Седьмая заповедь - Рут Валентайн

— Ты в самом деле так считаешь? — с надеждой взглянула на нее сестра.

— Убеждена, — заверила Эвелин. — Слушай-ка, тот парень, твой приятель… — Она вскинула руку, остановив Розалинду, которая уже открыла рот, чтобы запротестовать. — Все в порядке. Я не собираюсь спрашивать, как его зовут, просто хочу знать, не собираешься ли ты с ним снова встречаться?

— Нет! — с силой ответила Розалинда.

— Но ты же можешь случайно столкнуться с ним в Йорке.

Сестра замотала головой.

— Нет, я встречалась с ним только в Лондоне, летом.

— Как долго ты с ним общалась?

— Все шесть недель, что была здесь.

— Тогда почему же я его не видела?

— Ты забыла, что почти все время была занята, и… он тоже нередко бывал занят, вот вы и не встретились.

— Понимаю. — Эвелин, соблюдая предельную осторожность, продолжила расспросы: — Что он собой представляет?

Розалинда помрачнела.

— Старше меня. Умный и весьма симпатичный. Я никогда раньше таких не встречала. Понимаю, что это звучит банально, но я буквально ног под собой не чувствовала, была просто вне себя от счастья, что он мной заинтересовался. Мне казалось, ему подойдет девушка, скорее похожая на тебя, чем на меня. Он весьма целеустремленный, у него все получается…

— Получается?

— Да, он руководитель компании.

— Какой именно?

— Что-то, связанное с финансовыми консультациями.

Эвелин так и подмывало спросить название компании, но боялась спугнуть Розалинду, а кроме того, и так уверилась, что нашла подлинного Уоррена Хантера.

— Он говорил, что любит тебя?

— Да, говорил, но только когда… когда… — Розалинда покраснела и умолкла.

Когда занимались любовью, догадалась Эвелин.

— Ладно, я понимаю. А когда он прекратил ваши отношения?

— В буквальном смысле слова он этого не делал. Когда я вернулась в Йорк, он обещал писать и приезжать, но не сдержал слова. А когда я звонила, то натыкалась на его секретаршу… И он ни разу не ответил на мои письма.

— Ты сообщила ему о ребенке? — спросила Эвелин, хотя уже знала ответ.

Розалинда кивнула.

— Я написала ему, но, когда он не ответил, позвонила в его офис и устроила скандал, пока секретарша не соединила нас. Вот тогда… — Закусив губу, она отвернулась и смогла продолжить лишь через минуту: — Вот тогда он и посоветовал мне сделать аборт. Сказал, что устроит меня в клинику, и чтобы я ему перезвонила. Вот, собственно, и все.

Наклонившись, Эвелин взяла холодные руки Розалинды в свои.

— Что ж, может, по большому счету это наилучший выход. Неужели ты в самом деле хотела бы иметь ребенка от негодяя? А теперь ты вернешься в университет и все забудешь. Просто выкинешь из головы.

— Я никогда не смогу забыть. — Лицо Розалинды исказила страдальческая гримаса. — И, пока живу, не буду доверять мужчинам.

— О, конечно же, будешь, — улыбнулась Эвелин. — В один прекрасный день появится тот, кто по-настоящему полюбит тебя, и ты поймешь, что рядом человек, который тебе нужен.

— Как Грэхем у тебя? — спросила сестра.

Эвелин смутилась.

— Слишком рано говорить об этом, — вывернулась она и тут же сменила тему разговора: — Почему бы тебе не остаться до уик-энда? А потом я возьму напрокат машину и отвезу тебя в Йорк.

— Это слишком хлопотно, я отлично доберусь и на поезде.

— Глупости. Мне нравится водить машину.

Не сомневаясь, что Билли нашел именно того Хантера, Эвелин все же подождала, пока Розалинда не уедет, и лишь потом начала воплощать в жизнь свой замысел. Используя полученную информацию, Эвелин тщательно изучила все подробности, касающиеся служащих компании Хантера, и выяснила, кого из них можно считать ключевыми фигурами. Затем, беспардонно использовав базу данных своей фирмы, нашла работодателей, которых интересовали сотрудники определенных профессий.

Набравшись смелости, Эвелин позвонила первому из своего списка, понимая, что должна заинтересовать его в первые же тридцать секунд разговора. Свое дело она знала безупречно, и собеседник согласился на встречу, чтобы обсудить предложение. Кроме того, Эвелин взяла с него слово никому не говорить об их разговоре: обычная предосторожность на этот раз была особенно важна. Снова сняв трубку, Эвелин позвонила второму из списка.

В течение последующих двух недель Эвелин вышла на семерых человек, деятельность которых была жизненно важна для фирмы Уоррена Хантера. Всех своих собеседников она убедила сменить место работы и подбила подать заявление об уходе в один и тот же день, первого декабря. Конечно, никто из них не подозревал о существовании других перебежчиков.

Оставалась еще одна жертва, некий Джонатан Картер, который, по всей видимости, был правой рукой хозяина компании. Соблазнить его было нелегко, и потребовалось несколько настойчивых звонков, после которых он вдруг изменил свою точку зрения и, заинтересовавшись посулами, согласился встретиться с Эвелин.

Ее действия носили совершенно законный характер, но не имели ничего общего с этичностью. Грэхем всыпал бы ей по первое число, если бы узнал, чем Эвелин занимается. Порой она чувствовала угрызения совести, но, стоило лишь вспомнить горько плачущую Розалинду, решимость воздать Уоррену Хантеру по заслугам моментально возвращалась.

Встреча с Джонатаном Картером должна была состояться в ресторанчике в Сохо. Эвелин под длинное свободное пальто надела мохеровый свитер, брюки и высокие сапоги, водрузила на голову широкополую шляпу. Неторопливо направляясь к ресторану, она прикидывала ход предстоящего разговора, понимая, что, если в придачу к остальным сможет утащить этого человека, то и фирма Хантера, и он сам получат такой удар, что пойдут ко дну, или, по крайней мере, им с большим трудом придется начинать сначала.

Зал ресторана был погружен в полумрак, и Эвелин подумала, что тут лучше шептаться с любовником, чем проводить деловые встречи. Но, поскольку выбор принадлежал объекту ее интереса, спорить она не собиралась. Она взобралась на высокий стульчик у бара и настроилась на ожидание, поскольку привыкла к опозданиям клиентов, которые таким образом намекали, что предложение их не слишком интересует. Но Джонатан Картер явился точно в срок.

Когда предупрежденный Эвелин метрдотель подвел к ней мужчину, она тут же повернулась. Еще одним сюрпризом — довольно приятным — был внешний вид Картера. Выше шести футов роста, широкоплечий и по-спортивному подтянутый, он производил впечатление человека, который много времени проводит на свежем воздухе, а не сидит сиднем в конторе.

— Мисс Брокуэй?

Не слезая со стула, Эвелин протянула ему руку.

— Как поживаете?

Он помедлил какую-то долю секунды, прежде чем принять ее руку, но его рукопожатие оказалось крепким. Эвелин поймала себя на том, что не может отвести взгляда от его темно-серых глаз с густыми ровными бровями и волевого лица с правильными чертами, высокими скулами и твердой линией губ. Да и Картер не без удивления смотрел на нее, но она привыкла к подобной реакции мужчин.