Пять жизней. Нерассказанные истории женщин, убитых Джеком-потрошителем - Хэлли Рубенхолд

односпальную, жесткую, кишевшую блохами койку в душной зловонной общей комнате. За восемь пенсов – столь же убогую двуспальную кровать, отгороженную деревянной перегородкой. Ночлежки были женские, мужские и смешанные. В тех, куда пускали и мужчин, и женщин, царил вопиющий разврат. Жильцы могли пользоваться общей кухней, открытой весь день и до глубокой ночи. Она служила местом сборищ, где готовили скудные ужины, чаевничали и напивались друг с другом и с каждым, кому случилось заглянуть на огонек. Социологи и реформаторы, которым довелось сиживать за столами на этих кухнях, ужасались отвратительным манерам обитателей ночлежек и адской нецензурщине, которую можно было услышать даже из уст маленьких детей. Однако самые сильные возражения у них вызывали насилие, чудовищная грязь и переполненные нечистотами уборные, неприкрытая нагота, беспорядочные сексуальные связи, пьянство и пренебрежение родительскими обязанностями. В клоповниках все мерзости трущоб собрались под одной крышей.

Но больше всего полицейских и реформаторов тревожила прямая связь между существованием ночлежек и проституцией. Желавшим снять койку не задавали лишних вопросов, коль скоро у них в кармане находилось четыре или восемь пенсов на ночлег, и ночлежки превратились в настоящее гнездо разврата. Многие женщины, которым проституция служила основным источником дохода, жили и работали в ночлежках. После принятия Акта о поправках к уголовному законодательству 1885 года, вызвавшего массовое закрытие борделей, количество проституток резко выросло. Новый закон вынудил многих проституток принимать клиентов в месте, отличном от места проживания. А что может быть удобнее, чем ночлежка, где можно снять кровать за восемь пенсов? Именно в такие ночлежки проститутки приводили клиентов с улицы. Были и те, кто предпочитал ночевать на более дешевых койках за четыре пенса, уединяясь с клиентами в темных подворотнях. Этот вариант «быстрого обслуживания» чаще всего не подразумевал соитие.

Однако в ночлежках находили пристанище не только проститутки, но и обычные женщины, очутившиеся в бедственном положении по самым разным причинам. Хотя некоторые из них периодически прибегали к проституции, считать всех жительниц ночлежек проститутками, безусловно, было бы неправильно. Наскрести на ночлег можно было разными способами: голь на выдумки хитра. Большинство перебивалось низкооплачиваемыми однодневными заработками: уборкой, стиркой, уличной торговлей. Вдобавок к этому попрошайничали, одалживали деньги, закладывали имущество ростовщикам, а иногда и подворовывали. Распространенным способом сэкономить считалась аренда койки на двоих с сожителем. Такие вынужденные союзы чаще всего оказывались недолговечными, но, бывало, тянулись месяцами и даже годами без визита к священнику. Наблюдатели из среднего класса приходили в ужас при виде того, как легко и быстро несчастные обитатели неблагополучных кварталов вступают в эти отношения и разрывают их. При этом бедняков, казалось, ничуть не тревожило, что в результате их союзов рождаются дети. Все это настолько противоречило нормам существовавшей морали, что для жителей викторианской Англии все без исключения обитательницы ночлежек были все равно что проститутки, хотя формально могли таковыми и не являться.

Во времена, когда Джек-потрошитель сеял ужас на улицах Уайтчепела, газетчики, стремившиеся шокировать англичан сочными подробностями жизни в трущобах, регулярно заявляли, что ночлежка – «тот же бордель, только называется иначе», и большинство женщин, обитающих в ней, за очень редкими исключениями, – проститутки. В свете кошмарных происшествий общественность с легкостью верила написанному в газетах. Так преувеличение превратилось в факт, хотя даже полиция придерживалась иной версии. Об этом свидетельствует письмо комиссара Службы столичной полиции, написанное в самый разгар зверств Джека-потрошителя. Проведя лишь приблизительный подсчет, сэр Чарльз Уоррен пришел к выводу, что в 233 ночлежках Уайтчепела проживало около 1200 проституток. Однако эта статистика сопровождалась комментарием сэра Чарльза: «Нет никакой возможности точно установить, кто из этих женщин является проституткой, а кто нет»[11]. Другими словами, пресса едва ли была вправе делать такие заявления, раз даже полиция сочла невозможным отличить проституток от других женщин, проживавших в ночлежках.

Собранная Уорреном статистика позволяет сделать еще один интригующий вывод. Если в ночлежках проживало в общей сложности 8530 человек, причем треть из них (2844) – женщины, 1200 из которых якобы занимались проституцией, то выходит, что подавляющее большинство – 1644 женщины – не имело к проституции никакого отношения[12]. Подобно жительницам ночлежек, жертв Джека-потрошителя окружает хитросплетение домыслов, слухов и необоснованных догадок. Распутывание этого клубка началось 130 лет назад, но, что удивительно, с тех пор дело далеко не продвинулось; не появилось и новых версий. Истории Полли, Энни, Элизабет, Кейт и Мэри Джейн формировались под сильным влиянием ценностей и морали Викторианской эпохи. Эти истории рассказаны мужчинами, находившимися у власти, – мужчинами из среднего класса. Они сложились в то время, когда у женщин не было голоса и практически не было прав, а неимущие считались ленивыми дегенератами. И не было, пожалуй, худшего сочетания, чем неимущая женщина. Сто тридцать лет мы мирились с этой устаревшей версией истории. Мало кто отваживался заглянуть глубже, под толстый внешний слой предрассудков, мешавших нам узнать правду об этих женщинах и о том, что случилось на самом деле.

Принято считать, что Джек-потрошитель убивал проституток. Однако убедительных свидетельств того, что три из пяти его жертв занимались проституцией, не существует. Поскольку тела жертв были обнаружены в темных подворотнях и на улицах, полиция решила, что убитые были проститутками, а убийца – маньяк, заманивший их в эти темные углы ради секса. Но это так и не было доказано. Напротив, в ходе дознания коронера выяснилось, что Джек-потрошитель никогда не вступал в сексуальные отношения со своими жертвами. Кроме того, на местах преступлений отсутствовали следы борьбы: по-видимому, убийства совершались в полной тишине. Никто в округе не слышал криков. Вскрытие показало, что все женщины в момент убийства находились в положении лежа. Известно, что минимум три жертвы Джека-потрошителя регулярно ночевали на улице, а в ночь убийства у них не было денег на ночлег. Лишь пятая жертва была убита в собственной постели. Полицейские столь убежденно придерживались своей теории о принципе выбора жертв, что не заметили очевидного: скорее всего, Потрошитель нападал на жертв, когда те спали.

Отсутствие надежных источников – вот что всегда мешало докопаться до истины в деле Джека-потрошителя. Хотя до нас дошло несколько полицейских отчетов, основные сведения о преступлениях и их жертвах содержатся в дознании коронера. Увы, в трех из пяти случаев официальные документы следствия утеряны. Остается полагаться лишь на огромное количество отредактированных, приукрашенных, составленных по слухам и домыслам газетных репортажей, по которым можно воссоздать только общую картину событий. Я отнеслась к этим документам крайне осторожно, не принимая ни слова из них за чистую монету. Я также не использовала неподтвержденные данные, предоставленные свидетелями на дознании, если свидетели не были знакомы с жертвами до убийства.

Взявшись за написание этой книги, я не ставила