Прошло семь лет - Гийом Мюссо

«Напрасно надеешься…»

Себастьян уже понял: лобовая атака ни к чему не приведет. Придется отпустить вожжи или хотя бы сделать вид, что отпускает. Нужно вновь завоевать доверие Камиллы. А для этого понадобится союзник. Человек, который сможет спокойно поговорить с ней. Когда отношения наладятся, он сумеет все расставить по местам и образумить дочку. Но у кого же попросить помощи?

Мысленно он стал перебирать, к кому бы мог обратиться за помощью. К друзьям? Но у него были только хорошие знакомые. Среди них не было ни одного настолько близкого человека, чтобы он мог доверить ему такую личную проблему. Отец умер в прошлом году. Мать? Трудно ждать от нее, чтобы она шагала в ногу со временем… Наталия, его подружка? Она вместе с труппой «Нью-Йорк-сити балле» сейчас в Лос-Анджелесе.

Остается Никки, мать Камиллы…

Никки…

Нет, это несерьезно. Вот уже семь лет, как они не общаются. И вообще лучше умереть, чем обратиться за помощью к Никки Никовски!

Не исключено, что именно она и посоветовала Камилле принимать эти проклятые таблетки. С нее станется! Никки всегда ратовала за свободу нравов и до сих пор остается поборницей так называемых прогрессивных методов воспитания: дети живут бесконтрольно, на полном доверии, никаких наказаний, никаких авторитетов, всегда и во всем терпимость, то есть безоглядное своеволие, бездумное и инфантильное.

На секунду он задумался: могла ли Камилла обратиться за советом к матери, а не к нему? И ему показалось, что даже в таком интимном деле, как противозачаточные средства, дочь не стала бы советоваться с Никки. Во-первых, потому, что они редко видятся, а во-вторых, потому, что Никки — сознательно или нет — всегда отстранялась от воспитания дочки.

Всякий раз, когда Себастьян думал о бывшей жене, он чувствовал гнев и горечь. Злился он в первую очередь на самого себя. Кому, как не ему, было знать, что их отношения обречены на провал? Женитьба была самой большой ошибкой его жизни. Она лишила его иллюзий, душевного покоя и жизнерадостности.

По существу, они никогда не должны были бы встретиться, никогда не могли понравиться друг Другу. Они были из разных миров, и все у них было разное: происхождение, воспитание, даже религия. По темпераменту, по характеру они были антиподами. И, несмотря на это, любили друг друга…

Никки приехала из Нью-Джерси в Нью-Йорк и устроилась работать манекенщицей, мечтая о ролях в спектаклях и мюзиклах на Бродвее. Жила одним днем, легко, беззаботно.

Живая, общительная, остроумная, она умела расположить к себе и умела пользоваться своим обаянием, когда хотела достичь цели. Стремилась к крайностям, опьянялась чувствами, эмоциональными всплесками. Вынужденная жить в зависимости от мужских взглядов, постоянно играла с огнем и была готова зайти очень далеко, лишь бы утвердиться в своем даре соблазнительницы.

Словом, полная противоположность Себастьяну. Себастьяну, состоятельному буржуа, получившему превосходное воспитание, скромному и сдержанному. Себастьян любил предвидеть все заранее, любил долгосрочные планы на будущее и удобную продуманную жизнь, которой не грозит вторжение случайностей.

Все, кто его знал, родители и друзья предостерегали от женитьбы, давая понять, что Никки совсем не та девушка, которая ему нужна. Но Себастьян уперся. Неодолимая сила влекла их друг к другу. Оба положились на немудреную обывательскую мудрость, гласящую, что «противоположности сходятся».

Оба верили в свою удачу и, недолго раздумывая, поженились. Никки почти сразу забеременела и родила близнецов: Камиллу и Джереми.

После бурно проведенной юности Никки хотелось стабильности и радостей материнства. Себастьяну, зажатому в тиски строгого воспитания, виделась в семейной жизни отдушина, отдых от высокомерной спеси родительского дома. И у него, и у нее любовь объединилась с вызовом. Их пьянила возможность наслаждаться запретным плодом. Однако с небес качели вернули их на землю. Возвращение оказалось болезненным. Разность натур, придававшая поначалу отношениям остроту, стала угнетать, а потом привела к нескончаемым ссорам.

Рождение близнецов не помогло обрести им те общие ценности, которые послужили бы прочным фундаментом семейной жизни и позволили ей развиваться дальше. Напротив, необходимость воспитывать детей еще яснее выявила разницу их позиций, с каждым днем углубляя конфликт. Никки считала, что главное в воспитании — свобода и самовыражение. Себастьян не был с ней согласен, настаивая, что путь свободы опасен и тернист. Он старался убедить жену, что только твердые правила помогут сформировать личность ребенка. Общего языка они не нашли, и каждый только укрепился в своей позиции. Что тут поделаешь? Люди не меняются. Трудно выкорчевать основы личности.

В конце концов они расстались. Поводом послужил случай, который Себастьян расценил как предательство. Никки перешла границу допустимого. По мнению Себастьяна, разумеется. Произошедшее тяжело подействовало на него и послужило сигналом, что пора положить конец их безнадежному со всех точек зрения браку.

Терпя кораблекрушение и желая спасти детей, Себастьян обратился к специалисту по разводам и правам семьи. Нанятый адвокат готов был стереть Никки с лица земли, лишь бы заставить ее отказаться от родительских прав. Но это оказалось не так-то просто. Никки не мыслила себя без детей. В конце концов Себастьян предложил своей, в будущем бывшей, жене промежуточный вариант: он предоставляет ей исключительное право заниматься Джереми в обмен на исключительное право самому заниматься Камиллой.

Опасаясь, как бы юридические баталии не лишили ее обоих детей, Никки согласилась.

И вот на протяжении семи лет Камилла и Джереми жили в разных домах под опекой двух взрослых, которые воспитывали их совершенно по-разному. Посещения «другого родителя» были четко оговорены и осуществлялись нечасто. Камилла виделась с матерью раз в две недели по воскресеньям, когда к отцу приходил Джереми.

Время, когда совместная жизнь с Никки виделась Себастьяну дорогой в ад, давно прошло, он давным-давно сумел упорядочить свою жизнь. И в этой жизни Никки сделалась нежелательным воспоминанием. Какие-то новости о бывшей жене он случайно узнавал от Камиллы. В качестве манекенщицы она не преуспела, актрисой не стала. Судя по последним сведениям, Никки перестала участвовать в фотосессиях, не ходила на кастинги, перестала мечтать о театре, зато занялась живописью. Ее картины порой появлялись во второразрядных галереях Бруклина, известность не выходила за пределы узкого круга знакомых. Зато через ее жизнь строем шагали мужчины. Все разные. Все безжалостные. У нее обнаружился особый дар привлекать тех, кто обязательно причинит боль, кто, обнаружив ее слабые места, хрупкость и уязвимость, постарается ими воспользоваться. Но, похоже, теперь ей захотелось как-то упорядочить свою сердечную жизнь, и, по словам Камиллы, у нее вот уже несколько месяцев в друзьях коп из полицейского департамента. Парень лет на десять моложе. Да уж, с Никки никогда не соскучишься…

Его размышления прервал телефонный звонок. Он взглянул на экран и удивленно заморгал. Неправдоподобное совпадение. «Никки Никовски», — мигая, сообщил экран. Сначала Себастьян не хотел нажимать кнопку. Они давным-давно не общались. В первый год после развода еще виделись, передавая друг другу детей, а теперь лишь изредка обменивались эсэмэсками, если случались изменения в визитах Джереми или Камиллы. Если Никки взяла на себя труд позвонить, значит, случилось что-то серьезное.