Красота, которая убивает - Глафира Глебова

– Вернее будет сказать, Андрей Григорьевич, я проголодалась, как молодая волчица.

– О, это точно сказано!

Ольга села напротив генерала, полистала меню. Подошла молоденькая официантка в белом льняном платье и вежливо улыбнулась:

– Добрый вечер, что будете заказывать? Вы уже выбрали?

Ракитина кивнула:

– Да, салат из морепродуктов, пожарская котлета и апельсиновый фреш.

Официантка записала заказ в блокнот и ушла. Генерал отпил из бокала ежевичный морс и поинтересовался у Ракитиной:

– Ну, давай выкладывай, дочка, что ты там накопала по делу Ференца?

– Была у муровцев. Пленки с камер наружного наблюдения ничего не дали. Ничего подозрительного, ничего интересного. Орудие преступления – нож – не было найдено. В ходе осмотра места происшествия криминалистам удалось получить несколько отпечатков пальцев, но все они принадлежат сотрудникам отеля – и в основном горничной, которая и обнаружила труп. Отпечатки пальцев непосредственно самого убийцы не нашли: похоже, убийца – профессионал и действовал в перчатках.

– Нож, видимо, убийце дорог, и он унес его с собой. А это хорошая улика. Может, где-то и всплывет… А что, в этом президентском номере не установлены скрытые камеры?

– Нет, слишком дорогие и влиятельные гости там бывают. Если узнают о камерах, будет международный скандал, а отель потеряет доброе имя, испортит репутацию. А это в наше время очень дорого стоит.

– Что еще?

– Была я, конечно, и в отеле. Допросила нескольких свидетелей. Никто ничего не видел и не слышал. Зацепок нет. Но вот что я сообразила…

– Так, давай выкладывай, – азартно потер руки генерал.

– Горничная сказала, что карту-ключ жертвы нигде не нашли. И что директор запретила об этом говорить. А кто может открыть дверь в этот номер? Или сотрудник отеля, или сам жилец. Выходит, убийца – кто-то из персонала или кто-то из знакомых бизнесмена. И еще. На столе стояла бутылка виски и два бокала, один наполовину полон, другой – совершенно пусть. Вероятно, господин Ференц кого-то ожидал.

– Может, здесь замешана женщина? – предположил генерал.

Ракитина пожала плечами:

– Может быть, но логичнее, если бы в этом случае на столе оказалось дорогое импортное шампанское.

– А может, она любит виски.

– Не исключаю, но я следую своей версии.

– Любопытно. Выкладывай, что это за версия.

– Просматривая список гостей, выезжавших утром из отеля, я обратила внимание на одного человека.

– Кто такой?

– Некто Золтан Ковач, тысяча девятьсот семьдесят девятого года рождения. Он жил в представительском люксе этажом ниже. Тоже какой-то бизнесмен. И хотя он гражданин Румынии, но прибыл он в Москву из Будапешта и улетел сегодня туда же. Вот я навела справки… Аэропорт Шереметьево-два, рейс эс-ю номер два, ноль, три, ноль, компания «Аэрофлот». Вылет в десять часов двадцать минут утра.

– Думаешь, что он? Какие-то личные счеты? Ну, это как-то явно. Бизнесмен, ловко орудующий ножом? Не похоже. Но имя и фамилия его явно не румынские, а венгерские.

– Подозревать нужно всех, вы сами говорили, Андрей Григорьевич. Да, слишком очевидно, но… Рано выехал, и тоже из Венгрии. Почему бы и нет? Под подозрением и сотрудники отеля. Никто ничего не слышал и не видел. Такого не бывает. Круговая порука. Мне их начальник охраны не понравился. Агапов Игорь Алексеевич.

– Чем не понравился?

– Глаза бегают, не смотрит на собеседника и скользкий какой-то.

– Наш бывший?

– Нет, он из внутренних войск.

– Проверим.

– И вот… – Ольга открыла папку, достала оттуда разглаженный морщинистый листок и протянула шефу.

– Что это? – полюбопытствовал генерал.

– По моим предположениям, этот листок вырван из записной книжки убитого, – пояснила Ракитина. – Случайно нашла под диваном. Цвет пасты, оставленной на листке, идентичен цвету пасты шариковой ручки «Паркер», лежащей на рабочем столе бизнесмена. Ныне покойный господин Ференц вечером сидел на диване и разбирал документы. Кстати, самой записной книжки жертвы нет ни у муровцев, ни у следователей СКР. Вероятно, убийца забрал ее с собой.

Владимиров задумался секунд на десять и сказал:

– Значит, эта записная книжка была ценна для убийцы, может, за ней он и охотился?

– Я тоже так думаю.

– Молодец, Ольга. Хороший сыщик ты.

– У вас учусь… Но что это за знак, Андрей Григорьевич? – поинтересовалась у генерала Ракитина.

Владимиров объяснил:

– Это… это знак венгерских фашистов в годы войны, партия «Скрещенные стрелы». От отца своего знаю, он по Венгрии был большой спец.

– Так кто из них нацист? Убитый или подозреваемый?

– А может, оба к фашистам непричастны или, наоборот, причастны. Или жертва просто от нечего делать нарисовал этот знак, а потом скомкал и выбросил.

– Кто знает…

– Не переживай, Ольга, следствие разберется. Причем в твоем лице разберется… Хорошо. – Генерал на миг задумался, а потом решительно сказал: – Ну, турист, поедешь завтра в командировку?

– В командировку? Куда? В Мценский уезд по делу купчихи Измайловой? – сыронизировала Ракитина.

Генерал отечески улыбнулся:

– Все шутишь. Нет, там уже наши все расследовали. Сто лет назад. В Венгрию ты отправляешься, голубушка, понятно?

– В Венгрию? – удивилась Ольга.

– Ага, в ее столицу – Будапешт… Будем пока пробивать твою версию. Поищешь этого Ковача, наведешь о нем справки. Если он не убийца, то вернешься домой и займешься сотрудниками отеля. Хотя я думаю, паспорт у этого Ковача может быть и поддельным. Не исключаю. И об этом зарезанном Ференце тоже наведи справки, выйди на его семью, родственников, знакомых. Так сказать, очертишь его контактный круг. Узнай, кого он обидел, с кем враждовал, кого кинул. Может, ниточка к какому-то человеку и потянется. Хорошо, если бы к этому Ковачу. Тогда мы бы отчитались, и дело быстро закрыли.

– Хорошо бы, если так, товарищ генерал.

– Дам я тебе на всякий случай телефон одного моего хорошего знакомого. Он с моим отцом в пятьдесят шестом году давил венгерскую контрреволюцию. Этот венгр старой закалки, бывший коммунист, когда-то работал в Управлении государственной безопасности Венгерской республики. В Тёкёле, под Будапештом, прямо во время проведения переговоров при содействии моего отца он арестовывал министра обороны контрреволюционной Венгрии генерал-майора Пала Малетера. А зовут этого титана Лайош Петри или Петри Лайош. В Венгрии фамилии ставятся впереди имен. Он хоть и старенький, но крепок как дуб и весьма поможет тебе. У него везде связи. И сам он умнейший человек, что-нибудь тебе да подскажет. И самое главное, хорошо говорит по-русски… Так что в Будапеште у тебя будет свой переводчик.