Любовь. Измена. Развод - Мария Николаевна Высоцкая

привести себя в порядок. Слишком много я плакала этой ночью. Под глазами мешки, да и в целом лицо какое-то серое. Бесцветное.

Пока допиваю моккачино, звоню своей помощнице и предупреждаю, что в офис сегодня не приеду.

Мне нужно снять номер в отеле, отвезти туда вещи и еще подать заявление на развод.

У меня нет времени плакать. Нет времени жалеть себя.

Надеваю джинсы, топ, пиджак, в карман которого кладу телефон. В прихожей с огромной болью на сердце оглядываюсь. Неужели это конец? Поверить страшно. Вдруг сон?

Та нежная, уязвимая часть меня готова душу продать, лишь бы все это было неправдой. Она жалобно скулит и просит остаться. Подумать.

Наверное, поэтому и медлю. Борюсь сама с собой. Каждый последующий шаг дается с трудом. Обхватываю дверную ручку, открываю защелку, толкаю дверь, но она не поддается.

Пробую снова, но все впустую. А потом понимаю, Антипов закрыл дверь на второй замок. Обыскиваю все шкафы и полки в поисках ключа, но его нет. Мы вообще на эту личину никогда дверь не закрывали.

Как назло, еще кто-то названивать начинает. Вытаскиваю смартфон. Сглатываю.

Муж.

Подношу телефон к уху.

— Ты еще дома? — интересуется будничным тоном, так, словно ночного разговора не было.

— Где ключи?

— Я подумал, что тебе сегодня лучше побыть дома. Отдохнуть, Свет. Ты нервная и можешь натворить глупостей.

— Ты больной! Выпустим меня отсюда!

— И в горе, и в радости, любимая. Я не хочу, чтобы ты совершила ошибку. Выпей чаю, поспи, я вернусь вечером, и мы снова все обсудим.

— Ты сошел с ума? Ты удерживаешь меня насильно.

— Я случайно забрал обе пары ключей. Такое бывает. Не нервничай.

— Ты ненормальный.

— Нет, Свет, я просто тебя люблю и ни за что не потеряю.

— Ты уже меня потерял! — кричу в трубку.

— Это мы еще посмотрим.

Глава 4

— Ненавижу. Как же я тебя ненавижу! — бормочу, сползая по стене к полу.

Я жила с чудовищем. Как он мог опуститься до такого?

После всего, что у нас было…

Это же какое-то моральное унижение. Чего он этим добивается? Думает, что я сейчас здесь посижу одна, успокоюсь, а когда он вернется, на шею к нему брошусь и в любви поклянусь?

Единственное, с чем я сейчас хочу на него кинуться, так это с ножом, чтобы отрезать все причиндалы.

Можно вызвать слесаря, это займет минут десять, но вместо этого, я почему-то отталкиваюсь от пола и поднимаюсь на ноги. Слегка пошатывает, но до лоджии добираюсь.

Заглядываю вниз через перила. Седьмой этаж. Не спрыгнешь.

Может быть, покричать? Кто-нибудь меня услышит и придет спасать принцессу из башни.

Можно орать «пожар», например. Так точно найдутся неравнодушные. А я поплачу у кого-нибудь на плече и расскажу, какая сволочь мой муж.

Хохочу сама с себя. Нервы на пределе.

В детстве, да и когда я выросла, мама всегда говорила мне, что сор из избы выносить нельзя. Что все наши с мужем проблемы должны оставаться за закрытыми дверьми. И не важно, какой ад у вас творится. Главное — молчать, ведь ссоры можно пережить, а вот общественное порицание останется с тобой навечно.

Ее главное наставление перед нашей свадьбой звучало так: «Будь хорошей, покладистой женой, Светочка. Илья у тебя далеко пойдет, ты за него держись. Будь ему поддержкой и опорой».

В мой праздник она желала мне быть придатком своего супруга, не больше.

Может быть, поэтому у меня никогда и не было с ней близких отношений? Сколько себя помню, никогда не делилась с ней никакими секретами.

Даже после аварии так и не смогла сказать, что детей у меня быть не может. Мне тогда казалось, что я для нее сразу стану какой-то недоженщиной…

Даже интересно, что бы она сейчас делала, окажись в моей ситуации?

Хотя, думаю, простила бы. Притворилась, что ничего не произошло, потому что семья важнее. Семья дороже всего.

Только кому нужна вот такая семья, что была у меня? Муж — кобель, а жена — то есть я, полная дура, если не замечала его похождений.

Захлопываю окно и возвращаюсь в квартиру.

Сажусь на диван. Нужно позвонить, нужно высвободить себя из клетки, но так сильно болит голова, думать больно. Каждое телодвижение — удар молотка по затылку.

Прикрываю глаза, когда понимаю что плачу. Я столько слез уже выплакала. За что он так со мной?

Неужели я не заслужила хотя бы каплю уважения?

Это дико, но сейчас мне кажется, что я жила с кем-то другим. Видела перед собой кого-то другого. Образ, свои фантазии, не знаю. Но мой муж и человек, который находился со мной в этом доме этой ночью, — разные люди.

Подтягиваю колени к груди. Глаза снова печет. Опять плачу. Вроде и не хочу, недостоин он, но все равно реву.

Больно. Слишком больно и противно. Меня на куски разрывает, сдохнуть хочется.

Как мне теперь жить? В груди все ноет. Слишком большая рана. Он мне дырку в сердце сделал. Навылет.

Я же, кроме как с ним, ни с кем и никогда. Всегда только Илья. Мне было семнадцать, когда мы встречаться начали. Я школу закончила, в универ поступила, мы тогда еще в области жили. Он ко мне сюда каждые выходные приезжал, а как закончил техникум, снял здесь квартиру, перевез меня из общаги.

Я училась на дизайнера, он тогда в полиции работал и параллельно вышку заканчивал. Мы с ним дипломы в один год получили, а потом умотали на неделю в Питер смотреть на белые ночи.

Как сейчас все это помню. И квартиру нашу съемную. Маленькую, крохотную совсем и вечную нехватку денег. Но при всем этом мы жить друг без друга не могли. Часов в сутках не хватало, чтобы вместе быть. Всегда мало. На телефоне двадцать четыре на семь. То эсэмэски, то звонки. Ночью — страсть, днем — нежность.

А теперь? Теперь у него будет ребенок от другой женщины.

Теперь мы живем в огромной квартире и не нуждаемся в деньгах. Теперь он считает, что изменять жене — это нормально.

Телефон разрывается от звонков, но я всех игнорирую. Выключаю звук. Не хочу никого слышать. Не хочу врать о том, как у меня все хорошо, и правду говорить тоже не собираюсь.

Понимание, что дверь закрыта на замок, от которого у меня нет ключа, — душит. Стены и потолки давят.