Любовь под запретом - Вирджиния Спайс

Закончив отмеривать расстояние, с которого должны были стреляться противники, секунданты вернулись к своим товарищам. Неожиданно ветер стих, и Виктория стала различать отдельные фразы разговора.

– …Вы поступили крайне неосмотрительно, приехав сюда верхом, – говорил высокий худощавый брюнет, обращаясь к мужчине, который стоял к Виктории спиной. – Весьма вероятно, что вам очень скоро понадобится коляска. Сегодня удача явно не на вашей стороне, Шарп.

– Смотрите, Колтмен, не спугните свою удачу преждевременным бахвальством, – с легкой насмешкой ответил его противник. – Удача – она, как женщина, предпочитает скромных и сдержанных мужчин.

– Ха! Кто бы говорил о скромности! – Худощавый брюнет громко рассмеялся, отступив от своего противника на пару шагов и глядя на него с откровенно, вызывающим презрением. Сейчас он довольно хорошо был виден Виктории, и она отметила, что у него очень тонкие, правильные черты лица, но в то же время в них присутствовало что-то неприятное. – Это качество явно не относится к числу ваших добродетелей. Если они у вас вообще имеются, – прибавил он резким, высоким голосом, словно какая-то истеричная женщина.

Его противник пренебрежительно повел плечами, не удостаивая брюнета ответным оскорблением, и Виктория внезапно почувствовала к нему глубокую симпатию. Наверное, не каждый сумел бы сохранить выдержку и достоинство в столь напряженной ситуации.

– Довольно болтать попусту, Колтмен, пора переходить от слов к делу, – сухо сказал он, снимая цилиндр и перчатки и передавая их стоящему рядом темноволосому мужчине с пышными бакенбардами.

– Да, и в самом деле пора. – Колтмен резким движением сдернул перчатки и потер руки, словно предвкушая нечто необычайно приятное. – Черт возьми, – вдруг воскликнул он, – вы даже не представляете, как я теперь доволен, что настоял на жребии! Я словно чувствовал, что удача и на сей раз меня не подведет. Мне выпало стрелять первым, и, клянусь самой преисподней, я без малейших колебаний всажу заряд свинца в ваше порочное сердце.

– Клянусь богом, Колтмен, если вы только посмеете это сделать, то не позднее завтрашнего утра будете иметь честь драться со мной, – грозным тоном, не предвещающим ничего хорошего, пообещал темноволосый шатен, являющийся, по всей видимости, секундантом противника брюнета.

Виктория внимательно взглянула на этого мужчину. Она вдруг вспомнила, что несколько раз видела его в гостиной дядюшки Сиддонса, но сейчас из-за охватившего ее волнения не могла припомнить его имени. Одно было очевидным: он принадлежал к высшей лондонской знати. Впрочем, остальные трое наверняка также принадлежали к аристократам, и, вероятно, ей еще предстоит встретиться с ними на каком-нибудь великосветском балу. Если, конечно, одного из них сегодня не убьют…

– Не понимаю, что вам за охота защищать этого безродного ублюдка, граф Лестер, – проворчал Колтмен, медленно отступая на несколько шагов от барьера и любовно поглаживая пальцем черное дуло смертоносного оружия.

Виктория приглушенно ахнула, услышав это чудовищное оскорбление. Она едва верила своим ушам. Ее отец никогда не позволил бы себе отозваться в таком тоне даже о последнем уличном бродяге. А этот мужчина, несомненно считающий себя джентльменом, вел себя как отъявленный хам в присутствии нескольких человек!

– Ну что, Шарп, вы готовы… пуститься в долгое путешествие в царство Аида? – Лицо Колтмена исказила злобная ухмылка, отчего он сразу показался Виктории омерзительным.

– Я к вашим услугам, Колтмен, – спокойно и твердо ответил тот, кого звали Шарп.

Сердце Виктории забилось в неистовом волнении, когда она поняла, что все приготовления окончены и начинается самое ужасное. Вцепившись руками в ствол дерева, она с трепетом взглянула на противника Колтмена. И едва не вскрикнула от возмущения и досады, увидев, как тот сбрасывает свой просторный плащ. Боже, что он делает, безумец? Судя по тому, что Колтмен оставался в верхней одежде, снимать ее вовсе не требовалось. Разве этот легкомысленный Шарп не понимает, что без широкого плаща, скрывающего очертания фигуры, он становится более уязвимым для соперника?

Передав плащ секунданту, Шарп твердой, неспешной походкой направился к противоположному концу поляны и остановился шагах в тридцати от противника. Теперь Виктория могла более отчетливо рассмотреть его. Ей показалось, что он довольно высок и гармонично сложен, хотя при таком расстоянии трудно было что-то утверждать наверняка. Лишь в одном она могла поклясться с уверенностью: он держался под направленным на него дулом пистолета с поразительным хладнокровием. Можно даже сказать – с достоинством человека, защищающего правое дело. Лишь сейчас, в эту минуту, у Виктории возник вполне резонный вопрос, о котором она до сих пор как-то не задумалась: что же явилось причиной этого смертоносного поединка? Но раздумывать над этим было некогда, так как Колтмен уже прицеливался, готовясь произвести роковой выстрел.

Сердце девушки сжалось. Она вдруг ощутила такой безумный страх за того незнакомого мужчину, что ее бросило в холодный пот.

– Господи, умоляю тебя, сделай так, чтобы этот ужасный Колтмен промахнулся! – в отчаянии прошептала Виктория, изо всех сил стиснув золотой крестик у себя на груди.

Последующие события пронеслись перед ней, словно в кошмарном сне. Колтмен спустил курок, и лесную тишину прорезал оглушительный звук выстрела. И сразу вслед за этим лошадь Виктории протяжно заржала, взвиваясь на дыбы. Чудом удержавшись в седле, Виктория попыталась успокоить Лиру, но та резко рванулась вперед и понесла. Отчаянный крик всадницы заглушил топот лошадиных копыт, оставляющих позади себя густое облако дорожной пыли. Последнее, что успела заметить Виктория, это бежавший к ней человек, но его лица она уже не могла рассмотреть.

Обезумевшая Лира неслась так, будто за ней гналось полчище бесов. Легкая шляпа слетела с головы Виктории, и распущенные кудри огненным шлейфом развевались за ее плечами. Судорожно вцепившись в поводья, Виктория тщетно молила свою любимицу остановиться. Скачка была столь стремительной, что всадница каждую секунду рисковала скатиться под копыта взбесившейся лошади. Руки и ноги Виктории быстро занемели, казалось, еще немного, и она не сможет удержать равновесия и вылетит из неудобного дамского седла. С усилием подняв голову, она с ужасом заметила впереди глубокий овраг, и из ее горла вырвался сдавленный вопль.

«Боже, смилуйся надо мной!» – взмолилась она, в отчаянии зажмуривая глаза.

И вдруг Лира остановилась – так внезапно, что Виктория подпрыгнула в седле, больно потянув спину. Громко вскрикнув, девушка открыла глаза и увидела прямо перед собой незнакомого мужчину. Он сидел верхом на породистом арабском скакуне, стоявшем бок о бок с Лирой, и с тревогой всматривался в побледневшее лицо всадницы. Его сильная загорелая рука железной хваткой сжимала поводья Лиры, принуждая ту смирно стоять на месте.

– Вы в порядке, мисс? Скажите мне что-нибудь, чтобы я смог определить ваше состояние, – слова незнакомца доносились до ее сознания, словно сквозь туман. Виктория никак не могла поверить, что опасность осталась позади и она спасена.