Охотник на вампиров. Глубина - Ольга Грибова

— Боюсь, мы не можем себе этого позволить.

Ответ папы успокоил Димку, да, впрочем, и меня тоже. И дело не в том, что я, как и брат, боюсь трудностей. Просто не хочется, чтобы мальчик повторил нашу судьбу и стал в будущем охотником. Гораздо лучше, в том числе для его безопасности, будет, если он вырастет в нормальной семье. В таком юном возрасте ребенок вряд ли запомнит сегодняшние события, а значит, у него есть шанс повзрослеть, не подозревая о существовании нечисти.

Что тогда? — поинтересовался я у отца, не спуская глаз с девушек и ребенка.

Оставим его в приюте, — тон папы был безапелляционным.

Эмми и Ксения мгновенно среагировали на его слова, одновременно вскинув головы и посмотрев на нас. Ксюша вступилась за мальчика:

Это не самый лучший вариант. Я наслышана про детские приюты. Там не очень-то здорово.

Его родителей убил демон, с нами он остаться не может. Так что это единственный вариант, а хорош он или нет, уже неважно, — спокойно пояснил папа.

Вдруг у мальчика где-нибудь есть родственники? Мы могли бы их разыскать, — предложила Амаранта.

Отец особенно печально посмотрел на нее, и сразу стало ясно: никого мы, конечно, искать не будем. У нас просто нет на это времени, слишком много дел требуют немедленного решения. И хотя судьба ребенка, несомненно, важна, но поставленные под угрозу жизни многих других людей намного превышают ее ценность. Тем более что мальчик окажется в надежных руках государственной машины.

Эмми догадалась, что ее предложение неосуществимо, и заметно поникла.

Больше мы на эту тему не спорили, но по настойчивой просьбе девушек решили оставить ребенка хотя бы до утра, тем более что в такое раннее время все приюты наверняка еще закрыты. После завтрака девушки долго играли с мальчиком, и по всему этажу разносился счастливый детский смех. Наблюдая за их возней, я невольно заметил, что Эмми смотрит на Ксюшу с плохо скрываемой завистью. Ведь у Ксении когда-нибудь могут быть дети, а Амаранта навсегда лишена шанса стать матерью. Несмотря на свою внешность шестнадцатилетней девочки-подростка, Эмми уже достигла того возраста, когда женщины не на шутку задумываются над такими вопросами. На самом деле ей сорок три года. Конечно, по меркам вампиров она еще совсем ребенок, но для людей это основательный возраст.

Как ни странно, прощание с мальчиком прошло почти без слез. Правда, девушки отказались ехать в детский дом, должно быть, не желая видеть условия, в которых ребенку предстоит расти. Но мы пообещали обязательно сказать заведующему детдомом, что у малыша, возможно, есть живые родственники. Отныне его судьба находилась в руках провидения.

Наверное, цинично таким вот образом складывать с себя ответственность, но был ли у нас другой выход? Уверен, мальчика ожидало гораздо более ужасное будущее, оставь мы его у себя. Судьба ребенка была бы навсегда сломана, в ней не осталось бы места ни для чего, кроме охоты. Никто не посмел взять на себя ответственность по превращению чужой жизни в сплошной кошмар. Порой, если хочешь кому-то добра, правильнее просто отпустить его.

Уже на следующий день после расставания с ребенком мы покинули город. Ксюша отправилась домой. Ее матери требовалась помощь по бару, и та очень настаивала на приезде дочери. Здравый смысл подсказывал, что бар здесь ни при чем. Оксана прекрасно справлялась и в одиночку, скорее всего, она просто тревожилась за дочь. Вдова охотника как никто другой понимала, чем грозит наше общество юному светлому магу. Мы же без особой цели пустились в путь по дорогам необъятной родины. За долгие годы скитаний мы привыкли, что нечисть каким-то непостижимым образом сама находит нас. Куда бы мы ни направились, там обязательно творилось что-то неладное. Лично я ставлю на то, что нечистая сила обитает повсюду, только простые обыватели не способны ее распознать, принимая ее деятельность то за ужасное стечение обстоятельств, то за нелепые несчастные случаи.

— Куда едем? — без особого интереса поинтересовался Дима с заднего сиденья машины.

«Мерседес» летел по автомагистрали со скоростью сто двадцать километров в час. Развалившись на переднем сиденье, я старался ни о чем особо не думать. Такому вре-мяпровождению мешали постоянные вопросы Димы. Возможно, я бы не так сильно раздражался из-за его неумолкающей трескотни, если бы не уверенность, что брату на самом деле глубоко наплевать, куда и зачем мы направляемся.

Отец вздохнул и терпеливо ответил:

Ты же знаешь, у нас нет пока никаких дел. Я подумал, что было бы неплохо немного отдохнуть.

Тогда зачем надо было уезжать? — с патологической въедливостью задал следующий вопрос Димка. Он говорил о городе, где мы убили слугу Молоха и оставили малыша на попечение органов опеки.

На этот раз не выдержала Амаранта. Она сидела рядом с Димой и стойко молчала, но, похоже, и ей надоело его брюзжание.

— Потому что оставаться там было небезопасно, — ответила Эмми чарующим голосом вампира и тут же снова отвернулась к окну. Она была все еще не в настроении после прощания с ребенком.

Дима притих, но, как оказалось, ненадолго.

— Так куда же мы все-таки едем? — самым будничным голосом он повторил вопрос, который уже набил всем оскомину.

Мы с отцом переглянулись. В его глазах явственно читались те же чувства, что испытывал я сам. Стало ясно: он больше не собирается участвовать в разговоре; настал мой черед.

Мы отъедем как можно дальше от Ростова и остановимся в первом же попавшемся городе.

И кто его выберет? — не унимался брат.

Ты! — ответили мы хором. И это больше походило на истерический выкрик.

Как ни странно, Димку этот ответ вполне удовлетворил, и он замолк. А мы, наконец, окунулись в долгожданную тишину. Я отвернулся к окну и принялся наблюдать за мелькавшим пейзажем. Все — и деревья, и редкие дома вдоль дороги — было подернуто густой дымкой, как если бы снаружи стоял туман или сгущались сумерки. Но на самом деле за окном машины был обычный солнечный летний день.

«Мерседес» за последнее время претерпел некоторые изменения, вызванные необычным пополнением нашей команды. Речь, конечно, об Эмми. Пришлось считаться с ее вампирской сущностью, основная проблема которой заключалась в непереносимости дневного света. Поэтому «мерс» обзавелся чрезмерно тонированными стеклами, а на случай особенно солнечного дня — и шторками. Это придало машине еще большую загадочность, так что отцу такие перемены пришлись по душе.

Мысли вернулись к сидевшей позади Амаранте. С тех пор как удалось вернуть ее, мы, как ни грустно это признавать, не стали ни на йоту ближе. Казалось, нас, как и прежде, разделяет огромное расстояние, и вовсе не в метафорическом смысле, а в самом прямом. Она всеми силами избегала меня. Уже около месяца мы были вместе, а нам так и не удалось поговорить, и даже просто остаться наедине было проблематично. Единственные вопросы, которые она с удовольствием обсуждала со мной, касались охоты.