Из серии «Зеркала». Книга 3. И посадил он дерево, или Век Астреи - Олег Патров

вечно. Если есть смазка. Только представьте: всех этих богатых засранцев, купивших наши таланты, не будет в веках, а мы — будем.

Каждый из его собратьев по несчастью искал утешения в какой-нибудь истине: еще одно общее правило, продиктованное жизнью.

3

— Здесь ценят людей по тому, что они умеют и делают…

Олег вздрогнул, услышав, как скрипнула дверь каюты: аккуратно продуманный сигнал, с индивидуальным подбором.

— А вы пугливы.

— У меня были свои проблемы с проживанием в кампусе…

— Тогда недостаточно предусмотрительны. Пройдемся? Думаю, я могу показать вам еще кое-что в нашем новом мире.

«На мой век свободы хватит, а дальше… Для меня это не имеет значения. Я не собираюсь заводить детей, да если бы и завел… Их будущее мне не принадлежит».

«Скажи еще, что их будущее — в их руках. Испугался? А эти парни далеко шагнули в своих экспериментах…»

— Наш Командор — непростой человек, — предупредил Олега руководитель лаборатории. — Однажды у нас … случилась авария. Мы теряли лучших из лучших. Наверное, даже камни почувствовали наше отчаяние. Так вот… Одно его присутствие… Однажды я поймал себя на мысли, что готов прыгнуть со скалы, — если бы на станции была скала, разумеется, — будь на то его решение. И когда я понял это, я испугался. Как вы…

Он махнул рукой, подавляя сопротивление Олега.

— Но Командор не плохой человек. Просто очень сильный. Рядом с ним ты буквально чувствуешь водоворот времени, стихию. Согласен: такие люди могут сметать все на своем пути. Нам повезло, что его учили танцевать.

Олег усмехнулся, уловив знакомый с детства юмор.

«Слон в посудной лавке…»

— И он — созидатель! — и он — на нашей стороне. Когда еще звезды так удачно сойдутся?!. Под его прикрытием мы — биоинженеры — можем делать все, что захотим.

«Но никто не может создать нечто, отличное от своей природы. В каждом новом искусственном творении отчетливо проявляется человеческий разум, его логика, доведенная до конца».

— Поэтому мы и выбрали живые материалы. У них есть шанс открыть нам новый путь.

Сейчас Олег не отказался бы от пары-тройки экранов-мыслеуловителей: обидно, когда другой быстрее тебя додумывает твои мысли.

— Вы правы. Любые искусственные системы, созданные человеком, в конце концов, приходят к выводу о неминуемом его исчезновении. Но биологический род как класс…

— Обладая коллективный памятью, не обладает самосознанием, а значит — неспособен к саморазрушению, — на этот раз Олегу удалось перехватить инициативу в диалоге.

— Неплохо… Ваши мысли или из когда-то прочитанного?.. Впрочем, не все ли равно, если вы умеете вставлять их в нужное время в нужном месте.

«Восторженный цинизм, упоенный своим величием и славой — вот, что раздражает меня в этих людях», — не выдержав, оформил свою мысль до конца Олег, и тут же получил закономерный ответ.

— Вы не правы. Мы не высокомерны. Мы лишь знаем себе цену. Посмотрите: здесь мы производим уникальный биомодифицированный продукт, недоступный ни нашим конкурентам, ни вам — теоретикам с Земли. Никогда не хотели апробировать свои теории на практике? В наших силах создать и развернуть в действие целую микровселенную.

— Тогда зачем вам нужен я?

— Критика. Вы — прирожденный критик. Мы еще не научились производить ваш талант. К тому же вы владеете уникальным багажом знаний о уже случившихся вероятностях. Поверьте, мы очень трепетно относимся к отбору тех, кого приглашаем сюда.

— И все же кое-кто из них возвращается, — парировал собеседнику Олег.

— Кто сказал, что они возвращаются…

Смех да и только, и это умные люди, знающие, что в спорах рождается истина. Как легко было вывести их на чистую воду…

— И что же вы будете делать с этим, коллега? Советую подумать как следует, прежде чем снова встретитесь с Командором.

Вот и пошли в ход угрозы. И прелесть телепатии была в том, что их никто не отрицал и ты им верил. Безоговорочно.

Чудесный мир!.. Жаль, что и в нем для Олега не было ничего нового…

Всего лишь еще одна из удачных станций на пути в будущее. Хотел ли Олег садиться на этот поезд? На человеческий поезд? Биоиллюзии талантливых инженеров — и новое, углубляющееся социальное неравенство; один шаг до большой крови.

— Вот именно… Поэтому Вы должны найти для нас выход. Улучшение пары-тройки чувств помогает в работе, но не решает проблему. Мы хотим добиться полной автономии вида.

4

Оставшись один, Олег с тоской вздохнул.

«Все-таки фанатики».

«И ученые тоже».

«Но чем ты рискуешь, соглашаясь работать с ними? Хуже не будет. Не для тебя. Ты даже формально не нарушаешь контракт с Даррелом. С небольшой натяжкой можно сказать, что ты работаешь в его интересах. Пошлешь ему правдивый отчет. Большего ты не обещал. Система все равно не позволит тебе обойти себя на повороте».

«Дорогая, любимая моя бюрократия…»

«И конфликт интересов…».

«И потребность в равновесии…»

Впервые в жизни Олег почувствовал, что нашел свое призвание. И посмеялся над самим собой — столь наивным с точки зрения его критического Я было его открытие.

— Все же кое в чем колонисты — стоящие люди, — произнес он вслух и ткнул пальцем в стену, где по его предположению находилась камера. — Пишите. Я всегда говорил: хочешь завоевать союзника, дай ему максимум информации.

Дверь скрипнула.

— Командор?

Олег в смущении окинул глазами бардак, устроенный им в каюте.

— Полагаю, вам уже предлагали пройтись по нашей базе? Повторим?..

***

Я проходил мимо дома горшечника —

Он молил, чтобы солнце светило всегда.

Когда я достиг шалаша земледельца,

Я услышал, что он призывает дождь.

Рыбаки молили бога о ветре,

А москиты просили затишья.

И наши друзья, и наши враги

Просят бога послать им удачу, —

Чью же молитву слышит бог?

Израэл Кафу Хо

Безвкусие…

Я ведаю, что боги превращали

Людей в предметы, не убив сознанья,

Чтоб вечно жили дивные печали

Ты превращен в мои воспоминанья

А. Ахматова

Дай мне руку — зовет нас танец…

Габриэла Мистраль

Я рожден, чтобы мир был зритель торжества или гибели моей.

М.Ю. Лермонтов

Вступление

В жизни невзгоды и печали часто приходят вовсе не неожиданно, как утверждают несведущие, напротив, часть их можно предвидеть.

Кошка, вытянувшись во всю длину, зажмурив глаза, лежала на диване. Шерсть ее переливалась на солнце, и, казалось, ее тельце растворяется в лучах света. От единственного в комнате окна шел поток теплого воздуха; пряный и насыщенный, он ударял в ноздри, заставляя глубже зарываться с головой под одеяло, в спасительную прохладу свежего белья. Вставать не