Ярость - Ричард Ли Байерс

Ладно, главное не подавать виду, что недоволен, решил Горстаг. Он изобразил на своем длинноносом узком лице улыбку и поспешил к товарищу, который поднялся ему навстречу и пожал руку. Оба были молоды и носили накидки, наброшенные на плечи, несмотря на холод и ветер, который открывал взору их модные подкладки и такие же модные шпаги, прикрепленные к поясу под нужным углом, но по-разному. Эти двое совсем не походили друг на друга. Фервимдол был плотного телосложения, на его багровом лице красовались лихо закрученные усы, он щеголял в бархате и драгоценностях. Горстаг же, мнивший себя атлетом, отличался худобой, поскольку периодически страдал от недоедания из-за недостатка средств. Он был гладко выбрит и носил одежду из дешевой ткани и поддельные стразы.

— Рад встрече, — сказал Горстаг.

— Как прошло фехтование? — спросил в ответ Фервимдол.

— Отлично.

— Тебе удалось поговорить с Тэганом Найтуиндом?

— Да.

Они действительно немного поболтали, но Горстаг скорее отрезал бы себе язык, чем позволил бы втянуть учители в сомнительное дело, в которое сам ввязался.

— Я узнал его мнение, и должен тебе сказать, он просто не заинтересован. И ничего удивительного. Он и так уже человек состоятельный и известный.

— Печально известный, это уж точно.

Горстаг сердился про себя, хотя не мог не признать, что Фервимдол не лишен и некоторых достоинств. В последние годы в Импилтурс выросло новое поколение мастеров фехтования, зарабатывавших, обучая этому искусству, а также множество талантливой молодежи, которая жаждала учиться и боготворила своих мэтров. Однако рыцари, составлявшие военную элиту королевства, смотрели на последних свысока — как на подстрекателей общественных беспорядков, дуэлей, уличных скандалов и кровавых междоусобиц. Хотя от этого не меньше хороших фехтовальных залов делили кров с трактирами, азартными заведениями, крысобойнями или, как в случае с Тэганом, домами терпимости.

— И все же, — продолжал Фервимдол, — почему бы ему не ухватиться за возможность стать лордом в Импилтуре? Ты думаешь, нет никакой надежды, что он присоединится к нам?

— Уверен.

Фервимдол поджал губы:

— Ну что ж, ничего не поделаешь. Пройдешься со мной?

И они зашагали по одной из широких, устланных соломой и обсаженных вязами улиц Лирабара, города королевы Самбрил. Хотя час был уже поздний, множество лавок светились огнями, привлекая покупателей. Напевая песни и смеясь, иногда налетая друг на друга, подвыпившие гуляки в расписных экипажах и санях перебирались из одного увеселительного заведения в другое. Как будто в насмешку над теми, кто жил в нищете, здесь все кричало о богатстве и процветающей торговле.

— Боюсь, — сказал Фервимдол, следя, как снег вновь начинает медленно падать на землю, — ты начал не очень удачно.

— Не могу же я залезть в голову маэстро Тэгана, чтобы изменить ход его мыслей. Клянусь Девятью Кругами, я выполнил все остальные твои поручения.

Фервимдол пожал плечами:

— Это всего лишь рутинная работа. Мало, чтобы доказать твою полезность или преданность делу.

Горстага вдруг охватила тревога. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он ответил:

— Похоже, ты намерен устроить мне экзамен.

— Не я, а Хозяйка Порфиры. Она сказала, что, если у тебя не выгорит дело с твоим наставником, я должен дать тебе другое поручение.

— В любом случае я готов, если это докажет мою преданность. Надоело быть новичком, которому вечно не доверяют и от которого все скрывают.

— Хорошо. Ты знаешь Хеццу, ростовщика с улицы Лютмейкер?

— Смутно помню.

На самом деле, к своему несчастью, он слишком хорошо знал Хеццу и других ростовщиков. Частенько приходилось закладывать кое-какие вещи, чтобы раздобыть денег на пропитание.

— Мы узнали, что к нему только что попал один кулон с изумрудом, — сказал Фервимдол. — Камень высочайшего качества.

Горстаг сразу понял, к чему клонит Фервимдол. Все причастные к Культу уже несколько десятидневий добывали драгоценности «высочайшего качества».

— Хочешь, чтобы я украл этот кулон?

— Да, мы хотим. Такой подарочек в лавке Хеццы редкая удача. Заведение почти не охраняется.

— И все же ломбард наверняка запирают, а я не взломщик.

— С фонарем и ломом, я думаю, ты справишься.

— А для чего нужны братству все эти драгоценности?

— Узнаешь в свое время. Так сделаешь?

Шпион кивнул:

— Ради общего дела — все, что угодно.

И вот Горстаг отправился в район, где не было и намека на общее благоденствие Лирабара, район облезлых трущоб, похожих на те, где сам он вырос и где, к своему стыду, жил и по сей день. Приблизившись к назначенному месту, он оставил свою развязную походку, чтобы незаметно прокрасться к лавке. Тут Горстаг был профессионалом. Уже много лет законные пути к благоденствию ускользали от него, и, чтобы свести концы с концами, ему время от времени приходилось прибегать к мелкому воровству. Он догадывался, что его работодатель знает об этом и именно потому его и нанял.

Возблагодарив небо за то, что вокруг никого нет, Горстаг прокрался по узкому кривому переулку к задней двери ломбарда. Он накинул на голову капюшон, чтобы скрыть лицо, еще раз огляделся и достал из-под плаща железный лом, которым снабдил его Фервимдол. Горстаг вставил лом между косяком и дверью и навалился на него всем своим весом.

Замок сначала не поддавался, но наконец с лязгом сломался. Казалось, он загрохотал на всю улицу. Горстаг толкнул дверь, ожидая, что вот-вот появится Хецца, чтобы узнать, в чем дело. Но за дверью царил мрак и мертвая тишина.

Горстаг проскользнул в дверь, плотно прикрыл ее за собой и достал другой подарок Фервимдола из черной суконной сумки. Это были нанизанные на кожаный ремень магические деревянные четки, излучавшие в темноте тусклое свечение. У Горстага мелькнула мысль, что не слишком-то щедро снарядили его на дело служители Культа, если учесть, какой могущественной магической силой они обладали. Наверное, это было все, на что мог рассчитывать непроверенный новичок.

В призрачном свете четок стала видна большая комната, загроможденная мебелью, музыкальными инструментами, фарфоровыми куклами, ларцами с камеями, браслетами, черепаховыми гребнями, а также бесчисленным множеством других запыленных вещей. Ломбард занимал весь первый этаж дома. Хецца жил наверху.

Держа четки перед собой вместо фонаря, Горстаг обдумывал положение. Где Хецца может держать ценный изумруд? Конечно, он не оставил его лежать вместе с этим хламом, а припрятал понадежнее.

Под прилавком Горстаг обнаружил сейф. Открыть его было гораздо труднее, чем дверь, лом был слишком велик. В конце концов вскрыть сейф удалось, но там оказались только монеты.