Розовая мечта - Людмила Григорьевна Бояджиева

class="p1">— Давай, давай! Катись, детка. Ты должна насытиться этими туристическими деликатесами. По-моему, ещё кусочек — и тебя стошнит. Где моя любознательная женушка не побывала? — Он крутанул надувной глобус, на котором наша дочь Софья прокладывала маршруты поездок красным фломастером. Красные линии, причудливо виляя, добрались до всех материков.

— Ты хочешь сказать, что скоро наступить момент, когда я высокооплачиваемый специалист и жена преуспевающего чиновника, стану отплевываться от «сладкой жизни»? Попрошусь на работу в районную поликлинику и вызову из английского лицея дочь, чтобы стать примерной матерью и активной зрительницей телесериалов? — Ринулась я в бой, понимая, что Серж, как всегда, прав, — удовольствия начали меня утомлять.

— Это непременно случится, дорогая. Не обязательно, конечно, идти в районную поликлинику, можешь вернуться и в свой Центр. А Софка и так через год вернется. Ты просто ещё сама не знаешь, чего хочешь, Бубка. А я знаю. И поэтому буду встречать тебя через десять дней с хризантемами и ухмыляющейся рожей, на которой так и написано: «а я оказался прав!» — Сергей посмотрел ласково-настороженно. Так он смотрел на свою умирающую мать — с улыбкой скрывая смертельный диагноз.

— Так что, что ты уже знаешь, Серж? Что мне ещё предстоит понять? — встрепенулась я.

Он обнял меня за плечи — по-товарищески, по-доброму, и сказал куда-то в сторону, почти без выражения — просто проговорил свои мысли:

— Ты убедишься, что очень счастлива. Здесь, с нами. Со мной и Софкой… И что больше ни-че-го тебе не надо… Ведь так, Бубка? — Он заглянул мне в глаза.

Этот печально-мудрый взгляд и прозвище «Бубка» означали следующее: мы — крепкая пара, свои ребята, с полуслова понимающие друг друга. И если одному из нас понадобится испытать крепость каната, держащего «связку», то другой, а именно — Сергей, надежно и вовремя подстрахует.

— Спасибо, милый. Мне, пожалуй, стоит развлечься. Хотя я и так знаю, что лучше не бывает. Нигде на свете…

— Но ведь бывает по-другому…

Я виновато кивнула, словно соглашаясь с обвинительным приговором. До сего момента мы с Сергеем везде путешествовали вместе.

Такая вот получилась у нас версия: я направляюсь на поиски приключений, которые в итоге должны поднять акции благополучной семейной жизни. Но какие приключения, если «дух» риска и авантюры мне чужд, а курортные флирты так же противны, как совокупления с попутчиком в лифте?! Какая «эмоциональная разрядка», если я слишком занудна для радостей необременительного «романа» и наглухо закрыта для «серьеза» — проверенная, закаленная в боях с сильным полом однолюбка?!

Ну, тогда все понятно — я просто желаю развлечься, поглазеть на дальние страны, понаблюдать за людьми, размяться, поплавать, понежиться на южном солнце. Именно это бодрящее предощущение неведомых туристических впечатлений охватило меня в аэробусе рейса «Москва-Одесса», куда две элегантные пассажирки втащили, не без помощи стюардов, объемный багаж. Нет, мы не собирались продавать в Стамбуле икру и водку, чтобы прибарахлиться тамошними дешевыми дубленками и куртками. Мы откровенно намеревались шиковать! И от того, что в чемоданах затаились готовые к бою обалденные туалеты банкетно-развлекательного плана, от заинтересованных взглядов попутчиков, зачастивших в нашу сторону, в пресыщенном опытном сердце вспыхивала все та же искорка шального озорства, что зажигает глаза девчонки, бегущей на школьный бал.

В шикарном новом салоне «Касабланка» на набережной Одессы мы приобрели испанские соломенные шляпки с широкими тульями и кожаной косичкой, перехватывающей тулью.

— Весь теплоход будет в таких, — заметила Ассоль, не отрывая завороженного взгляда от своего отражения в зеркале. — Но мы — вне конкуренции. С нашими данными и нашими кавалерами.

— Твоими. — Категорически отрезала я, ставя точку в сомнениях Аськи относительно моей моральной устойчивости. — У тебя свои стратегические задачи, у меня — свои. Проблема супружеской измены, как ты прекрасно знаешь, на повестке дня у меня не стоит.

Ассоль снисходительно окинула взглядом мой дорожный костюм, отнюдь не соответствующий образу «синего чулка», но спорить не стала. А могла бы!

Для кого, спрашивается, тащу я с собой дорогие и чертовски соблазнительные тряпки, мешок косметики, которой дома в основном пренебрегаю? Ах, для себя! Ну, конечно же — просто для того, чтобы чувствовать себя женщиной, удачно устроившей свою судьбу и оказавшейся за пиршественным столом в нашей новой российской чумной жизни. Можно думать и так. Особенно хорошо это удается у поручней белоснежного четырехпалубного красавца, возвышающегося над одесским причалом.

Сентябрьское солнце золотит стекла освеженных ремонтом особняков на набережной, шустрят в кронах платанов воробьи, гомонит толпа, медленно, но верно разделяющаяся на отбывающих и остающихся. Вежливый голос на трех языках извещает по репродукторам маршрут «Зодиака», словно объявляет программу блистательного концерта. «Барселона, Ла-Валетта, Неаполь…» Суетится команда, отступают от кромки причала вконец измученные завистью провожающие и вот отрывается пуповина, связывающая корабль с землей, поднимаются трапы и весь корпус богатыря начинает нервно дрожать, словно от нетерпения вырваться на морской простор. Вибрируя, мы медленно отдаляемся от бетонного берега. Солоноватый запах моря, смешанный с копченым духом смоляных канатов оттесняет городской воздух с его шумами, запахами большого жилья, и вдруг над палубой блаженно разливается голос Малинина, поющего что-то щемяще-лирическое о синих кораблях и капризном счастье…

— Боже! Какими судьбами, Ассоль! Вот так сюрприз! — Протягивая руки и радостно тараторя, к нам рванулся кругленький господин в рыжих кудряшках и замечательно элегантном светлом костюме.

— Юрий Андреевич. — Представила мне толстяка смачно облобызавшаяся с ним Ася. — А это — госпожа Баташова, собственной персоной.

Я скромно протянула руку для поцелуя.

— Очень, очень приятно! И чрезвычайно кстати. А то в нашем «клубе деловых контактов» как в мужском монастыре. Это Аркадий Родионович и Игорь Рустамович, прошу любить и жаловать!

К нам шагнули два чрезвычайно эффектных джентльмена и просиявшая Аська с радостью изобразила неожиданную встречу:

— Какая прелесть, — Игорек, Аркадий! А мы уж собрались скучать… Взгляните-ка сюда! — Заговорщически подмигнув, Аська перегнулась через перила, заглядывая на нижнюю палубу.

— Да… — Юрий сокрушенно покачал головой и тут же весело взъерошил пушистую, морковного окраса шевелюру. — Нам всем повезло, друзья!

Он приблизился к своим спутникам и громким шепотом просвистел:

— На теплоходе одни «лысаки» и сопровождающие их «внучки». «Лысаки» и «пузастики» — это из лексикона моей сестры-студентки. — Пояснил он. — Что означает — достойные господа внушительного телосложения. А мы, вроде как «ботаники», то есть — неразумные, наивные… ну, в общем, дубины, решившие отправиться в круиз с деловой целью и без сопровождения прекрасных дам! Возблагодарим провидение за эту встречу в одном из прохладных баров. — Юра развернул проспект. — Я предлагаю начать сверху — «Bar Coral Seas». Не возражаете?

Когда Ассоль училась вместе с Юркой Казановым в театральной студии