План по захвату профессора - Варвара Федченко

Группа номер триста девятнадцать Марии Владимировне понравилась. Типовой состав: не в меру активная староста, несколько отличниц, конспектирующих все ею сказанное, здоровый середняк, с которым и предстоит работать, спящая «камчатка» и один странный субъект в спортивном костюме. На первых занятиях знакомились, обсуждали план работ, разбирали вводную тему и организационные вопросы. Ребята рассказали, что профессор не часто бывает на парах. На первом месте у него стоят экспедиции, научные съезды, конференции, а не чтение лекций в университете. Маша и без их рассказов это знала, но не была готова к тому, что он не придет даже на ее первое занятие. А вдруг она — полный профан и будет нести околесицу, вместо разумного и вечного? Или переврет весь материал? Вдруг вообще не явится на работу? Неужели он так попустительски относится к тому, что часть его дисциплины отдали другому преподавателю? Тем более молодому. Должна же в нем взыграть ревность к своему авторскому курсу? Страх, что она испортит всю его работу? Маша, поставив себя на его место, подумала, что бдила бы за ассистентом и боялась оставить его наедине со студентами. Но, видимо, такого страха Нагорный не ведал.

Впервые она увидела его несколько лет назад. Еще будучи студенткой филологического факультета педагогического института Мария случайно попала на открытую лекцию, посвященную этнографическому изучению народов России. Лектором был Андрей Евгеньевич. Как он рассказывал про эти свои экспедиции! Как он описывал рыбное варево, которым его потчевали на юге, старушечье тряпье, обшитое монетами, которое он выменял на навигатор на крайнем севере, обрядное действо с новорожденным жеребенком, на котором ему разрешили присутствовать в степи. Его рассказы заставляли слушателей настолько ярко представлять этот опыт, что они, будто под гипнозом, начинали верить, что такое бывало и с ними. Чувствовали рыбный привкус на губах, слышали звон монет, видели дрожащие копытца жеребенка. И Маша была одной из многих, кто за полтора часа лекции влюбился в Андрея. Но у остальных (хотя за всех говорить нельзя) это чувство прошло, как только они вышли из зала, а у Маши — нет. Она нашла на сайте университета страницу Нагорного, скачала его статьи, монографии и погрузилась в мир, про который он рассказывал.

Филфак был окончен с отличием. Но теперь тянуло к красочному этномиру. Девушка поступила в университет, в котором работал Андрей, в магистратуру по направлению «История». Правда Андрей читал всего одну дисциплину и злостно «прогуливал» пары: уезжал то на конференции, то в разведки. Экзамен у большей части группы стоял автоматом, и в конце года они даже не встретились. Ей просто выдали в деканате зачетку с его скромной подписью в виде зигзага. Позже она побывала в пяти разных экспедициях, два месяца прожила в ауле, устроилась работать в Управление культуры, пару раза потерпела крушения в личной жизни (из них один раз в ауле, и один в Управлении), поступила в аспирантуру. Нет, Маша не была одержима Андреем. Он ей чертовски сильно нравился. Время шло, жизненный опыт приобретался, ценности пересматривались, мужчины менялись, волосы перекрашивались, единственное оставалось стабильным — ее симпатия к Андрею. Естественно, она понимала, что видит только фантик, красивую обертку, а внутреннего содержания не знает. Но хочет узнать.

Когда декан предложил ей устроиться ассистентом, она соотнесла свою нагрузку на основной работе с уровнем энергозатрат на преподавание и решила рискнуть. К тому же она всегда мечтала стать педагогом высшей школы, но не была уверена, что сможет хоть сколько-нибудь походить на своих учителей. А планка стояла высокая. Рассказывать, как Андрей, она не умела, и даже не была хоть сколько-нибудь близка к его уровню. С таким ораторским талантом надо было родиться. Так правильно задавать вопросы и так внимательно слушать на них ответы, как это делает баба Галя, она пока не научилась. Этот навык приходит с опытом. Но зато Маша не была загнана в рамки представлений о классическом учебном процессе. Она не боялась экспериментов, не боялась оторвать глаза от методички и монографии Андрея Евгеньевича. Она искренне была влюблена в этнографию, имела хорошую базу, экспедиционный опыт. Она была близка по возрасту к ребятам, сама недавно тряслась перед экзаменами.

Она совершенно была лишена чувства превосходства над студентами, но при этом не опускалась до панибратства и не искала дешевой популярности. В общем, в Маше всего было в меру и всего хватало.

Мысль потребовать приставить ее к Андрею возникла сначала как страх перед тем, что ее приставят к какой-нибудь вредной этно-даме (коих на кафедре водилось немало), а затем оформилась в смутный план по привлечению внимания этно-Андрея к своей скромной персоне. Маша предложила, декан согласился. А вот как отреагировал Андрей, она не знала. Так как опоздала на автобус и, соответственно, на первое заседание кафедры. Может быть, и правда стоило, как выразилась сестра, замутить с Колей или Мишей?

д.и.н. — сокращ. Доктор исторических наук

Quod licet Iovi, поп licet bovi — лат. Что позволено Юпитеру, не позволено быку

В первую неделю сентября Андрей уехал в разведку в один из северных районов области. На второй — выступал на конференции, а на третьей планировал посетить региональный этнографический съезд.

Его занятость позволяла пренебрегать преподавательской деятельностью.

По объективным (и не очень) причинам. Друг Алеша, а ныне хмурый и строгий (это все напускное) декан исторического факультета Алексей Егорович Вавилов каждый год просил-тире-требовал остаться на кафедре. Помимо этого отношения с университетом давали Андрею ряд возможностей и привилегий: привязка к государственной образовательной структуре, официальная полевая практика, оплачиваемые командировки, в том числе зарубежные, государственные гранты, какая-никакая зарплата опять же… Основным местом его работы был научно- исследовательский институт, располагавшийся по соседству с корпусом истфака.

Андрей Евгеньевич был талантливым оратором, и лекции его пользовались большой популярностью. Он выступал на открытых лекториях, образовательных площадках, радио, региональном и федеральном телевидение. Имел ученую степень доктора наук и звание профессора. Писал научные и научно-популярные статьи, был редактором университетского издания по гуманитарным наукам, членом ученого совета. В общем, делал много и сразу, и даже иногда получал удовольствие. Но главной его страстью были экспедиции.

В первый свой выезд в диалектологическую экспедицию, еще в годы учебы на филологическом факультете, он влюбился в говор и уникальную лексику жителей одной отдаленной деревни. Было невероятно услышать целое предложение, но не понять в нем ни одного слова. Старушки с подвязанными платками впалыми щеками становились моложе, вспоминая жизнь.

— Я замуж не по важе выходила, — начинала рассказ о своей судьбе старуха, и поймав непонимающий взгляд, поясняла. — Не по важе значит не подходил он мне, муж…

— Мезальянс, — шепнул кто-то из студентов старших курсов.

— Господь с тобой! — крестилась бабка. — Не по важе — это… Разные, значит. А перед сватовством в ночь вся красношарка опала. Враз! Такая сипуга ночью бушевала. Это плохой знак был… Вдовой я осталась.