Учись слушать. Серфинг на радиоволне - Марина Москвина

«Мариночка!

Все, в общем, правильно, и в то же время совсем неправильно, так как ты, может быть, не видишь скрытого внутреннего стержня, на который насажены все эти истории. Я тебе покажу этот стержень, а ты сама решишь, как его использовать.

Интересно, что авиацию, на первых порах, создавали не ученые, а энтузиасты. А почему? Да потому, что все и так знали, что летать возможно. Летают же птицы.

А вот для передачи сигналов на расстояние, без каких-либо видимых штучек между приемником и передатчиком типа веревочек, проводков и т. д. нужно знание, что есть нечто невидимое, что может связать две проволочки с электрическим током на расстоянии.

И это нечто невидимое было найдено Майклом Фарадеем в 1830-м, и называлось оно “электромагнитная индукция”. Тут разные изобретатели, включая Эдисона, очень возбудились и стали думать, как это использовать на очень коротких расстояниях.

Например, между поездом и идущими вдоль железной дороги телеграфными проводами.

Эдисон придумал, но не смог продать, и только в снежную бурю прижимистые железнодорожники вспомнили о нем. Однако это было еще совсем даже не радио.

А вот в 1861-м Джеймс Максвелл понял, что же в реальности обнаружил Фарадей. И написал статью, из которой следовало, что “электромагнитная индукция” должна распространяться в виде волн (ну совсем как звук) на бесконечные расстояния. И никакой воздух для этих волн не нужен.

Все сказали: “гениально, но мы ничего не поняли”.

Только к концу 1870-х до особо одаренных наконец что-то дошло. И профессор Гельмгольц написал Генриху Герцу: “Дорогой ученик, я придумал тему для твоей докторской диссертации – докажи экспериментально, что электромагнитные волны существуют”. Герц сделал источник таких волн и приемник. И когда он включал источник, то в приемнике проскакивала искорка. И он доказал, что то, что он видит, это действительно волны, как на воде или как звук в воздухе. И назвали их “волны Герца”.

Тут очень важно, что ни Максвелл, ни Герц никакого радио не изобретали. Когда журналисты спросили Герца, имеет ли его аппарат будущее, он ответил: “Я ничего не изобретал. Я сделал эксперимент для подтверждения теории Максвелла. Теперь все знают, что Максвелл был прав. Никакого практического применения у этих волн никогда не будет”. А между тем дело было сделано: все увидели, что птицы летают.

Но радиотелеграф на искорке Герца сделать было нельзя. Нельзя посадить к приемнику мальчишку, который бы кричал: “Искорка, опять искорка!” Нужно было что-то, что теперь называется “детектор”. Пришла волна – бряк, загорелась лампочка или карандаш опустился на телеграфную ленту. И детектор был изобретен, и у него, как ни смешно, был только один автор – Эдуард Бранли (француз). Все. Птицы залетали стаями.

Бранли показал детектор (он его называл “когерер”) на заседании Физического общества, где присутствовали “лекторы по распространению” (и Оливер Лодж, кстати).

Очень скоро везде стали демонстрировать популярные опыты по генерированию и детектированию “волн Герца”. Тут-то и пришло время Попова, Маркони и еще сотен остальных энтузиастов, которые подключали “когерер” к телеграфному аппарату, строили передатчики, антенны и т. д. Именно поэтому приемник Попова ничем не отличается от приемника Маркони. Они видели одних и тех же птиц, парящих в небе.