«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

И л ь я. Будто мы с тобой и не встречались в этом же парке… не мечтали быть всегда вместе… закончить институт, поехать куда-нибудь на Дальний Восток, вместе работать!

А н ю т а (усмехается). Встречались, мечтали закончить, поехать, работать… Но и только! И ты, пожалуйста, не болтай лишнего.

И л ь я. Ты отрекаешься? От всего отрекаешься?!

А в т о р. Вот когда его, кажется, забрало по-настоящему!

А н ю т а (с досадой). Опять о том же! Как будто есть от чего отрекаться.

И л ь я. Есть!.. Или скажешь, будто мы и не говорили друг другу, что любим, и не клялись любить всегда? Неужели ты забыла? Так вот сразу?!

А н ю т а. Я ничего не забыла, Илюша. Но это случилось с нами, когда мы только-только встали из-за школьных парт. С тех пор мы стали взрослее и серьезнее и смотрим, должны по крайней мере смотреть, на все это уже несколько иначе.

И л ь я. Я смотрю по-прежнему!.. Анюта, послушай… Это ты пошутила, правда? Ни о чем Комаровский тебя не просил… Вы с девчатами встретили его в парке случайно… Нет, ты все это врешь! Ты всегда мне врала, притворялась… Притворялась хорошей… А на самом деле ты… подлая! И я ненавижу тебя! Я даже могу тебя… ударить!

А в т о р. Ну и ну!..

А н ю т а. Что-о?! Слушай, Шатилов! А ведь ты, насколько мне помнится, комсомолец, студент, культурный человек.

И л ь я. Не знаю, какой я, а ты… подлая. Подлая!.. (Идет прочь.)

А н ю т а (делает движение бежать за ним). Илюша!..

А в т о р. Ага, спохватилась! Думать надо было, что и как говоришь, как поступаешь. Ну, а если уж зовешь, хочешь, чтобы вернулся, так зови громче, кричи и действительно беги за ним!

К о м а р о в с к и й (возвращается). Анна, вы уже закончили приятную беседу?

А н ю т а. Да, уже…

К о м а р о в с к и й. Вы расстроены?

А н ю т а. Да нет, ничего… Пошли.

К о м а р о в с к и й. Домой?

А н ю т а. Нет! В ресторан, ужинать. Как вы предлагали, с вином и с музыкой.

К о м а р о в с к и й. Анна, милая! Уже все готово. Я заказал столик. Нас ждет розовый мускат «Массандра»!

А н ю т а. А что это такое?

К о м а р о в с к и й. О! Это великолепное крымское вино.

А н ю т а. Вот видите, а я до сих пор и не знала…

Оба уходят.

А в т о р. Вот так оно и бывает. И, к сожалению, довольно часто. Одна перелукавит, другой перегрубит… Да, товарищи, случай с Ильей и Анютой — просто наглядный урок всем молодым, так сказать, начинающим влюбленным…

На сцену возвращается  И л ь я.

Вот, пожалуйста… И этот теперь наверняка кается и готов звать Анюту, да поздно.

Илья смотрит по сторонам, пытается заглянуть на веранду ресторана. Становится на скамью. Вздрагивает оттого, что вдруг там увидел, сжимает кулаки, поднимает их над головой и потрясает ими, затем, будто нокаутированный, валится на скамью.

Как переживает парень, а! И главное — под музыку из того же ресторана! А что это у него в руках, что он схватил и держит? Фотоаппарат Комаровского! Как он к нему попал?!

Входит  м и л и ц и о н е р, обнаруживает Илью.

М и л и ц и о н е р. Эй, гражданин! Тут спать не полагается.

И л ь я (поднимается, садится). Я не сплю.

М и л и ц и о н е р. А что… вам нехорошо, что ли?

И л ь я. Очень!..

М и л и ц и о н е р. Тошнит?

И л ь я. Хуже!..

М и л и ц и о н е р. Тогда вот что… Можно вызвать машину и свезти вас куда надо. Протрезвитесь, придете в норму под наблюдением квалифицированных специалистов — и домой.

И л ь я. Не надо. Я и без специалистов…

М и л и ц и о н е р (приглядывается к нему). А ты что, парень, студент, может?.. Тогда, конечно, это дорогое удовольствие, не для вашего брата. (Садится рядом, закуривает.) Хочешь?

И л ь я (берет у него сигарету). Спасибо…

Из-за дерева выглядывает и снова прячется  Р а и с а.

М и л и ц и о н е р. А ты какой конкретно студент будешь — медик или еще какой?

И л ь я. Я из механико-химического.

М и л и ц и о н е р. А-а, знаю… И что же, у вас там большую стипендию дают, что ли?

И л ь я. Как и в других вузах.

М и л и ц и о н е р. Ну, этого не может быть… На какие же наличные ты это самое… пьянствуешь?

И л ь я. Я не пьянствую.

М и л и ц и о н е р. А с чего же тебя тошнит?

И л ь я. Эх, дядя!.. Разве все расскажешь…

М и л и ц и о н е р (достает из кармана гимнастерки записку Раисы). Уж не с того ли, что твоя, как ее… Анюта с этим, как его… Комарьковским, что ли… шуры-амуры завела?

И л ь я (вздрагивает, как от удара). А вы думаете, это легко, да? Ведь два года мы с нею всегда везде и всюду вместе: в кино, в этом парке или на Старой Кубани. Она любила вечером, при луне, на лодке кататься. Я гребу, а она на корме сидит. Перегнется, свесится с лодки и на ходу белые лилии вот на таких длинных стеблях из воды вытаскивает. Потом сделает из них венок вроде короны и наденет себе на голову. И капли воды при луне, как алмазы, у нее в волосах блестят. А она ну как русалка, смеется, смеется, смеется!..

М и л и ц и о н е р (сочувственно). Да, братишка, конечно… Но ничего не попишешь, не ты первый и не ты последний. Это у них, у русалок, порядок такой: с одним посмеялась — подавай ей другого.

И л ь я (вдруг что-то сообразил). Подождите… А откуда вы знаете?..

М и л и ц и о н е р. Про русалок? Н-ну! Насмотрелся, дорогой, вот здесь, на своем посту.

И л ь я. Откуда вы знаете про Анюту?

М и л и ц и о н е р. Про Анюту?.. Милиция, парень, она такая, она все знает, только, может, не сразу скажет. (Отдает ему записку.) На вот, держи, да больше не теряй.

И л ь я (машинально кладет фотоаппарат рядом на скамью, берет записку, смотрит). Будь она проклята! (Комкает записку и бросает ее на землю.)

М и л и ц и о н е р (достает свисток, свистит). Парень!..

И л ь я. Извиняюсь… (Поднимает записку и сует ее в карман, затем машинально снова берет в руки аппарат Комаровского.)

М и л и ц и о н е р (снова сочувственно). Кто же он такой, как его… Комарьковский? Небось твой же друг и приятель, тоже студент?

И л ь я. Нет. Доцент… Ну, в общем, преподаватель.

М и л и ц и о н е р. Доцент?.. Так это же почти что профессор!

И л ь я (показывает). Вон они сидят в ресторане, на веранде, за третьим столиком справа.

М и л и ц и о н е р. За третьим?.. Это который лысый, что ли? А она — которая молоденькая, совсем как девчонка?! Да что же это, граждане хорошие? Почти что профессор у студента подружку отнимает! В ресторан ее увел и вином поит! Ах ты… Гм… Слушай, дорогой. А что же ты сидишь и смотришь? Да я бы на твоем месте… Гм!.. Вот что… Ты, братишка, смотри мне, не того — не вздумай даже, чтобы им, окаянным, чем-либо вечер подпортить, какую-либо неприятность учинить. Нельзя. Не разрешается… Другие бы, конечно, по несознательности, не посмотрели бы на это, то есть на то, что официально нельзя, не разрешается, но