Порочный наследник - Элизабет Мичелс

– Один, два, три… Что вы делаете? Я сказал «три».

– То есть надо было на три или после трех? – растерялась она.

– Три! Три! Просто двигайте! – Ему не следовало отдавать приказы леди, но она, по-видимому, все равно не была способна следовать его указаниям.

– Мы идем к тому краю стола, что в конце комнаты? – Она двигалась вместе с ним вдоль длинного стола, как будто в каком-то странном новом танце, в котором ни один из партнеров не знал движений.

– Для того, чтобы спасти ягоды и свиней, – пробубнил он, обогнув конец стола, и пошел спиной вперед по центру комнаты.

– Это довольно далеко, – пожаловалась она и, ахнув, вскрикнула: – Оно сейчас…

Блюдо, на котором в несколько ярусов были выложены сладости, с грохотом упало на пол между ними, раскидав куски торта по всей комнате. Они оба отпрыгнули как раз вовремя, чтобы не оказаться покрытыми кремом с ног до головы.

– …выскользнет, – закончила она, скривив гримаску.

– Возможно, поздновато спрашивать вас об этом, леди Изабель, но что вы думаете по поводу причинения боли выпечке?

Они оба посмотрели вниз на куски торта, покрывшие все пространство пола между ними. Блюдо приземлилось в огромную кучу сладкой мешанины, забрызгав при этом сладким его сапоги и подол ее платья. Он мог бы просто вытереть свою обувь, но пятна крема на ее платье не останутся незамеченными.

Когда Фэллон поднял голову, ее огромные голубые глаза еще раз встретились с его глазами, но на этот раз в них плескалось веселье.

– Поскольку такое случается, то я думаю, что не против, чтобы пирожные пострадали.

– Хорошо. Это… хорошо. – Он взял ее за руку и потянул к двери, ей даже пришлось бежать, чтобы успевать за ним.

– Куда мы идем?

Он окинул взглядом комнату позади, а затем снова посмотрел на нее. Они забежали за угол зала и продолжали идти, не сбавляя темп.

– Если я в чем-то и разбираюсь, так это в том, что вам не следует быть пойманной на месте преступления.

– Это единственное, в чем вы разбираетесь? Зато я умею сплетать цветы, чтобы сделать венок для волос. А теперь я знаю, как сделать ужасно больно блюду с пирожными.

Он зашелся смехом. Его грудь тряслась от хохота так, как будто ее выбивали, как ковер. Как только они завернули за угол и попали в узкий зал, Фэллон остановился, чтобы посмотреть на девушку.

– Ну вот, – сказала она, глядя на него с удивлением. На одно долгое мгновение, пока он ждал, чтобы она объяснила, что имеет в виду, его сердце сжалось. Почему эта лесная нимфа в бальном платье смотрит на него с таким благоговением в глазах? Он, Фэллон Сент-Джеймс, не должен заботить ее. Мужчины в разных уголках страны боялись и уважали его за его работу – вот что было на самом деле. А тут…

– Вы все-таки способны сердечно улыбнуться. Теперь вам, наверное, нужно переживать, что из-за вас у кого-то будут дрожать коленки, – сказала она, внимательно смотря на него снизу вверх, затем моргнула и сделала шаг в сторону. – Не у меня, конечно же. Меня интересует кое-кто другой. И все же вы будете иметь успех в этом сезоне.

Она медленно сделала еще несколько шагов в сторону. Какой-то противоречащий здравому смыслу голос в его голове не хотел, чтобы она уходила.

– Я не хочу иметь успех в этом сезоне.

– Но это неразумно. Все хотят удовлетворить свои амбиции.

– Я не амбициозен, – сказал он, прилагая усилия, чтобы оставаться спокойным. – Я никогда не лелею амбиций – по крайней мене не в том смысле, какой вкладываете в это слово вы.

– Это в вас говорит убежденный холостяк? – спросила она, и ее глаза, сузившись, остановились на нем.

– У меня есть обязательства, встречи, дела, которые…

– И совсем нет времени на танцы? – ахнула она, ища в его лице какую-то скрытую тайну. – Вы не танцуете, так?

Фэллон усмехнулся. И когда это он последний раз смеялся дважды за один вечер?

– Мне действительно нужно… – начал он и бросил взгляд через всю комнату в сторону двери, ведущей в коридор.

– Вы собираетесь уйти сейчас, когда еще так рано и вечер только начался, – ответила она, и в ее тоне явно слышалось неодобрение.

Не так часто люди осмеливались высказывать неодобрение его действиям. Кроме Брайса, который подшучивал почти над всем, что он делал, да еще отца леди Изабель, достаточно категорично высказывавшегося по поводу действий Фэллона, но это было давно. Возможно, ирония была у нее в крови… но смех и улыбка казались обычной и естественной чертой этой леди.

Поведение леди Изабель Фэрлин было более неожиданным, чем опасность, которая заставила его сегодня обыскивать дом, где давали бал. Он повернулся к ней, не желая уходить. Не так скоро, по крайней мере.

– Благодарю вас за помощь в организации моего побега сегодня вечером, мистер Сент-Джеймс. – Она оглянулась через плечо на дверь бального зала, из-за которой раздавались звуки вальса.

– Не стоит. Могу я проводить вас куда-нибудь? К вашим родителям, например.

– Я и так уже отняла у вас достаточно времени. – Она сделала несколько шагов, прежде чем обернулась к нему еще раз. – Попрактикуйте улыбку без меня.

Он еле успел сдержать нелепые слова обещания, готовые сорваться с языка. Да что с ним такое, в конце-то концов! Это другие отчитываются перед ним. Он не имеет привычки отчитываться перед дамами – даже перед нимфами, пусть и в бальных платьях.

– Держитесь подальше от падающих пирожных, – бросил он ей вдогонку. «И джентльменов вроде Брайса», – закончил про себя.

– Не могу ничего обещать, – смеясь, ответила она и исчезла за углом.

Фэллон стоял, осматривая пустой зал. Ему понадобилось какое-то время, чтобы собраться с мыслями, потому что он почувствовал себя так, будто его внезапно бросили в темный чулан, когда леди Изабель, пританцовывая, убежала прочь. Но уже буквально через секунду он направился искать Грейплинга: все равно уже опоздал на деловые встречи.

Секретный клуб, созданный Фэллоном специально для младших сыновей аристократов, требовал от него полного внимания. У него не осталось ничего для других проектов или амбиций, как выразилась леди Изабель. У некоторых джентльменов, может быть, есть свободное время для улыбок, танцев и пристального внимания к дамам, а ему нужно было заниматься делами Общества запасных наследников. Именно так он и предпочитал вести свою жизнь.

* * *

Изабель отряхнула перчатки от крошек и проскользнула в бальный зал, как будто не было никакого инцидента с пирожными. Это то, что посоветовал Сент-Джеймс, не так ли? Убежать с места преступления. Все это было удивительно захватывающим, пока никого не заметили стоящим в куче разбросанных пирожных.

Интересно, что Сент-Джеймсу известно об опасностях и способах их избежать? Не пират же он, в самом деле. Ее глаза расширились от волнующих предположений. Он высок, широкоплеч, темные волосы откинуты назад и, возможно, слегка длинноваты, а эти пронзительные темно-карие глаза… Она с легкостью могла представить его капитаном корабля, предводителем людей, не знающих власти закона. Он бороздит моря и океаны в поисках приключений, а сюда, на этот бал, прибыл только для того, чтобы продать украденное сокровище. И пираты вряд ли часто улыбаются – так что все сходится!