Сказки темного города. Махаон - Наталиса Ларий

Я с тревогой посмотрела на Летицию.

– И что, ты думаешь он любит ее? Но если так, зачем обращает? Он же может тогда просто жить с ней, раз и он смертен. Зачем обращать? Она же не хочет этого.

– Она беременная. И если бы он не обратил ее, то она погибла бы после родов, и малыш остался бы без матери. Так что да…, наверное, любит, раз беспокоится не только о ребенке, – Марго налила из стоявшего на столе графина воду и, смочив носовой платок, вытерла лоб Летиции, которая хоть и была под действием снотворного, но то и дело стонала, переживая обращение.

– И как же ее забирать? – тихо прошептала я. – Он же из-под земли достанет нас. Махаон и так как кость в горле для них, а если еще узнают, что у нас женщина Аристократа, то беда будет.

– Как по мне, наоборот. Летиция для нас словно послана высшими силами. Если этот Дорн и правда любит ее, то ради нее и малыша он на многое пойдет…если будет переживать за их жизнь. Любовь, страх…Аристократы ведь не лишены этого. И кто знает, что он сделает ради того, чтобы его плоть и кровь появилась на свет, – Марго усмехнулась, бросила платок на стол и вытерла руки о полотенце.

– Ты что думаешь, совет ковена Аристократа шантажировать будет? – воскликнула я.

– А почему нет? Девка самого дьявола из преисподней, да еще с приплодом…думаешь они откажутся от такого шанса? А что если этот Дорн самого Валдара убьет лишь бы Летиция в живых осталась?

Я в ужасе уставилась на сестру.

– Ты что такое несешь? Мы больше натворим дел, чем выиграем хоть что-то из всего этого! – в голове не укладывалось, как можно идти на такое, да еще против Аристократа.

– Ну, поживем – увидим, – отмахнулась сестра, – а теперь спать ложись, а я покараулю ее. Нужно отдохнуть хорошо, путь неблизкий завтра предстоит. Только вот, держи, выпей, – она протянула мне одну из своих бутылочек со снадобьем, – надо продлить действие зелья, иначе все будут скоро знать, что в черте города появились ведьмы Махаона.

Я выпила и, скривившись, пошла в соседнюю комнату, где упала на кровать, всем нутром чуя, что не к добру все это и самым правильным решением было бы оставить Летицию здесь, а самим уйти. Но спорить с старшей сестрой было бессмысленно, поэтому я всецело решила положиться на ее мнение.

– Авенира…

Шепот, чье-то ласковое прикосновение. Улыбнувшись, я открыла глаза и по телу побежали мурашки. Рядом со мной на кровати сидела Летиция, поглаживая мою шею пальцами. Нежно, словно биение моей артерии доставляло ей удовольствие.

– Летиция, – я попыталась улыбнуться и сесть на кровати.

Глаза ведьмы враз блеснули недовольным огоньком.

– Лежи, – зашипела она.

– Летиция, где Марго? – дрожащим голосом спросила я.

– Марго? – протянула та в ответ, словно была в каком-то забытье и не понимала, о чем я спрашиваю.

– Моя сестра. Где она? – проглотив комок в горле, прохрипела я, видя, как удлиняются клыки женщины.

– Она там, – махнула она рукой и, переведя взгляд, я увидела лежавшую на полу сестру. – Не бойся, я не пила ее. Просто ударила. У тебя такой запах…, – она потянула носом и ее глаза потемнели от жажды.

Внутренне облегченно вздохнув от того, что Марго была цела, я проговорила строго:

– Летиция, возьми себя в руки. Мы же с тобой вчера говорили об этом! Пойдем в Махаон. Там тебе помогут.

– Махаон, – ее пальцы скользнули по метке на моей ключице, – не хочу я в Махаон. Там скучно будет. И больно, – она обиженно надула губы. – И там не будет Дорна. А если его там не будет, значит я с малышом буду в опасности.

Наблюдая за переродившейся ведьмой, поняла, что пока для нее все ощущения новы, она не сможет владеть собой и достучаться вряд ли получится до ее затуманенного разума. В какой-то момент она замолчала и схватила меня за горло так, что мне стало трудно дышать. Я попыталась отбросить ее с помощью силы, но она лишь печально проговорила:

– Я же запечатанная. Ты не можешь мне ничего сделать с помощью магии. Аристократы беспокоятся о своих девочках. Печать бережет не только от полного перерождения сущности, но и от магического влияния кого бы то ни было, – усмехнулась она и облизнула свои алые губы, – я немножко, Авенира. Мне всего лишь нужно закончить обращение. Всего глоток, и я отпущу тебя.

Она наклонилась ниже, все сильнее сдавливая мою шею. Я попыталась вырваться, но куда там мне было против голодного стригоя. Когда ее клыки уже были около моей шеи, я прохрипела:

– Тебе нельзя меня пить.

Летиция остановилась и удивленно посмотрела на меня.

– Это почему? – склонив голову набок спросила она, прищурив глаза.

– Погибнешь, поскольку перестанешь быть стригоем. Я необратимая, Летиция. Моя кровь очистит тебя, ведь ты еще не полностью стригой как таковой. А поскольку ты беременная, то когда будешь рожать своего малыша – умрешь. Без обращения нельзя родить от Аристократа и остаться при этом в живых. Так что выбирай. Или пьешь меня сейчас и возвращаешься, но тогда нужно будет избавляться от сына, или же ты берешь себя в руки и отпускаешь меня.

Летиция изумленно смотрела на меня так, словно видела впервые. Ослабив хватку, дав мне при этом наконец вдохнуть полной грудью, она проговорила:

– Малыш? У меня будет ребенок? И ты…необратимая?

Я ничего не ответила на это, лишь осторожно отвела ее руку в сторону. Видя, что в глазах женщины появился просвет разума, произнесла:

– Возьми себя в руки, пожалуйста. Ради малыша. У тебя сын будет. Марго видела.

Летиция беспомощно посмотрела на лежавшую без сознания Марго, затем положила на свой живот ладонь и погладила его. Помолчав четверть минуты, она ответила тихо:

– Мне нельзя с вами. Дорн сотрет с лица земли Махаон в считанные дни тогда.

– Летиция…

– Ты не понимаешь! – отчаянно воскликнула она. – Аристократ никогда не оставит своего ребенка невесть где!

– Он не узнает, что ты у нас, – проговорила я.

– Узнает! Они чуют всегда, где их малыш. Вы же многого о них не знаете, Авенира! – она встала с кровати и, обхватив себя руками, повернулась к окну, за которым были видны первые лучи утреннего солнца.

Я подошла к лежавшей на полу Марго и опустилась подле нее. Приподняла ее голову и, когда сестра застонала, облегченно вздохнула. Подложив ей подушку под голову, вернулась к Летиции, которая стояла у окна и нервно теребила занавеску дрожащими пальцами.

– Дай мне испить тебя, – проговорила она.

– Ты в своем уме? – удивленно окинула я взглядом новообращенную.

– В своем, – Летиция повернулась ко мне и напряженно выдохнула, – я не хочу давать жизнь этому малышу. И не хочу быть стригоем. Пока я еще мыслю здраво, дай мне испить твоей крови.