Железный зверь - Сергей Иванов

– Наконец, основное, – проскрипел Хуг. – Со Стражей особый спрос.

И тогда Т'эрик выдавил из себя главную на сегодня, роковую фразу – облизнув пересохшие губы, он произнес:

– Я готов на самые строгие испытания.

И тотчас поймал на себе новый взгляд Кэна – прославленный мечник смотрел на него, точно мясник на тушу, выбирая подходящие для удара места. Но теперь это мало заботило Т'эрика: последние крохи его существа выкачивались в пространство взмахами маленькой ступни, оставляя внутри гулкую пустоту. И тревожный ритм Кобры отзывался в Т'эрике грохотом, заставляя вздрагивать мышцы, словно он уже стал продолжением ее ноги.

– Слово сказано, – подвел черту Хуг. – Зови своих костоломов, мастер.

– Зачем же? – Кэн осклабился. – Я испытаю его сам!

Он распрямился во весь рост, и внезапно это движение отразилось в Т'эрике, будто в уменьшительном зеркале. В три прыжка дворцовый мастер соскочил на пол и стал против юноши, разминая запястья.

– Набиваешься в Стражи, щенок? – процедил он. – Похоже, вообразил себя двумечником?

– Я умею драться, – возразил Т'эрик тихо. – Постараюсь не разочаровать вас, Учитель.

Кэн недоуменно нахмурился, но Т'эрик и сам плохо представлял, что за смысл вкладывал в эти слова. Да что с ним такое вообще? Уж не тронулся ли он умом после всех этих переживаний!..

Краем глаза Т'эрик увидел, как Ульф смахнул с пояса мечи и бросил их вниз, к ногам ученика. Не позволив лучшим клинкам Школы столкнуться с плитами, юноша подхватил их за рукояти, единым взмахом стряхнул ножны, влюбленно оглядел. Конечно, до знаменитых мечей Кэна им было далеко, но привычка часто перевешивает качество, а знакомое оружие всегда надежней.

Внезапно что-то круто изменилось в Т'эрике… или в мире? Сгинул прочь поддерживавший Т'эрика ритм, и сама Кобра будто растворилась в сумраке вместе с соблазняющей своей ногой. Осиротевшее его существо, так искусно выманенное из обжитой берлоги, в отчаянии заметалось по залу, но всюду натыкалось на двери, запертые наглухо. Снова его предали – в который уже раз! Ошалев, Т'эрик затрясся, как перед припадком, скованный невыносимым, обжигающим ужасом, готовый уже вопить о пощаде, но… позор страшил хуже смерти.

Взмокшими ладонями он крепче уцепился за рукояти мечей и неуклюже салютовал противнику – мускулы едва слушались. Теперь Т'эрик знал твердо, что жить ему осталось мгновения. Вскинув голову, он заставил себя взглянуть Кэну в глаза и сквозь прорези в шлеме вдруг ощутил завораживающую бездонную пустоту, словно бы там неосторожно приоткрылись два оконца. На миг закружилась голова, затем кружение схлынуло – вместе с дрожью и страхом. От недавней вялости не осталось следа, но и тело больше не принадлежало Т'эрику. Он услышал свистящий шепот: «Ну давай, щенок!» – и послушно шагнул навстречу зову.

И тогда Кэн атаковал. Его выпад был внезапен, как взрыв, и столь же сокрушителен – Т'эрик не успел бы и шелохнуться, если бы не был сейчас простым дополнением к мастеру, его отражением. Но сейчас он парировал удар, не запоздав ни на миг, – хотя отдачей ему едва не выворотило плечо.

Удивленный, мастер отхлынул и заскользил вокруг Т'эрика, словно по льду. Покончить с наглецом единственным ударом не удалось, однако это не обескуражило Кэна: слишком он верил в свою силу.

– Не тяни, Кэн, – вдруг отчетливо проскрежетал Ярш. – Вырви ему нутро, ну же!

Фыркнув, Кэн ринулся снова. Сталь взвизгнула, налетев на сталь, но теперь это оказалось лишь началом атаки. Хлесткие выверенные удары следовали один за другим, серия без задержки сменяла серию, постепенно усложняясь, – но рефлексы Т'эрика безошибочно откликались на каждое движение Кэна, угадывая его в зародыше, как будто их тела слились в одно. И любой из смертоносных взмахов мастера вязнул в уверенной обороне испытуемого, словно они разыгрывали показательный бой. Свирепея, Кэн все взвинчивал темп – Т'эрик следовал за ним, словно приклеенный, постепенно выбираясь из транса и не теряя, однако, упоительного чувства партнера. С удивлением он убеждался, что пока уступает противнику разве в силе, да и здесь разрыв оказался вовсе не столь зияющим. Похоже, славу Кэна слегка раздули… либо Т'эрик все-таки недооценил себя.

А Кэн набрал предельные обороты, и теперь удары сыпались на Т'эрика с частотой барабанной дроби. Но сам-то он еще не исчерпал своих ресурсов и, уверившись в этом, стал осторожно прикидывать, холодея от восторга и собственной дерзости, а не пора ли слегка пошерстить мастера? Клянусь Горой, почему бы нет!.. Впрочем, на это вряд ли хватило бы времени: все положенные для испытания сроки уже вышли, и сигнал о прекращении схватки мог прозвучать в любой миг.

– Хватит выделываться, идиот! – внезапно рявкнул Ярш. – Свое место ты уже проиграл – теперь подумай о шкуре!

Т'эрик метнул на него недоуменный взгляд. Но тут очередная серия Кэна – из самых заковыристых – еще до завершения сменилась другой, и теперь Т'эрик едва успел среагировать. Затем последовало новое переключение, потом еще и еще. Скачки все учащались, и скоро от прежних, знакомых серий не осталось следа – Кэн изорвал их в клочья, а из обрывков составлял нечто неожиданное, неведомое юноше, прибереженное, видно, для самого узкого круга. И против такого не отыскалось у Т'эрика готовых рефлексов. Разом вычерпав себя до дна, он едва ухитрялся удерживать оборону – на одном лишь волшебном чутье, с ужасом ощущая, как появляются в ней трещины, сквозь которые сверкающие клинки Кэна проникают все глубже. И понимал, что полный развал ее – дело ближайших мгновений.

Отчаянным усилием Т'эрик разорвал дистанцию и вскинул пылающее лицо к Вершителям, безучастно взирающим на расправу. «Это нечестно! – хотелось ему крикнуть. – Нас же не обучали такому – я не должен уметь!..» Но даже Ульф не встал бы сейчас на его защиту: бывший наставник уже добился своего, поднявшись на ступеньку, и чересчур шустрый ученик теперь становился помехой. Да здесь же все против меня, мелькнуло у Т'эрика в голове, – все без исключения! И всем по вкусу моя кровь.

– Грязь! – внятно произнес он. – Все вы – грязь!

– Что, это нам? – удивился Ярш. – Ну и выкормыш у тебя, Ульф!

– Я учил его иному, – возразил наставник. – Наверное, врожденный порок.

– Кончай его, Кэн! – распорядился Ярш.

И в третий раз мастер бросился на жертву, умелыми взмахами раздирая ее оборону в клочья, высвобождая пространство для последнего, решающего удара. Всей голой кожей Т'эрик ощущал, как в заслонявшей его броне стремительно расползается прореха, как в эту прореху врывается отточенная сталь и хищно бросается на беззащитное тело.

Безумным прыжком Т'эрик избежал губительного удара – тот лишь распорол ему бок – и опрокинулся на пол, задыхаясь. Все! – понял он. Теперь окончательно все. Я проиграл, провалил испытание… Хотя какое же это испытание – это убийство!

Зажав кулаком рану, Т'эрик беспомощно следил за надвигающимся Кэном и чувствовал, что тот победил его бесчестно, подло, – и видел, что Кэн тоже сознает это. Но, кажется, здесь играли по иным правилам, непостижимым для чужака. Странно, но Т'эрик больше не ощущал ни страха, ни боли – наверное, в них был смысл, пока оставалась надежда, а его сейчас не спас бы и вопль о пощаде. Или же все чувства захлестнула обида – горькая, клокочущая, распирающая грудь обида на жестокий, несправедливый, но такой заманчивый мир, в который Т'эрика не пожелали впустить. И с каждым мигом давление изнутри нарастало, будто рвалась на волю его бунтарская суть.