Пламенная цель итальянца - Дженни Лукас

– Мне нужно тебе кое-что сказать. Важное.

– Говори.

Криштиану подошел к ней почти вплотную. Его разум боролся с зовом плоти.

Возможно, если бы он переспал с ней еще раз, вожделение не было бы таким нестерпимым.

«Стоп!» – яростно приказал он себе.

Колеблясь, Холли облизнула полные розовые губы. Он чуть не застонал вслух. Она нарочно издевалась над ним?

– Это нелегко.

Стиснув зубы, он уставился на нее.

– Позволь мне сделать это за тебя. Я уже знаю, почему ты здесь.

Ее карие глаза расширились.

– Знаешь?

– Ты ведь не обналичила чек?

Холли моргнула, нахмурившись.

– Чек?

– Да, который получила тем утром.

Ее щеки покраснели, и она отвернулась.

– Нет. Я разорвала его на миллион кусочков и выбросила в мусор.

– Потому что даже тогда понимала, что сможешь потребовать большего.

Холли резко взглянула на него.

– Могу потребовать? Ты бы дал мне денег, если бы я попросила? Почему?

Он грубо притянул ее к себе, ощупывая тело.

– Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух?

У Холли перехватило дыхание.

– Что ты делаешь?

– Ищу микрофон.

Сквозь тонкую ткань сарафана он ощущал волнующие изгибы. Какая пытка не прикоснуться к ее губам.

– Пусти, – шептала она, не двигаясь.

Он отстранился и, отступив назад, прислонился к мраморному камину, сложив руки на груди.

– Кто твой адвокат?

– Мой адвокат?

– Не пытайся притворяться, что у тебя его нет. Ты понимала, что я хочу сохранить все в тайне, поскольку это не повод для гордости.

Ее глаза расширились.

– Чем гордиться?

– Если на генерального директора подадут в суд за сексуальное домогательство, это вряд ли улучшит имидж компании.

– О-о-о…

Прикусив губу, она отвела взгляд и долго смотрела на стеллажи с книгами в кожаных переплетах, которые он никогда не читал, и массивное кресло, в котором он никогда не сидел. Все это дизайнерские изыски, чтобы кабинет походил на комнату джентльмена девятнадцатого века. А Криштиану хотелось бы положить ее на стол из красного дерева, сорвать одежду и покрыть поцелуями все тело.

Нужно избавиться от нее прежде, чем он опять сделает что-то, о чем потом придется пожалеть.

– Просто назови сумму.

– Сумму?

– Сколько ты хочешь? Холли облизнула губы.

– Я хочу не более, чем раньше.

– Сто тысяч долларов?

– Я больше никогда тебя не побеспокою. Даю слово.

Криштиану с трудом верил, что она просит так мало. Намного меньше, чем он заплатил бы, если бы они встретились в суде. Меньше, чем заплатил бы своим адвокатам за месяц работы. Или это какой-то трюк? А может, ей давал советы худший в мире адвокат? Вглядываясь в ее лицо, он предупредил:

– Тебе придется подписать соглашение о неразглашении.

– Я подпишу все, что ты захочешь. – Она покорно сложила руки перед собой, словно монахиня в молитве.

Криштиану вдруг что-то заподозрил.

– И заявление с признанием, что тебя уволили по определенной причине.

– Что это значит?

– Значит, что тебя уволили по твоей вине. По любой причине. Опоздание. Кража.

– Кража! – негодуя, воскликнула Холли, правда, вскоре черты ее лица смягчились, и она вновь стала покорной. – Я признаюсь, что опоздала на работу. Да. Я очень, очень сильно опоздала.

Что-то в ее голосе насторожило Криштиану. Тем более он знал, что это не так. В то утро, решив уволить ее, он попросил отдел кадров просмотреть личное дело, надеясь, что найдет там повод для этого.

– О нет, сэр, – сообщил начальник отдела кадров. – Мисс Хэтфилд – одна из наших самых трудолюбивых сотрудниц. Работает допоздна, добровольно заменяет в праздники сотрудниц с детьми. И никогда не опаздывает!

Поэтому он поручил увольнение старшей горничной. Вручив запечатанный конверт с чеком на большую сумму, объяснил женщине, что Холли слишком навязчива, а ее пение раздражает. Старшая горничная не задала ни единого вопроса, просто выполнила приказ.

Зачем же ей сто тысяч долларов теперь? Ведь она вполне в состоянии выиграть судебный процесс, который принес бы ей миллионы? Какой некомпетентный и безмозглый адвокат посоветовал ей подобную глупость?

Криштиану едва сдерживался, чтобы не сказать, что она заключила ужасную сделку. Но ему нужно избавиться от нее прежде, чем она причинит еще больший вред, личный или карьерный. Он взял со стола стандартный бланк о неразглашении.

– Прекрасно. Обойдемся без привлечения адвокатов. Подпиши это, и я выпишу тебе чек.

– Сначала чек.

– Что? Ты мне не доверяешь?

Она смотрела на него со спокойной решимостью.

– Нет. Я знаю, что ты за человек.

Он выпрямился.

– Что это значит?

– Ты соблазнил меня, а потом уволил. Лишил работы, просто чтобы избежать неудобных встреч со мной.

Она права. И он ненавидит ее за это.

– Также мы оба знаем, что ты женщина, готовая солгать ради ста тысяч долларов.

Она посмотрела на него, но потом отвела взгляд.

– Да. Наверное, так и есть. Но мне все равно нужен чек, прежде чем я что-то подпишу.

– Отлично.

Он достал из сейфа чековую книжку, написал на чеке сумму и отдал ей.

Она приняла чек дрожащими руками. Мгновение просто смотрела на него. Потом прижала чек к груди, в ее глазах появились слезы.

– Спасибо, не представляешь, что это значит для нас.

– Для нас?

– Для меня, – быстро поправилась Холли.

«Очевидно, уже нашла другого любовника». Эта мысль почему-то беспокоила Криштиану. Но он отбросил сомнения. У него нет претензий к ней, а у нее – к нему.

Он протянул ей ручку.

– Теперь твоя часть сделки.

– Конечно.

Взяв ручку, Холли наклонилась над столом, чтобы прочитать два документа – соглашение о неразглашении и признание вины. Пока она читала, Криштиану невольно окинул ее фигуру взглядом. Ее грудь казалась полнее, чем он помнил. И он заставил себя отвернуться.

Подписав обе бумаги, она вручила их ему.

– Готово.

Она казалась странно радостной, словно с ее плеч только что сняли всю тяжесть мира.