Идеальный гражданин - Марина Серова

– Анна, я не смогу залезть в голову вашего мужа. Часто женщины действительно не могут объяснить рационально свои подозрения. Лишь чувствуют, что супруг скрывает некую тайну. Домыслы – не работа для частного детектива. Я могу собрать факты. И эти факты документально зафиксировать. Фотографии или видео, записи разговоров, может быть. Я буду наблюдать за объектом, то есть вашим мужем, двадцать четыре часа, фиксировать каждый его шаг. Обычно хватает до получения явных доказательств двойной жизни от трех дней до месяца наблюдений. Поэтому предлагаю долго не размышлять, какой вы хотите получить итог от моей деятельности, а заключить договор услуг на минимальный срок в три дня. Потом встречаемся здесь в офисе. Я отдаю все собранные за этот период материалы, а дальше вы принимаете решение, будет ли продолжение слежки.

– Да, да, я готова. Вот деньги, – Анна уже положила на стол стопку купюр.

– Сначала подпишем договор, – я провела клиентку в офисную часть. Дальше шло все как обычно: подписи, передача денег, фотографии мужа, адреса, где он бывает, примерное расписание.

В фильмах показывают чаще всего детектива, как этакого неутомимого супермена, который по одной фотографии находит своего клиента и следует за ним по пятам, ни на секунду не теряя из виду. Реальность выглядит совсем по-другому. Самые важные сведения дает тот, кто заказывает слежку за неверным супругом, – его жена. Я всегда прошу женщин описать примерный график и маршруты их мужей. Именно тогда все эти эфемерные «звоночки», ощущения и чувства обретают реальность: новые адреса, которые не упомянула в рассказе жена, рабочий день до 6, а не до 9, как считает супруга. Вот эти все различия частный детектив и выискивает во время слежки за объектом, между жизнью официальной, представленной домочадцам и супружнице, и жизнью тайной, где вторая квартира и пара часов якобы совещания выделены для любовницы. Вообще слежка за изменщиками – мое самое нелюбимое занятие, я давно уже не берусь за такие поручения. Спасибо заработанной репутации, для лучшего частного детектива Тарасовой находятся дела более сложные, связанные с интеллектуальной деятельностью. Но сейчас мне нужен миллион, поэтому придется делать то, за что готовы платить клиенты. Ближайшие три дня – слежка. Крайне нудное и однообразное занятие. Ты просто сидишь в машине долгими часами или в кафе напротив и наблюдаешь за клиентом. Как он ест, смотрит в телефон, смотрит в экран ноутбука, снова ест, делает покупки в супермаркете, заказывает суши, занимается в спортзале. Повезет, если изменщик сразу начинает лобызаться с хорошенькой студенточкой в кофейне или скупать бриллианты для длинноногой дивы в меховой жилетке. Но бывает, что причины странного поведения у потенциального обманщика совсем не связаны с прекрасной половиной человечества. Один мой клиент просто проводил каждый день три часа в парке за кормлением уток. На претензии жены во время жуткого скандала в моем офисе мужчина смущенно признался, что таким нехитрым образом отдыхал от шумных манер своей чересчур громогласной спутницы жизни.

«Надеюсь, что и в этот раз дело в утках. Мужчина всего лишь устал от миллионов просьб о помощи и спасения всех и каждого», – размышляла я, когда загружала в машину необходимую аппаратуру для слежки. Хорошая камера, диктофон на всякий случай, очень чувствительный микрофон, парочка нарядов с париками, перекус в термоконтейнере и два термоса крепчайшего горячего кофе. Мне предстояло провести целую ночь в паре сотен метров от врача «Скорой помощи», Андрея Жогина. Невысокий, крепкий мужчина 36 лет, обладатель приятной внешности. С фотографии, которую вручила мне Анна, смотрели два человека. Она сама в голубом сарафане, счастливая, с сияющими глазами, и широкоплечий мужчина с темными волнистыми волосами. Прямой нос, немного вытянутое лицо, четкие линии губ, пронзительные глаза с густыми черными ресницами. Жогин производил приятное впечатление, смотрел с грустной полуулыбкой, без агрессии. Такой работник смотрелся бы идеально практически на любом месте. Дружелюбный учитель в престижном лицее, услужливый менеджер в магазине бытовой техники или добродушный механик в автомастерской.

После ухода его жены я несколько минут рассматривала внимательно мужчину на фото, пытаясь понять, кого же он напоминает. Даже пришлось включить компьютер и поискать помощи в интернете. После того как я приложила фото прямо к монитору, то поняла, что не ошиблась. Андрей Жогин своим проникновенным взглядом, вытянутыми чертами лица и темными волнами кудрей вдоль лица напомнил мне Христа в исполнении итальянских мастеров Возрождения.

В реальности мужчина оказался ровно таким же, как и на фото. Широкоплечий, плотного телосложения в просторной униформе врача «Скорой помощи», он смотрелся еще более крепким, легко носил увесистый чемоданчик с лекарствами и галантно открывал двери каждого подъезда перед своей напарницей. Девушка с пышной волной рыжих волос на его фоне выглядела совсем миниатюрной и хрупкой.

Всю ночь я следовала за каретой «Скорой помощи», припарковывала машину возле очередного адреса и терпеливо ждала, когда дежурная пара – врач и фельдшер – поднимутся на вызов и потом спустятся обратно в машину. Иногда с пациентом на носилках, иногда лишь с документами в руках. Девушка ныряла в глубину грузового отсека, Жогин неизменно усаживался рядом с водителем, и бригада «Скорой помощи» продолжала свое кружение по району. К семи утра все эти однотипные пятиэтажки и новостройки слились в одно мутное пятно. Иногда мне казалось, что вот этот переулок или улицу мы уже проезжали сегодня несколько раз. Наконец, машина отправилась после вызова на подстанцию «Скорой помощи», а оттуда Андрей должен был поехать домой, судя по расписанию, что озвучила Анна. Дальше наблюдение за объектом я смогу передать своему напарнику, бывшему однокурснику Андрею Мельникову. Он хоть и служит тоже в органах правопорядка, но всегда рад вот такой несложной шабашке. Посидеть в машине, если клиент вышел из дома, сделать мне звонок и вести наблюдение, пока я не явлюсь лично продолжать наблюдение. К его услугам я прибегала чаще всего, когда была уверена, что, скорее всего, мой объект ближайшие часов восемь-десять из дома не выйдет. Мельников ставился наблюдающим на всякий случай, а у меня появлялось «окно», чтобы поспать между слежками.

К восьми утра я уже была вымотана монотонной поездкой. Жадно допивала остатки кофе и удивлялась, что же держит врачей годами на такой тяжелой работе. И чуть не проворонила свою цель – ссору и примирение. Водитель, поставив машину у гаража, ушел болтать со своим сослуживцем за рулем