Метро 2033. Код зверя - Кира Иларионова

* * *

Нарушая все известные протоколы, связист тихо посапывал у огромной стационарной радиостанции, уронив лохматую голову на сложенные руки. Тонкая ниточка слюны уже успела украсить влажным пятном рукав форменного кителя. Парень счастливо улыбался во сне, видимо, вспоминая жизнь до Последней войны. Неожиданно приборы ожили, и пробившийся сквозь невообразимый шум далекий голос заставил связиста встрепенуться, осоловело уставившись на станцию.

— Полярные Зори, Полярные Зори, ответьте… Полярные Зори, ответьте, прием…

Неверными от недосыпа и волнения руками парень придвинул к себе микрофон. Нервничать было с чего. Станция молчала уже многие годы, дежурства на ней велись больше для перестраховки и успокоения совести. И тут такое!

— Полярные Зори на связи. Слышу вас! — дрожащим голосом ответил солдатик, зажимая тангенту.

— Ну, наконец-то. Вы что там все, уснули? С кем имею честь говорить?

— Дежурный Андрей Чижов, — от этого уверенного, практически приказного тона рука парня непроизвольно потянулась к форменному кепи, чтобы отдать честь. Однако он вовремя спохватился, осознав всю глупость ситуации, и с нервным смешком продолжил: — Кто вы и где находитесь?

— Отставить вопросы. Мне нужен Олег Борисович Ярчук. Он же все еще занимает пост начальника гарнизона?

— Так точно. Только вот… — связист замялся. — У нас сейчас ночь и…

— Мне исключительно все равно, что у вас там! — яростно прокричал собеседник. — Позови мне Ярчука, моя информация предназначена только для его ушей. Скажи, Лесник на связи.

— Слушаюсь! — парень вскочил и очумело уставился на микрофон.

Немного подумав, он все же потянулся к телефону внутренней связи и набрал номер начальника гарнизона, заранее втянув голову в плечи в ожидании выволочки.

Минут через пятнадцать в помещении появился Олег Борисович. Кинув хмурый, не предвещавший ничего хорошего взгляд на вытянувшегося в струнку солдатика, он присел за приборы, подвинув ближе микрофон.

— Ярчук на связи.

— Олег? Олежа, это ты? — прокряхтели в ответ динамики. — Здорово, дружище!

Лицо начальника расслабилось, хмурые складочки на лбу исчезли, губы расплылись в улыбке.

— Колян, жив, чертяка! А я тебя уже похоронить, отпеть и помянуть успел. Все-таки пять лет, как о тебе ни слуху, ни духу. Как сам? Где пропадал? Рассказывай!

— Позже за жизнь поговорим. Дело у меня к тебе. Серьезное, — со значением добавил далекий собеседник, акцентируя внимание на последнем слове.

— Понял, подожди минуту.

Ярчук повернулся к солдатику, который от любопытства вытянулся к динамикам, не опасаясь свернуть шею или вызвать гнев начальства

— Так, дежурный, а ну брысь отсюда. Снаружи постой. Закончу, позову.

С тихим вздохом и выражением вселенской скорби на лице молодой человек покинул помещение.

— Все, мы одни. Говори, что у тебя за дело.

— Не буду томить, да и времени нет. Помнишь наш последний разговор?

— О проекте «Целестис»? Ну, допустим, помню. Только при чем тут твой истерический бред? Опять в гости белочку позвал? — мужчина глухо засмеялся.

— А при том, Олежек, что белочка ко мне на свидание как раз не пришла, а вот тебе пора штурмовой отряд из лучших бойцов собирать и снаряжать их в поход до Кеми. Как я и надеялся, одному из детишек удалось выжить. Более того, добраться до большой земли.

Разом перестав потешаться над старым другом, Олег Борисович до белых костяшек вцепился в столешницу. Лицо его одеревенело, как от судороги.

— Хм… Информация достоверна?

— Более чем. Из первых рук, так сказать. Я лично с ним сегодня встретился и был впечатлен. Техника боя великолепна. Скорость, сила, реакция…

— Николай, ты же понимаешь, — какой он боец, нам не важно. Не ты ли мне плакался, как жестоко и несправедливо вы с сиротками поступали? Но факт остается фактом. Если ты не ошибся, и этот парень из программы, в его крови препарат.

— Я. Не. Мог. Ошибиться. Я годы рядом с ними провел. Ну, да это все вода. В общем, вам необходимо взять с собой медицинский термобокс для перевозки препаратов. Поместите в него пробирки с… — Лесник помолчал. — Да, неважно, с чем, хоть с отваром из грибов. Главное, чтоб никто из отряда, за исключением ведущего, не был в курсе, что в нем плацебо. А то, не дай Бог, сболтнут парню лишнего, не отмашемся потом.

— А может, проще сразу все ему рассказать?

— Не прокатит. Судя по нашей беседе, он более чем агрессивен. Да и как, по-твоему, он отнесется к человеку, бывшему, пусть и годы назад, его тюремщиком?

— Все, все. Понял и осознал. Готовься. Адрес тот же? Дня через три-четыре к тебе заглянут мои ребятки. Отправлю человек десять, из личного подразделения. Такие горы свернут и не поморщатся. Командиром Ермолов пойдет.

— Тот же, тот же. Куда я отсюда денусь, — в нескольких километрах от Заполярного Рая мужчина, сжимая микрофон самодельной рации, уставился в хмурое небо за узеньким окном землянки. — И не нужны горы. Нам всего-то нужно дойти до Москвы. Если необходимое оборудование где и есть, то только в столице. Надеюсь, мои расчеты верны… Все, Олеж, до связи. Да поможет нам Бог.

Треск в динамиках утих. Но Ярчук еще долго сидел за столом, вперив в приборы невидящий взгляд.

* * *

Услышав условный стук караванщиков Полярных Зорь, дозорный открыл гермоворота. На территорию убежища вступил тяжеловооруженный отряд солдат в полной выкладке. Все один к одному — бугаи типа «шкаф + антресоль». За исключением высокого мужчины интеллигентного вида, довольно неуместного в подобной компании. Выделялся он не только внешностью, но и снаряжением: новенькая офицерская «элька[2]», из оружия — лишь висящий на шее автомат.

Вперед, сняв респиратор, вышел мужчина лет сорока, с короткой стрижкой и гусарскими усами пшеничного цвета. Его суровую физиономию от левого виска к подбородку пересекал грубый шрам, три рубца — будто след от чьих-то когтей. Судя по звездочкам на камуфляже — капитан.

— Здоров, старик. Мне к твоему начальнику назначено, — пробасил офицер чуть скрипучим голосом.

— И тебе не хворать, — отозвался дозорный неопределяемого на вид возраста в старой, замызганной ушанке. — А к начальнику не положено. Вы вообще кто будете? Караванов на этой неделе не ждем. Как и на следующей, и через неделю, и…

— Слушай, старый. Если не знаешь, кто мы, на кой черт герму открыл? Хотели бы, давно уже весь бомбарь перерезали. Сказал же, назначено.

— А я говорю, не положено! Начальник занят. Когда я к нему с радикулитом пришел, он меня выставил и очень доверительно попросил не беспокоить. О как, — старичок ткнул указательным пальцем в потолок.