Тайна богатой вдовы - Наталия Николаевна Антонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На следующее утро у следователя была назначена встреча с дочерью Дарского, и он попытался морально к ней подготовиться.
Увидев Алевтину Дарскую входящей в свой кабинет, он невольно удивился тому, как дочь похожа на отца – тот же орлиный профиль, тонкие, иронично поджатые губы, ясные серые глаза и густые каштановые, довольно коротко подстриженные волосы.
– Вы вызывали меня? – спросила она, прикрыв за собой дверь.
– Да, присаживайтесь, пожалуйста, Алевтина Артуровна, – Наполеонов указал ей на кресло напротив себя.
Женщина молча села. Наполеонов наблюдал за её бесстрастным лицом и мысленно недоумевал.
– Я, следователь, Александр Романович Наполеонов, расследую дело об убийстве вашего отца.
Она коротко кивнула.
– И очень рассчитываю на вашу помощь, – проговорил он как можно мягче.
– Боюсь, что я ничем не смогу вам помочь, – ответила Алевтина Артуровна.
– Но…
– Дело в том, – перебила она его, – что я не виделась со своим отцом два года.
– Совсем? – не поверил следователь.
– Если не считать его лица, мелькающего в телевизоре, – грустно улыбнулась она.
– Я слышал…
– Да, вас уже, вероятно, проинформировали, – снова перебила она его, – что мы перестали общаться с отцом с момента его женитьбы на Снежане.
– В жизни бывает всякое, – проговорил Наполеонов, – близкие люди ссорятся, потом мирятся, прощая друг друга.
– Предательство простить нельзя, – твёрдо произнесла Алевтина Артуровна.
«Сегодня ты изменил жене, а завтра – Родине!» – невольно вспомнилось Наполеонову. Утверждение спорное. Но вступать в дискуссию с Дарской следователь не собирался. Вместо этого он спросил:
– Как вы думаете, кому была выгодна смерть вашего отца?
– Снежане, – ответила Алевтина Артуровна не задумываясь.
– Почему вы так считаете?
– А вы прочитайте завещание отца, и вам всё станет ясным, – отрезала Дарская.
– Вы хотите сказать, что отец лишил вас наследства?
– Не хочу сказать, а говорю это, – уточнила она с ироничной усмешкой.
– Он сам сказал вам об этом?
– Нет, он ничего мне не говорил.
– Но тогда…
– Зная натуру отца, нетрудно предсказать его поступки, – в который раз перебила его Алевтина Артуровна.
– И какова же была эта натура?
– Отец очень любил себя, был о себе высокого мнения и не терпел, если кто-то оценивал его поступки негативно.
– Понятно…
– К тому же, – добавила Дарская, вздохнув, – отец был безумно влюблён в эту молодую хищницу.
– Вы считаете, что Снежана вышла замуж за вашего отца из-за денег?
– А из-за чего же ещё девушка может выйти замуж за старика? – грустно усмехнулась Алевтина Артуровна.
– Ну…
– Только не говорите мне о большой платонической любви.
– Почему платонической? – не понял следователь.
– Сами вы не догадываетесь? – с грустной насмешкой в голосе заметила Дарская и посмотрела на Наполеонова как на недотёпу.
– Между прочим, – ответил тот, – даже у столетних старцев бывают дети от юных жён.
– А ДНК проводили?
– Что?
– Имеются ли научно обоснованные доказательства, что это именно их дети?
– Я не знаю, – растерялся Наполеонов.
– То-то и оно. – Алевтина Артуровна посмотрела на него с видом победительницы.
– И всё же я склонен считать, что Снежане не было смысла убивать вашего отца. Судя по всему, она жила с ним как у Христа за пазухой. Ваш отец, по словам свидетелей, заботился о ней, выполнял все её желания и решал любые проблемы. Теперь же ей придётся заботиться о себе самой.
– Может быть, есть тот, кто о ней позаботится, – неопределённо произнесла Дарская.
– Вы намекаете на то, что у вашей мачехи имеется любовник? – прямо спросил следователь.
– Мачехи! – сердито фыркнула Алевтина Артуровна и ответила: – Я ни на что не намекаю.
– Но вам что-то известно?
– Нет!
– И всё же вы предполагаете?
– Предполагаю, – кивнула она.
– На каком основании?
– На основании физиологии.
– То есть?
– Молодому организму требуется секс. И если муж-старик не может удовлетворить, то всегда найдётся тот, кто поможет молодой красивой женщине.
Наполеонов решил переменить тему.
– Скажите, – спросил он, – у вашего отца имелись другие родственники, кроме детей?
– Только его дядя – Иван Гаврилович Дарский и жена дяди Роза Соломоновна и ещё мои двоюродные братья и племянники.
– Вы хотите сказать, ваш дядя?
– Нет, дядя моего отца! И примите к сведению, что я всегда точно выражаю свои мысли и говорю именно то, что хочу сказать.
– Понятно. И сколько же лет дяде?
– Дяде 90 лет. Тёте 85.
– И они ещё…
– Да, они ясно мыслят и ведут активный образ жизни.
– И они поддерживали отношения с вашим отцом?
– После развода с мамой нет.
– Интересно…
– Закономерно. Они порядочные люди! – отрезала Дарская.
– А ваши двоюродные братья и племянники?
– Они живут за океаном уже много лет. А племянники там и родились.
– Они часто навещают родителей?
– Нет. То есть ни разу не приезжали. Всегда к ним месяца на два, на три уезжают в гости дядя с тётей.
– Почему же ваши родственники не переедут к детям?
– Потому, что они хотят жить и умереть на родине.
Судя по выражению лица Алевтины Артуровны, Наполеонов не удивился, если бы вместо ответа она сказала ему: «Это не ваше дело».
Подавив тяжёлый вздох, он задал очередной вопрос:
– А ваш брат сожалел о разрыве с отцом?
– Да, – признала она, и в глазах её промелькнула печаль.
«Хоть какое-то чувство», – подумал следователь.
– Вы знаете, что отец пригласил Сергея с женой к себе?
– Знаю. Думаю, что именно это и погубило его.
– Приглашение в гости сына и невестки?
– Скажем так – намерение отца наладить отношения с Серёжей.
– Не могли бы вы выражаться точнее?
– Да куда уж точнее, – усмехнулась Дарская, – тот, кто убил его, боялся, что отец изменит завещание.
– Послушайте, как бы вам этого ни хотелось, ваша мачеха не могла убить вашего отца!
– Это ещё почему? – искренне удивилась Алевтина Артуровна.
– Потому, что дверь кабинета вашего отца была заперта с той стороны, и ваш отец держал ключ в руках. Видимо, он пытался открыть дверь, но не смог.
– Не удивлюсь, если эта ведьма прошла сквозь закрытую дверь, – не моргнув глазом заявила Дарская.
На этот раз Наполеонов не стал подавлять вздоха и вздохнул от души.
– Давайте подпишу ваш пропуск, – сказал он.
Она молча протянула ему требуемую бумагу, а потом ушла не прощаясь.
– Действительно, чего прощаться, – пробурчал ей вслед Наполеонов, – ещё придётся, скорее всего, не раз увидеться.
Ответом Алевтина Артуровна его не удостоила.
– Не женщина, а скала! – вырвалось в сердцах у следователя. Не понравилась ему дочь Дарского, ох и не понравилась. Алевтина Артуровна произвела на него впечатление человека бескомпромиссного и жёсткого. А где жёсткость, там недалеко и до жестокости, считал Наполеонов.
Но вот завещание настораживало – всё было завещано вдове…
Хотя это только со слов актёра или предположений его дочери.
«Надо бы потолковать с нотариусом Дарского», – подумал Наполеонов и решил не откладывать дела в долгий ящик. Выяснив по телефону, кто является нотариусом Дарского, он позвонил в его контору и назначил встречу сразу после обеда.
Нотариусом оказался сухопарый пожилой господин с рыжеватыми волосами и такими же усами. Дополняли его облик зеленоватые глаза, которые делали мужчину похожим на дворового кота. Почему на дворового, Наполеонов объяснить не мог.
Нотариус, естественно, не обрадовался приходу следователя, стал ссылаться на тайну и намекать на ордер.
– Голубчик вы мой, – обратился к нему жизнерадостно следователь, – я, конечно, вас понимаю и ордер вам принести могу, но зачем нам разводить такую бюрократическую волокиту?
– Простите! – попытался возмутиться нотариус.
– Прощаю! – великодушно ответил Наполеонов и подмигнул вконец обалдевшему нотариусу.
Тот приоткрыл рот, вероятно, собираясь дать отпор столь беспардонному обращению, но Наполеонов тронул его за рукав, стряхнул с него невидимую пылинку и проговорил душевно, заглядывая нотариусу в глаза:
– Вы можете не отвечать на мой вопрос…
– Не понял? – вытаращил тот на него глаза.
– Я сам скажу. И если я прав, то вы просто кивните. Хорошо?
Нотариус сглотнул слюну, и по выражению его лица следователь понял, что ради того, чтобы избавиться от него, он пойдёт ему навстречу.
– Артур Владимирович Дарский в завещании всё своё имущество и денежные средства отписал жене.
Нотариус кивнул.
– Ну, вот и умница, – похвалил его Наполеонов, – а вы боялись. Намеревался ли Дарский изменить
