Тропа. История Безумного Медведя - Андрей Ветер

Продолжая слегка дрожать от неутихшего возбуждения, но теперь уже совсем не испытывая страха, Мальчик левой рукой (поскольку она ближе к сердцу) зачерпнул медвежьей крови и обмазал ею свою грудь.

– Теперь отрежь его когти, позже ты смастеришь из них для себя ожерелье, – велел Медвежий Бык, – сними шкуру и отдай её своей младшей сестре (она ещё девственница). Печень и сердце высуши и вместе с перетёртой полынью носи в маленьком мешочке на поясе. Когда тебе будет угрожать опасность, этот амулет будет тяжелеть и тем самым предупреждать тебя… Череп медведя оставь на муравейнике, а когда маленькие братья начисто объедят его, ополосни череп водой и положи на тот камень, где ты сидел, когда я пришёл к тебе. Покрой камень красной охрой и молись ему как проявлению могущественного духа Иньан[3]. Это будет место, где Медвежий Народ сможет давать тебе советы. Из верхней же части морды ты сделай маску и носи её на голове во время походов… А теперь я ухожу… Я часто буду появляться возле тебя, чтобы подсказывать и помогать. Но этот мой облик только для тебя. Другие, перед кем я появляюсь, видят меня иначе… Я оставляю тебе нож, которым ты сразил медведя. Ты можешь гордиться таким оружием, но не давай его никому в руки и знай, что обо мне ты никому не должен говорить. Тайна остаётся тайной, её не дозволяется открывать.

И чёрная фигура Медвежьего Быка, сделав пару шагов в сторону, пропала.

Наутро отец Мальчика-Со-Звонким-Голосом послал глашатая объявить на всю деревню, что его сын совершил величайший подвиг и теперь будет называться Медведем. О тайном помощнике не было произнесено ни слова, хотя многие выспрашивали подробности схватки и с любопытством вытягивали шеи, чтобы разглядеть нож, которым тринадцатилетний подросток свалил страшного зверя, – оружие, которого прежде у него не было.

Было раннее утро, когда Два Горба дотронулся до плеча Медведя и разбудил его.

– Что такое, отец? – хотел было спросить мальчик, но отец прикрыл его рот ладонью и многозначительно указал глазами на вход в палатку.

– Хочешь посмотреть на врага? – беззвучно шевельнул губами Два Горба.

Мальчик поспешил кивнуть в ответ и осторожно выбрался из-под шкуры, служившей одеялом. В руке отца он увидел тугой лук, сделанный из большого оленьего рога, и три стрелы. Глаза мальчика вспыхнули, как угли под дуновением налетевшего ветра.

– Он пришёл отвязать лошадей, – жестами показал Два Горба, имея в виду прокравшегося в стойбище лазутчика.

Два Горба положил стрелу на тетиву и устроился возле куска кожи, прикрывавшего вход. Подозвав сына к себе едва уловимым жестом, он слегка отогнул край кожи, и Медведь сразу приметил фигуру человека, осторожно продвигавшуюся к соседней палатке, возле которой стояли на привязи два красивых жеребца чёрной масти. Конокрад был совершенно наг и выкрашен с ног до головы белой глиной. Когда он останавливался, неподвижно скорчившись, он становился похожим на большой камень. Даже волосы его, застывшие под слоем глины, выглядели как высохшая трава.

– Это очень ловкий и хитрый воин, – отметил Два Горба.

Он натянул лук и глазами велел Медведю откинуть входной полог. Едва вход в палатку открылся, Два Горба быстро вскинул лук и отпустил тетиву. Она издала лёгкий, едва уловимый, фыркнувший звук. Человек дёрнулся от неожиданности и схватился за бок. Стрела воткнулась ему под ребро и вышла наконечником из груди, пробив, должно быть, сердце. Лазутчик замер, стоя на коленях, на несколько секунд, затем плавно повернул голову в ту сторону, откуда примчалась к нему внезапная смерть, и лёг на землю. Из раны полилась кровь, алея на белой глине, которой был густо вымазан конокрад, впитываясь в трещинки, набухая в белых крошках, утяжеляя сухие кусочки глины и отваливая их от тела.

Два Горба выскочил наружу, пригнувшись и оглядываясь, не видно ли других лазутчиков. Медведь поспешил за ним, схватив нож, подаренный ему Медвежьим Быком, и громко закричал, переполненный возбуждением. Его чувства хлестали через край, и мальчик не мог сдерживать их. Его боевой клич получился не очень выразительным, но Два Горба поддержал сына, издав душераздирающий вопль, от которого всколыхнулась вся деревня. Казалось, даже тянувшийся над сонной землёй ленивый туман дрогнул от военного клича умелого воина.

Чуть в стороне Медведь заметил две другие раскрашенные фигуры. Они поднялись с земли и бросились бежать прочь из лагеря.

– Отец! – воскликнул Медведь.

– Я вижу их, сын, – бросил Два Горба и пустил стрелу им вслед, однако обе фигуры исчезли в тумане.

Отовсюду появились заспанные люди. Мужчины бежали с топорами и луками в руках, женщины испуганно высовывали головы из палаток, но не решались выйти, совсем не понимая, что именно случилось.

Два Горба в нескольких словах объяснил подбежавшим к нему товарищам, что произошло, и пятеро юношей помчались к своим лошадям, чтобы погнаться за беглецами.

– Кто это? – спросил Медведь, присаживаясь возле застреленного конокрада и дёргая за кончик торчавшей из-под ребра стрелы.

– Псалок[4]. Взгляни на его обувь, сын, это человек из Вороньего Племени. Дотронься до него. Это будет твоё первое прикосновение к врагу[5].

Мальчик уверенно приложил ладонь к Псалоку и ощутил ладонью шершавую поверхность глины.

– Я убил врага! – закричал довольным голосом Два Горба. – Мой сын Медведь первым дотронулся до поверженного Псалока! Мой сын совершил подвиг! Люди, сегодня мы будем праздновать это событие! Я угощаю мясом антилопы, которую я убил вчера.

– Там есть следы крови, – подошёл, указывая рукой через плечо, Хвост Выдры. – Похоже, Два Горба, ты ранил ещё одного Псалока. Возможно, юноши настигнут его за пределами становища.

Хвост Выдры перевернул тело убитого врага и всмотрелся в его лицо. Рядом уже толпились женщины. Одна из них протиснулась сквозь собравшихся, держа в руке длинный нож, и, не произнося ни слова, быстро занесла руку над головой. Удар лезвия пришёлся по плечу убитого и глубоко рассёк плоть. Кровь брызнула во все стороны.