Департамент ночной охоты - Роман Афанасьев

– Молчи и улыбайся, – сказал он, жестом подзывая Кобылина к себе. – И не дергайся, ладно?

Кобылин мрачно кивнул, и Гриша, удовлетворившись этим, вдруг расплылся в широкой улыбке и потянул дверь на себя.

– Нина Ивановна, наше вам, – прогудел Борода, протискиваясь в проем двери, – можно?

Ответа Кобылин не расслышал, но послушно шагнул следом за напарником, все так же хмурясь и размышляя о том, что, пожалуй, не стоило ввязываться в эту авантюру с отрядом, домом и официальной работой. Надо было как раньше, одному, по чердакам, немытым, небритым, некормленым.

Вид комнатки, в которую втиснулся Борода, заставил Кобылина удивленно вскинуть брови. Крохотный кабинет без окон больше напоминал камеру темницы, чем рабочее место. Все пространство вдоль стен плотно уставлено деревянными шкафами, битком набитыми картонными папками. На шкафах рядами стояли потемневшие коробки, из которых выглядывали пачки бумаг, наспех перевязанные лентами и бечевой. В центре же комнаты высился небольшой письменный стол, на котором разместился компьютер. Старый большой монитор, пожелтевший, украшенный наклейками, тускло мерцал, бросая блики на такую же старую клавиатуру. Рядом со столом стоял сейф – железный ящик до плеча самому Кобылину. На нем, сверху, прекрасно уместился электрический чайник, коробка чайных пакетиков и самая обычная домашняя чашка. При этом охотник был абсолютно уверен в том, что в самом сейфе припрятана коробка сахара-рафинада и заварка. И ситечко.

Но не это заставило Кобылина удивленно вскинуть брови. Нет, его внимание привлекла хозяйка скромного рабочего места – Нина Ивановна. Она оказалась уже весьма пожилой дамой, чуть полноватой, но все еще держащей спину ровно. Темно-синее строгое платье, одинокая нитка жемчуга на шее и пуховой платок, накинутый на плечи, навевали Алексею мысли о строгой школьной учительнице. Белые щеки, ровный нос, сжатые в полоску сухие губы и копна седых волос, почему-то отливавших фиолетовым оттенком, тоже производили гнетущее впечатление. Но не ее глаза. Живые, абсолютно черные, грозно блестящие глаза, каких не бывает у людей.

Борода стоял спиной к другу, но, кажется, затылком почувствовал, как напрягся Кобылин, почуявший вампира. Гриша развел руки, отвесил шутовской поклон, при этом умудрился чуть шагнуть назад, оттесняя охотника своей объемистой пятой точкой обратно к двери. Это не помогло. Кобылин легко шагнул в сторону, мягко обогнув Гришу, и при этом так и не отвел взгляда от черных глаз упырицы.

Она лишь чуть повернула голову, не отрывая взгляда от лица Алексея. Ее лицо оставалось абсолютно бесстрастным, но живые черные глаза грозили прожечь дырку в охотнике, посмевшим вторгнуться на ее территорию.

– И снова здравствуйте, – напомнил о себе Борода, шагнувший вперед и попытавшийся встать между охотником и упырицей. – Позвольте представить, хм… Нина Ивановна, это наш новый сотрудник, Алексей.

Ни упырица, ни Кобылин не произнесли ни слова. Оба застыли. Казалось, еще миг, и между ними раскинется сеть ветвистых электрических разрядов.

– Алексей, – с наигранной радостью провозгласил Борода, хотя в его тоне скользили нотки отчаянья. – А это наш главный специалист по архивам, очень ценный сотрудник – Нина Ивановна! Прошу любить и жаловать!

Упырица дрогнула, повернула голову и вперила обжигающий взгляд в лицо Гриши. Тот сразу поник, погрустнел и двинулся в сторону – бочком, как краб.

– Григорий! – прошипела ценный сотрудник. – Сколько можно повторять? Ноги! Ноги надо вытирать! Еще раз замечу, что вы шли по переходу, а после принесли ко мне всю ту чудовищную плесень на ботинках…

– Так тряпки нет, – тоном виноватого школьника забубнил Борода. – Нет там тряпки, не обо что вытереть…

Кобылин сморгнул, подумав, что все это ему чудится. Но нет – архив, упырица, виноватые школьники, а в самом темном углу стеклянный шкаф серверной стойки, внутри которого мигают огоньки на патч-панели. Что вообще тут происходит?

Нина Ивановна тем временем смилостивилась, отвела убийственный взгляд от Бороды и взглянула на недоумевающего охотника. Строго, твердо, но уже без той убийственной силы.

– Кобылин, – выдохнула она, словно выстрелив этой фамилией в полутьму комнаты. – Наслышана. Руки.

– Что – руки? – опасливо осведомился Кобылин после минутной паузы.

– Руки мойте тщательней после посещения общественных мест. Сейчас на ваших ладонях я чувствую три вида плесени. Все эндемики, без неприятных сюрпризов, но в этом районе могут встретиться опасные гости из других регионов.

Кобылин чудовищным усилием воли подавил порыв взглянуть на свои мигом зачесавшиеся ладони и, не отводя взгляда от черных зенок, постепенно становившихся похожими на обычные старческие глаза, легонько наклонил голову, изображая поклон.

– Благодарю за предупреждение, – вежливо сказал он.

– Вот я и говорю, – тут же встрял воспрявший духом Борода. – Тут находится крупнейший архив данных, в котором содержится просто невероятное количество сведений о самых разнообразных существах.

Алексей еще раз окинул взглядом тесную комнатку, забитую шкафами и полками.

– В бумаге? – тихо спросил он.

– В основном, – отозвалась Нина Ивановна. – Перенос данных на цифровые носители идет очень медленно. К сожалению, по понятным причинам, мы не можем прибегнуть к услугам широкого круга лиц для ускорения процесса. И, что совсем плохо, не можем нанять постороннюю фирму для потокового сканирования архивов на планетарных сканерах, как это делают для других данных.

– Понимаю, – коротко отозвался Алексей.

– Но, – тут же встрял Гриша, – если тебе, Алексей, понадобятся сведения о каких-то незнакомых тебе, кхм, существах, ты всегда можешь обратиться сюда. В архив.

– С девяти до шести, – уточнила Нина Ивановна, ценная упырица. – Можно подать форму запроса в вольной форме, например, заявление, написанное от руки. Оно будет зарегистрировано должным образом, а необходимые для работы данные будут предоставлены на месте. Если они будут в наличии.

– Благодарю за разъяснение, – выдавил из себя Кобылин, слишком потрясенный, чтобы связно выразить обуревавшие его эмоции.

– Вот и чудесно, – выдохнул Борода и попятился к двери. – Спасибо, Нина Ивановна, мы пойдем дальше, не будем вам мешать.

– Ноги! – напомнила упырица, решительно выставив вперед округлый старческий подбородок. – Ноги, Григорий!

– Всенепременно, – выдохнул Борода, прижимая пухлую ладонь к лацкану пиджака и легко выпархивая в коридор.

Кобылин, шедший следом, на секунду задержался. Обернувшись, он бросил взгляд на Нину Ивановну, внимательно смотревшую вслед гостям. Долгую секунду охотник и упырица разглядывали друг друга, прикидывая, как бы оно все пошло, если бы они встретились в другом месте, в другие времена. Наконец сухие губы упырицы тронула легкая, едва различимая простым смертным, улыбка. Кобылин же легонько склонил голову, отвесив хозяйке кабинета едва заметный поклон, и вышел в коридор, плотно прикрыв за собой дверь.