Леди и вор - Натали Смит

Что именно произошло в далее, никто не понял. За гостями почти закрылась дверь, но едва бармен опустил оружие, как грубая лапища одного из компании схватила его за рукав и дернула со всей силы. Ткань затрещала, оторванная часть рубашки осталась в руках нападавшего, Джон выстрелил в пол у ног пьяного дебошира, чем положил точку в конфликте. Неприятные гости поспешили окончательно убраться.

Аннабель застыла с бокалом в руке – на предплечье Лиса красовалась татуировка в форме щита.

Бармен, не замечая ее взгляда, преувеличенно аккуратно закрыл за гостями дверь и поцокал языком, разглядывая дырку в полу.

– Оу, Джонни, никакая банда не принесет твоему заведению больше убытков, чем ты сам! – он ковырнул половицу носком ботинка, сокрушенно покачал головой и выпрямился, укоризненно глядя на приятеля. Тот лишь скривился, зато от занятых столиков долетели неуверенные смешки, и бармен поспешил улыбнуться: – Леди и джентльмены, нет повода для паники! Мистер Стоун выгонит отсюда любой сброд, который посмеет покуситься на ваш отдых!

За столом у стены засмеялись, в дальнем углу громогласно заявили, что такие переживания весьма сушат горло. Лис сверкнул очередной улыбкой, повернулся к стойке, и Аннабель поспешила сделать вид, что ее очень интересует содержимое бокала.

Отлично. Она нашла вора, награда за которого составляет десять тысяч долларов. Что дальше?

Бармен оглядел себя, что-то шепнул рыжему и ненадолго исчез. Вернулся он быстро, в новой рубашке – и улыбался так, будто ничего не произошло. Аннабель улыбнулась в ответ и молча приподняла пустой стакан. Лис повторил заказ и, облокотясь на стойку, подпер подбородок кулаком, неприкрыто ее рассматривая. Анна предпочитала игнорировать подобные взгляды, а пары резких слов часто хватало, чтобы назойливый кавалер смутился и убрался. Но открытая и обаятельная улыбка Лиса располагала к себе, и Анна неожиданно поняла, что его внимание ей приятно.

Если на изображении в детективном агентстве он улыбался так же, неудивительно, что Хлоя впечатлилась. Интересно, что же он все-таки украл? Может быть, чье-то сердце? Или сердце чьей-то жены?

– А вы, леди, не из пугливых.

– Сама удивляюсь, – призналась Анна. – Стоит быть готовой к неприятностям, посещая места, подобные этому.

– Надеюсь, это маленькое недоразумение не заставит вас покинуть наше заведение? Обычно у нас тише.

Аннабель преувеличенно внимательно оглядела зал, и Лис, негромко рассмеявшись, выпрямился – в дверях появилась, очередная компания. Праздничный вечер, снег и мороз – теплый и гостеприимный бар заполнялся быстро. Анна наблюдала, как бармен обслуживает новых клиентов, и чувствовала себя на редкость уютно. На нее почти никто не обращал внимания – она оказалась не единственной женщиной, хотя другие посетительницы приходили в компании подруг и мужей.

На миг Анна попыталась представить покойного графа Грея в «Механизме» и едва не расхохоталась. Солидный ученый, профессор исторических наук наверняка пришел бы в ужас, если б знал, как проводит свободное время его вдова. Он-то брал в жены благовоспитанную юную леди из хорошей семьи… Впрочем, в устройстве их брака скорее сыграло роль богатое приданое.

Анна снова вспомнила Хлою и подавила вздох. Каким бы занудой не был мистер Олдридж, супругу он любил и всячески баловал, благоразумно закрывая глаза на некоторые недостатки. Ее же брак продлился всего несколько месяцев, и за это время ей ни разу не удалось поговорить с мужем по душам. Разница в возрасте – граф был почти втрое старше супруги, – разница в характерах и интересах… Да что там, они почти не виделись, разве что утром, за завтраком, да ночью в спальне. А когда графиня забеременела, супруг на радостях уехал на охоту, где и пропал. Лошадь нашли без седока возле реки, снарядили поиски, но ни живого, ни мертвого графа не отыскали. Его объявили погибшим, и за десять лет Анна ни разу об этом не пожалела.

Статус вдовы ее полностью устраивал.

Интересно, был ли женат Лис?

Задать бармену этот вопрос она не успела – крики на улице отвлекли внимание как ее, так и всех посетителей. Шум нарастал с каждой секундой, дверь распахнулась и кто-то крикнул:

– Дирижабли горят!

А потом раздался взрыв и задребезжали окна.

***

Минута шока и тишины, последовавшая за этим, сменилась криками о раненых и погибших на главной площади.

– Уильям! – Аннабель побледнела как мел, на бескровном лице выделялись только желтые глаза. Она соскочила со стула, быстро подхватила пальто и выбежала за дверь. За ней бросились другие клиенты.

– Леди, подождите! – Джеймс перемахнул через стойку и бросился следом, сам не зная, что собирается делать. Графиня не успела далеко убежать, протискиваясь против течения: люди массово двигались в обратном от центра направлении.

Джеймс схватил даму за локоть и резко дернул:

– Вы в своем уме? Это же опасно!

– Пустите!

Удар каблуком по голени оказался болезненным, Джеймс скривился, но свою добычу не выпустил, прижал крепче и оттащил к стене, чтобы не снесло толпой. По уму, стоило бы отпустить ее. Лисам свойственны осторожность и любовь к собственной шкурке, а если леди не терпится свести счеты с жизнью, кто он такой, чтобы мешать?

– Там мой сын!

В ее широко распахнутых глазах не было праздного любопытства – там читался настоящий страх. Внутри неожиданно больно царапнуло воспоминание – вот так же смотрела его собственная мать, когда…

– Так бы и сказали, драться-то зачем? – Аннабель снова попыталась вырваться, Джеймс вздохнул и со всей убедительностью, на которую был способен, произнес: – Я помогу.

Она явно не спешила доверять, но когда он осторожно выпустил ее руку, убегать не стала.

– Умоляю, леди, две минуты. Я только оденусь.

Не дожидаясь утвердительного кивка, он бегом вернулся в бар. Расталкивая посетителей пробрался к стойке, краем уха вслушиваясь в возбужденные разговоры. Похоже, загорелись дирижабли над Трафальгарской площадью, отсюда рукой подать…

– Джонни, мне нужно отлучиться. Очень нужно. Я отработаю.

Хозяин возмущенно сдвинул брови, но он слишком многим был обязан своему бармену, чтобы отказать в небольшой услуге. Джон мрачно отмахнулся.

Аннабель ждала его на том же месте. Она нервно оглядывалась и, едва увидев непрошенного помощника, сорвалась с места. Чертыхнувшись, Джеймс догнал ее и схватил за руку. По мере приближения к площади толпа поредела, зато от дыма слезились глаза и горели легкие. Пресловутый ветер, пронизывающий город триста пятьдесят дней в году, именно сегодня решил утихнуть, и дым вольготно раскинул свои щупальца на все ближайшие улицы. В небе распускались красные цветы: сквозь плотные черно-серые клубы виднелись всполохи огня, иногда они падали вниз – то куски обшивки отваливались от каркаса.

В темноте было не понять, сколько дирижаблей терпят бедствие. Высокие здания, окружающие площадь проглядывали черными исполинами, толпа бесстрашных зевак стояла на границе опасной зоны. Джеймс поморщился от людской глупости, стоит подняться ветру и горящие дирижабли понесет над городом. Да, сгорают они быстро, но кто знает, как далеко могут разлететься обломки. Отсюда следовало убираться, да поскорее, но рядом с ним обезумевшая мать.