Черная Пантера. Кто он? - Джесси Дж. Холланд

Правитель выпрямился:

– Думаю, эта выставка для ребенка скучновата. Говоря о «новом черном музее», вы, я так понимаю, имеете в виду Смитсоновский национальный музей афроамериканской истории и культуры? Накия, он есть в наших планах?

Маленькая телохранительница подняла руку, и Девонте увидел у нее в руке небольшой светящийся экран с клавиатурой. Она сказала несколько слов на незнакомом языке, но король ее прервал:

– Пожалуйста, говори по-английски. Давай уважать наших гостей, Накия.

Девушка улыбнулась:

– У нас есть несколько минут после экскурсии, до встречи в Белом доме, ваше величество.

Т’Чалла радостно потер руки:

– Тогда решено. Девонте Уоллман, Синранда Уоллман, хотите, чтобы мы отправились в «новый черный музей» вместе? Это будет для меня честью.

Мальчик выпучил глаза. Он посмотрел на маму, которая была поражена не меньше:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – одними губами произнес он.

– Ваше величество, нам не хотелось бы отнимать у вас драгоценное время… – начала мама.

Т’Чалла замахал руками:

– Вы вовсе его не отнимете. Напротив, я настаиваю. Накия обо всем позаботится, встретимся в музее. А теперь прошу меня извинить: нужно продолжить осмотр, пока соотечественники не решили писать мои портреты с дьявольскими рогами из-за того, что я пренебрегаю их прекрасными работами.

Т’Чалла подмигнул Девонте, вежливо поцеловал руку его матери и пошел дальше, сопровождаемый экскурсоводом, художниками и сотрудниками музея. Девонте и его мама взглянули друг на друга, пораженные до глубины души.

– Что это сейчас было вообще? – прошептала она.

– Он постоянно так делает. Не обращайте внимания, – улыбнулась им Накия. Она протянула Девонте руку. – Я Накия из «Дора Милаж». Рада с вами познакомиться. Идите, пожалуйста, за мной.

Девушка проводила спутников до двери. Когда они шли по Национальной аллее, солнце уже начало клониться к закату. Девонте повис на маминой руке и разрывался от желания засыпать вакандийскую девушку вопросами; но, зная свою привычку сначала говорить, а потом думать, решил, что наверняка втянет их с мамой в какую-нибудь передрягу. Скоро сияющие глаза Накии остановились на мальчике: девушка заметила его метания.

– Мои родители постоянно говорят, что я отношусь ко всему слишком легкомысленно, но уверена, что открытость новому делает жизнь более интересной, как вы думаете? Так что вперед, задавайте вопросы, молодой человек. Меня они не обидят.

Девонте взглянул на маму, та кивнула.

– Какой характер у короля?

Накия рассмеялась.

– Король Т’Чалла… – на секунду она засомневалась, будто проверяя на вкус незнакомые слова. – Я знакома с его величеством всю жизнь, но мне по-прежнему сложно описать его несколькими фразами. Он… эмоциональный, но добрый. Один из самых ярких мужчин своей страны, но при этом очень воспитанный… – Накия на секунду умолкла, задумавшись, но быстро вернулась к официальному тону: – Король Т’Чалла – это сердце и душа Ваканды. Для члена «Дора Милаж» служить ему – настоящая честь.

Девонте вопросительно взглянул на девушку, перекатывая незнакомое словосочетание на языке:

– «Дора Милаж»?

Накия потрепала мальчика по волосам:

– Как бы это лучше объяснить? Мы – как сказать по-английски – что-то вроде телохранительниц короля, которых отобрали из разных вакандийских племен. Нас специально тренируют, мы живем во дворце и выполняем все пожелания правителя.

Синранда подняла одну бровь:

– Прямо… все его пожелания?

Темная кожа Накии налилась румянцем:

– Ничего предосудительного. Мы, как он говорит, скорее… его дочери и больше ничего. Окойе и мне выпала честь представлять «Дора Милаж» публично, следить за королем, пока остальные наши сестры тренируются.

Девонте поморщился:

– И все телохранители – девушки?

Накия рассмеялась и снова погладила его по голове:

– Да, все – девушки. Когда-нибудь тебе это не будет казаться странным.

Они приблизились к Смитсоновскому национальному музею афроамериканской истории и культуры. Его многоярусные бронзовые стены отражали закат солнца. Синранда извинилась и немного отстала, чтобы сделать звонок; Накия и Девонте сошли с аллеи, чтобы подождать ее и заодно понаблюдать за очередью: музей открылся несколько месяцев назад, но побывать в нем до сих пор хотели толпы. Мимо проезжали машины и такси, жители города направлялись в пригороды, туристические автобусы медленно ползли мимо под вечерними лучами солнца.

– У нас дома нет ничего подобного, – прошептала Накия. – Это так… круто.

Браслет на руке Накии тихо запищал, и она заговорила с собственным запястьем на непонятном языке. Мальчик и телохранительница встали в одну из очередей.

– Король скоро к нам присоединится. Скажите, Девонте, есть ли что-то, что королю просто необходимо увидеть в этом музее?

Мальчик неделями изучал список экспонатов в Интернете, и у него был готов подробный маршрут. Но едва он начал говорить, как почувствовал, что рука Накии больно сжала его плечо.

– Ай! – вскрикнул он.

Но телохранительница, кажется, его не слышала; она смотрела на автобус с белыми туристами, который только что подъехал к воротам музея…

* * *

Вечернее солнце отражалось в окнах автобуса, так что Накия не смогла ничего увидеть, кроме лица водителя, но почувствовала: что-то здесь не так. Была пятница, однако она совершенно уверена: в инструкции по безопасности есть запрет высаживать пассажиров из автобусов перед музеем…

– Ложись! – вскрикнула Накия, толкнув Девонте так, что он упал на землю, и закрыла его собой.

Двери автобуса открылись, и двое мужчин в лыжных масках выбежали наружу, стреляя из винтовок прямо по толпе на тротуарах. Началась паника. Незнакомцы в масках бежали по улице, расталкивая кричащих людей. Они изрешетили караульное помещение, убив ничего не подозревавшего охранника.

Из дверей музея выбежали два охранника, держа в руках автоматы «узи». Начались шум и давка, люди пытались спрятаться в музее и найти убежище за стенами. Сквозь толпу сотрудники службы безопасности пытались определить местоположение атакующих: они пересекли лужайку, ловко перескакивая через прижавшихся к земле людей, но свой шанс они упустили. С сорока пяти метров преступники из автобуса прицелились сквозь стекла и выстрелили, уложив обоих охранников.

Накия прижала мальчика к земле так плотно, как могла. Она приподнялась и заметила, что еще одно окно автобуса выбито и широкоплечий гранатометчик выбирает цель.

– Лежи, не шевелись, – приказала она Девонте.

Она начала говорить по коммуникатору на хауса, языке, который здесь знали только «Дора Милаж» и король: