Нет числа дням - Роберт Годдард

«Старый паром» встретил его ароматом жареного бекона, который Ник, к своему удивлению, нашел восхитительным. Яичница с беконом оказалась фирменным средством Ирен от похмелья. Еще удивительнее, что она действительно помогла. Взвинтив уровень холестерина и кофеина в крови и приняв ванну, Ник почувствовал себя почти что тем уравновешенным и рассудительным человеком, каким следовало быть во время грядущей встречи.

В одиннадцать он уже выехал навстречу объяснениям, которые ему не терпелось получить.

Ник не мог вспомнить, бывал ли он раньше в Сент-Неоте. Одна из деревушек в окрестностях Бодмин-Мура; возможно, в детстве или в юности он гулял здесь с родителями. Мороженое ел… Не вспомнить. Даже когда автомобиль въехал в деревню и пополз по узкой, обсаженной деревьями дороге, ничто не шевельнулось в душе. Хотя местечко было приятным, из труб стоявших у склона холма домов лениво вился дым.

В самой высокой точке деревни стояла церковь, четырехугольная и все-таки изящная — гранитный памятник мастерству давно почивших каменщиков. Ник подъехал к западной стене, туда, где церковь делила автомобильную стоянку с другим священным заведением — пабом «Лондон». Паб, похоже, работал, но народу в этот ранний час практически не было. Часы на церкви показывали без десяти двенадцать. Ник приехал чуть раньше нужного.

И не только он — у церкви стоял красный «пежо». Ник припарковался рядом и вышел из своей машины одновременно с его хозяйкой — стройной молодой женщиной, одетой в дубленку, джинсы и свитер. Темные вьющиеся волосы обрамляли бледное серьезное лицо. Карие глаза внимательно осмотрели Ника через небольшие очки в золотой оправе.

— Мистер Палеолог? — с чуть заметным акцентом уроженки центральной Англии спросила женщина.

— Да. Мисс Хартли?

— Совершенно верно.

Они пожали друг другу руки. Рукопожатие у Элспет Хартли оказалось неожиданно крепким. Она вообще не походила на представителя (если и вправду была представителем) миллионера (если таинственный покупатель действительно был миллионером).

— Рада, что вы смогли приехать.

— Моя сестра не оставила мне выбора.

Мисс Хартли слегка подняла брови:

— Что вы уже знаете?

— Знаю, что ваш босс хочет купить Треннор. Судя по всему — за любые деньги. И я надеюсь, вы объясните мне — почему.

— Я бы не назвала его боссом. Скорее — руководителем.

— А вы разве не его помощник?

— Я историк. Мистер Тантрис субсидирует мою работу в Бристольском университете. Однако в чем-то вы правы. В данный момент мне приходится выступать в роли помощника или кого-то в этом роде. Настоящий слишком занят вопросами финансов, чтобы приехать сюда.

— Приехать откуда?

— Из Лондона, Нью-Йорка, Цюриха… — Девушка улыбнулась, и Ник понял, что она делает это часто и с удовольствием. — Откуда угодно.

— А сам мистер Тантрис где обитает?

— В Монако. Во всяком случае, мне так говорили. Я ведь никогда его не видела. Просто хочу помочь в благодарность за финансирование моей работы. Интересной, замечу, и необычной работы. Например, я и представить не могла, что встречусь с наследниками последнего императора Византии.

— Это родство до конца не доказано.

— А ваш отец говорил другое. Перед тем как выставить меня за дверь.

— Ну, что я могу сказать — это все-таки его дверь.

— Знаю. Но ведь мистер Тантрис не собирается сровнять Треннор с землей и выстроить на его месте десяток современных коттеджей.

— Разве?

— Видимо, — снова улыбнулась мисс Хартли, — мне пора объяснить, зачем вы сюда приехали.

— Самое время.

— Зайдем в церковь. Там вы все поймете.

Ник послушно прошел вслед за новой знакомой во двор и дальше — к южным дверям, подле которых торчали над старинными могилами источенные временем кельтские кресты.

— Защита древних от дьявола, — пояснила Элспет, перехватив взгляд Ника. — Гораздо старше, чем сама церковь, которая заменила донорманнское здание только в пятнадцатом веке. Пройдемте внутрь.

Она поднялась на крыльцо, отодвинула щеколду, открыла дверь и пригласила Ника внутрь.

Он вошел и огляделся. Нефы сочетались очень гармонично, но что сразу цепляло взгляд, так это окна, которые сияли ярко и вместе с тем нежно, волшебно преображая оставшийся снаружи тусклый свет пасмурного дня.

— Вижу, вы заметили, — сказала Элспет.

— Интересные витражи.

— Не просто интересные. Уникальные. Особенно для историка. Церквей с окнами, застекленными еще до Реформации, почти не осталось. Эта — вторая по степени сохранности после той, что в Фэйрфорде, в Глостершире.

— А что случилось с остальными?

— Их уничтожили пуритане. Войска Кромвеля двигались по стране под звон витражей[1].

— Почему тогда эти уцелели? Войска сюда не дошли?

— Маловероятно. В Корнуолле витражи и скульптуры громили не меньше, чем в других графствах. Пуритане были на редкость основательны и упорны. Нет-нет. Сент-Неот уцелел благодаря заступничеству высокопоставленных людей и тщательно разработанному плану. Впрочем, мы забегаем вперед. Первым делом я хочу, чтобы вы посмотрели на окна, я имею в виду, внимательно посмотрели.

Элспет провела Ника по южному нефу в часовню Богородицы, наполненную синими, красными, золотыми лучами, падавшими из двух угловых окон в южной и восточной стенах.

— Витражи Сотворения и Потопа, почти не реставрировались, датированы четырнадцатым веком. Невероятная картина, правда?

— Правда.

Ник не считал себя экспертом, но тонкая работа говорила сама за себя. Он узнал сюжеты: от сотворения мира до змея-искусителя, обвившегося вкруг древа познания добра и зла. На последней панели Господь велит Ною построить ковчег. Ник повернулся и на втором окне увидел сам ковчег — сияющий золотом, он плыл по морю света.

— Скорее всего первоначально планировалось показать весь Ветхий Завет — от окна к окну. Однако деньги, похоже, закончились быстрее, чем было рассчитано, потому что вон оттуда начинаются портреты местных сановников и их любимых святых. Другими словами, сплошное спонсорство. Правда, высокой художественной ценности.

От ковчега до южной двери тянулся ряд окон с изображениями увенчанных нимбами святых и благочестивых семейств, преклонивших колена в молитве. Ник медленно зашагал вдоль стены.

— После сановников идут обычные прихожане. Окна северного нефа были заказаны группами людей, собравшими на них деньги: девушками, юношами, замужними женщинами. Витраж юношей с изображением святого Неота особенно красив.