Бедность и богатство. Руководство православного предпринимателя - Марина Алексеевна Улыбышева

от Матфея, Луки и Марка мы читаем буквально следующее: Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и ещё говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие (Мф. 19, 23–24; см.: Мк. 10, 23–25; Лк. 18, 24–25)? Воспитанные на ветхозаветном отношении к богатству апостолы, как далее повествует Евангелие, были чрезвычайно удивлены этими словами Своего Учителя. Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись? (Мф. 19, 25). Их замешательство понятно: кто тогда вообще может спастись, если даже богатым это так трудно?! Иисус же ответил: Человекам это невозможно, Богу же всё возможно (Мф. 19, 26). И как же после этих слов всё-таки быть с богатством? Погибель оно для человека или Божие благословение?

Слова Иисуса Христа о том, что удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие, звучат как приговор, который вынесен окончательно и обжалованию не подлежит. Казалось бы, о чём тут ещё говорить? И тем не менее не всё так просто.

ГЛАВА 3

БЕДНОСТЬ И БОГАТСТВО — ОТ ГОСПОДА

В житиях многих святых сообщается, что они родились знатными и богатыми. Да и в книге о подготовке к Исповеди ничего не говорится о таком грехе, как богатство. В Книге Премудрости Иисуса, сына Сирахова, мы читаем: Хорошо богатство, в котором нет греха, и зла бедность в устах нечестивого (Сир. 13, 30). А в Евангелии Спаситель берёт для Своих притч примеры из жизни торгующих и не только их не осуждает, но как бы считает само собой разумеющимся, что торговать нужно с прибылью. Так, в притче о талантах господин говорит рабу, зарывшему свой талант в землю: Надлежало тебе отдать серебро моё торгующим, и я, придя, получил бы моё с прибылью (Мф. 25, 27). Как же всё это понимать?

Очень просто. Дело в том, что спасение души человека от богатства не зависит. Да-да, нет никакой прямой связи между богатством и погибелью. Богатство, как и многое другое в нашей жизни, нейтрально по отношению к нашей участи в вечности. И таких нейтральных вещей очень много. Вот, к примеру, современный компьютер и Интернет. Иные благочестивые прихожане задают священникам вопрос: «Является ли компьютер злом? Можно ли им пользоваться?» На этот и подобные им вопросы существует ответ: «А является ли злом нож? Нет, он не является ни злом, ни добром. Всё зависит только от того, как им пользоваться. Ведь ножом можно отрезать краюху хлеба нищему, а можно и убить человека…»

Святой Василий Великий в письмах к своему другу святому Григорию Богослову рассуждал о подобных вещах, получивших позднее в христианской этике название адиафорных (то есть ни добрых, ни греховных). Такие адиафорные вещи, однако, могут служить либо добру, либо греху в зависимости от того, как мы их употребляем. Точно так же и богатство не является само по себе злом, а становится таковым только тогда, когда заслоняет всё остальное, когда человек становится пристрастен к нему.

В письме святого Василия Великого мы встретим такое рассуждение: «Здравие и болезнь, богатство и бедность, слава и бесчестие, поелику обладающих ими не делают добрыми, по природе своей не суть блага; поелику же доставляют жизни нашей некоторое удобство, то прежде поименованные из них предпочтительнее противоположных им, и им приписывается некоторое достоинство». Из чего можно сделать вывод, что человеку удобнее быть богатым и здоровым, нежели бедным и больным.

Что же касается бедности, то и она бывает разная: есть бедность, которая всего лишь стесняет желания человека, не даёт ему разгуляться на полную катушку; такая бедность для человека является лекарством. А есть нищета, когда у человека отсутствуют средства, необходимые для жизни. Святой Ерм, живший в I веке, считал, что при такой бедности человек становится беспомощным, как узник в кандалах, и его душа не может принести хороший плод для Господа, как поверженная наземь виноградная лоза не может принести достойный плод. Такая бедность не спасительна, её сопровождает глубокое уныние и отчаяние.

Итак, мы поняли, что временные земные блага есть ценный дар Божий, за который нужно благодарить Господа, а бедность и нищета не являются универсальными лекарствами от всех греховных болезней.

Вообще, надо сказать, что христианское учение далеко от принципиального пренебрежения земными благами. В самой природе вещей нет зла. Зло есть лишь следствие — внимание, это важно! — злой, греховной воли человека. Оно заключается не в самих вещах или благах, а в извращённом, неправильном пользовании ими. Понимание смысла земных благ прекрасно изложено у святого апостола Павла. Нет ничего в самом себе нечистого, — говорит он в связи с тем, что иные первохристиане осуждали употребление некоторых видов пищи, — только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто (Рим. 14, 14). Господня земля и что наполняет её (1 Кор. 10, 26). Для чистых всё чисто; а для осквернённых и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть (Тит. 1, 15). Ибо всякое творение Божие хорошо, и ничто не предосудительно, если принимается с благодарением (1 Тим. 4, 4). Всё мне позволительно, но не всё полезно… — такой общий вывод делает апостол по отношению к земным благам. — Всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною (1 Кор. 6, 12).

ГЛАВА 4

КЛЮЧЕВОЕ СЛОВО — ПРИСТРАСТИЕ

Итак, в Евангелии сказано: ничто не должно обладать мною. Благом для человека является всё, сотворённое Господом, если оно используется в соответствии со своим назначением, в соответствии с высшей целью самой жизни и призванием человека.

А что же является высшей целью человеческой личности? Конечно, это жизнь в Боге, соединение с Ним. Но если на место высшей цели мы ставим земные блага, вот тогда-то эти блага перестают быть таковыми, тогда из действительных благ они становятся идолами и кумирами. И тогда грозным предупреждением звучат слова Господа: Не можете служить Богу и маммоне (Мф. 6, 24). Слово «маммона» многие понимают просто как «богатство, материальные блага». Однако на самом деле оно означает не только богатство, но и сильное пристрастие к нему.

В древней мифологии Маммон был демоном богатства и скупости, земных сокровищ и алчности. Кстати, любопытно, что также он был демоном пристрастия к знаниям и книжной премудрости, то есть и к богатству интеллектуальному. Кумиризация богатства, богатство, застилающее глаза, — вот что может легко погубить материально обеспеченного человека, вот «фактор риска» для него. Ясно, что пристраститься к «удобному» гораздо легче, чем к