Первая стена - Гэв Торп

— Я поняла, капитан.

— Вы прошли базовую пехотную подготовку, получили лазганы и достаточно силовых ячеек для трёхсот выстрелов. Нам потребуется несколько дней, чтобы добраться до места назначения. Мы не знаем, когда вступим в бой с врагом. До тех пор вы будете каждый день тренироваться и оттачивать искусство стрельбы, боевые навыки рукопашного боя и тактические знания.

— Я с нетерпением жду возможности стать лучше, капитан, и сражаться за правое дело.

— Я знаю, что ждёшь, Зеноби, — редкая улыбка промелькнула на полных губах капитана. — Адедеджи были одними из первых, кто посвятил себя нашему делу. Ваша неустанная работа за конвейером оценена по достоинству, и я ожидаю, что она проявится и на поле битвы.

Она посмотрела на них обоих и затем перевела взгляд на толпу людей, медленно продвигавшуюся через ворота пересадочной станции. Группу и главную посадочную площадку разделял примерно один километр, но всё равно грохот четырёхлопастных роторов больших вертолётных транспортов заглушал гул десятков тысяч голосов. Винтовые летательные аппараты поднимались вверх, и считанные секунды спустя их места на посадочном перроне занимали новые из непрерывного потока приземлявшихся вертолётов.

— В это почти невозможно поверить, не так ли? — сказала Эгву. — Где–то в другом месте такой же улей, как наш, проводил все свои дни, создавая эти транспорты. По всей Терре каждая часть посвящала себя общему делу в соответствии со своими возможностями и планами Рогала Дорна.

— По воле Императора, — добавил Менбер.

— Воистину, по Его воле возложили на нас наши обязанности, — сказала Эгву. — Это была рука Дорна, но Его мысль двигала ею, и Он повелевал нами на протяжении всей нашей жизни.

— И это же относится к нашим предкам, капитан, — сказала Зеноби. — Долгое время кузницы Аддабы пылали во славу Императора и завоевание Его доменов.

— А сейчас мы сражаемся, чтобы защитить то, что принадлежит нам, — сказала капитан.

Они стояли молча, и Зеноби задумалась о том, что её ждёт на новом пути. Мобилизация подтверждала, что Гор близко. Ходили тихие слухи, что силы магистра войны уже достигли внешних защит Солнечной системы и были отброшены. За этим последовало увеличение призыва в подвесном отроге, поскольку момент истины становился всё ближе и ближе.

— Как вы думаете, мы снова увидим Аддабу? — Менбер задал вопрос, который всё это время не покидал мысли Зеноби.

— Маловероятно, — прямо ответила Эгву, снова скрестив руки на груди. — Даже если кто–то из нас выживет, то, к чему мы движемся, навсегда изменит и нашу жизнь, и Терру. Это конец эпохи, но также и начало новой и более светлой эры.

Эта мысль подбодрила Зеноби, и она кивнула, шагнув вперёд, новое рвение подтолкнуло её к транспортам.

— Минутку, рядовой Адедеджи, — сказала Эгву, вытянув дубинку. Капитан повернулась и махнула своему штабу, который стоял в нескольких метрах рядом. Лейтенант Окойе отделился от остальных, держа в руках длинный шест, завёрнутый в брезентовый чехол. — Это для тебя.

Зеноби широко раскрытыми глазами смотрела, как лейтенант вручает ей штандарт.

— Знамя роты, — пояснила Эгву. Менбер рассмеялся и хлопнул Зеноби по плечу:

— Поздравляю, кузина, ты будешь нести наше знамя!

Зеноби посмотрела на штандарт, а затем повернулась к капитану.

— Возьми его… — сказала Эгву.

Рядовой закинула лазган за плечо и взяла протянутое знамя, почувствовав гладкость лёгкого древка в руках и тяжесть ткани, свёрнутой под простым полотном. Она протянула руку к чехлу, но Окойе с предупреждающим взглядом перехватил её запястье.

— Пока рано, — сказал он, отводя её руку.

— Я доверяю тебе это знамя, Зеноби, потому что знаю, что могу доверить его, — сказала Эгву, положив руку ей на предплечье. — Это честь и ответственность. Если ты погибнешь, его возьмёт другой, но это твоя привилегия и долг никогда не терять этот штандарт. Никогда.

Её взгляд был напряжённым, и на мгновение Зеноби испугалась: испугалась, что не достойна, что не справится. Этот штандарт, как и другие, которые забрали из улья, был изготовлен племенами Сендафана в их собственных мастерских. Правители Империума не посчитали нужным предоставить знамёна большинству своих недавно набранных полков. Откуда у призванных слуг и завербованных нотариусов взяться воинской гордости? Смысл был очевиден, несмотря на послания, призывающие всех граждан Терры быть готовыми принести последнюю жертву: некоторые жертвы были более ожидаемыми, чем другие.

Она погладила защитную ткань, как будто могла почувствовать швы внутри, а за ними — ушедшие на создание артефакта часы кропотливой работы. Дни работы. Дни между непосильными сменами за конвейером. Дни вокруг контрабандного люмена и открытого пламени, когда усталые пальцы работают с нитками и материалом, собранным со всех рабочих бригад — даже пряжа не была избавлена от всё поглощавшей ревизии военных усилий Императора.

Возможно, Эгву заметила какие–то сомнения в её взгляде, и капитан крепче сжала руку Зеноби.

— Ты больше всех знаешь, почему мы должны сражаться. Наше будущее зависит от того, что мы будем делать дальше. Твоя семья, твоё племя, народ Аддабы и всё человечество будут руководствоваться нашим примером. Я доверяю тебе, рядовой Адедеджи. Доверяй и ты себе.

— Я буду доверять, капитан, — Зеноби положила знамя на сгиб левой руки с лазганом, чтобы она смогла поднять руку в приветствии офицеру. — Спасибо. Клянусь, что не подведу ни вас, ни наших людей.

«Железная кровь», ближняя орбита Терры, шестьдесят девять часов до начала штурма

Подойдя к дверям в покои Пертурабо, Кидомор Форрикс с удивлением обнаружил, что не он один ищет аудиенции у примарха. В вестибюле ждал воин, облачённый в полные боевые доспехи и шлем, воин, некогда известный как Барбан Фальк. Кроагер тоже был там, сутулая и неуклюжая фигура в терминаторской броне, и он, похоже, находился на грани того, чтобы броситься на закрытые двери. Каждый шаг его ботинок по голой палубе отдавался звоном в небольшом помещении, сопровождаясь почти бычьими выдохами разочарования.

Они оба повернулись к подошедшему Форриксу. В линзах шлема Фалька что–то блеснуло, а во взгляде Кроагера смешались растерянность и раздражение.

— Зачем ты здесь, Фальк? — требовательно спросил Форрикс, ступив в вестибюль.

— Я — кузнец войны, — ответил воин. Его голос звучал как у Фалька, только окрашенный металлическим звоном внешней голосовой системы. За исключением заученного произношения, когда кто–то заботился о том, чтобы отчётливо произнести каждое слово. — Обращайся ко мне так.

— На этом корабле и сопровождающей его флотилии с дюжину кузнецов войны, — поморщившись сказал Форрикс. — Почему ты присвоил себе этот единственный титул? И ты не ответил на мой вопрос — что ты здесь делаешь, слоняясь у двери Повелителя Железа, как гончая в ожидании кнута хозяина? Тебя вызвали?