное, но, возможно, предки этого тренера были биты русскими войсками еще при Наполеоне. Уж очень сильно невзлюбил меня. На генном уровне. Невзирая ни на что, пахал на тренировках по-черному, старался показать и доказать свою состоятельность. Тренер даже не смотрел в мою сторону. В заявку на матчи включали, на поле все равно не появлялся. Конечно, несправедливость болезненно воспринималась. Энтузиазма поубавилось. Сложно держать себя в тонусе, когда тебя не замечают.

Тут еще весьма некстати подкосила болезнь, совсем грустно стало. Да, подхватил тот самый вирус, он активизировался в расцвет карьеры, в 25–26 лет. На кого пенять, как не на себя. Упомянутый вирус – следствие бурной юности. Оказался в плохой компании, занимался бог знает чем. Вот и получил. Надо к себе строже, взыскательнее относиться. А не искать виновных на стороне.

Во Франции иногда винцом баловался, его употребляли и партнеры по команде. Алкоголь, вероятно, дал побочный эффект. Сначала проблем не возникало, чувствовал себя нормально. Спустя время клубным специалистам «Сент-Этьенна» стала бросаться в глаза моя утомляемость. То был первый звоночек.

Усталость объяснялась просто: до переезда во Францию я полсезона отыграл в российском чемпионате. Безусловно, ситуация непростая. Сразу, без раскачки, включился в другое первенство, которое только-только стартовало. Организм реально износился, требовался некий перезапуск, что ли. Но причины моей усталости оказались глубже, чем я думал.