Каждый раз, целуя... - Кристи Келли

О нарядах — и Дженнет представила, как рассматривает все свои платья. В своем воображении она открыла шкаф с одеждой и, достав платье из фиолетового шелка, сказала себе, что его следовало бы немного отделать, возможно, кружевом.

Это помогает?

Нужно подумать о чем-то еще, и быстро. О туфлях! Туфель у Дженнет было больше, чем платьев.

Дженнет не понимала, что с ней. София — ее подруга, но это не имело значения. Даже друзья не должны узнать ее тайну. Но о чем еще можно подумать?

— Прекрати волноваться, Дженнет. Я не могу разгадать твой секрет, но я немного удивлена, что ты ни с кем не поделилась. Это на тебя не похоже.

— Ты видишь что-нибудь еще? — спросила Дженнет, стараясь отвлечь Софию другой темой.

— Мужчину, — прошептала София, и глубокая морщина испортила ее необычную красоту. — Быть может, это твой новый преподаватель живописи во Флоренции.

Поскольку Дженнет только притворялась, что у нее есть преподаватель, она сильно сомневалась, что им был мужчина, которого София видела в трансе. Ведь, когда ей в голову пришла мысль, уехать во Флоренцию, Дженнет пришлось выдвинуть вескую причину для отъезда, и совершенствование художественного мастерства оказалось великолепным объяснением.

— Как он выглядит?

— Я не могу видеть его как портрет, Дженнет. Я получаю только мимолетные образы.

— Образы чего?

— Просто отдельные небольшие детали, — ответила София, изящно поведя плечами.

— И что ты теперь видишь? — Дженнет охватило нетерпение.

— Темноту, — прошептала София, все еще не открывая глаз. — Я вижу темноту, которая словно саван окутывает этого мужчину.

А что-нибудь еще? — Кем может быть этот мужчина? Каким-то смуглым итальянцем, который вскружит ей голову? Человеком, который поможет забыть ей прошлое и обрести блистательное будущее?

— У него изумительные глаза — светло-серые, придающие лицу мягкость. — София вздохнула. — Такие печальные глаза.

Серые глаза.

Во Флоренции, несомненно, были мужчины с серыми глазами и каштановыми волосами. Дженнет проглотила образовавшийся в горле комок и снова забрала у Софии свою руку. София вовсе не говорила, что у мужчины каштановые волосы, так что Дженнет, безусловно, следует думать о ком-то другом.

Это должен быть кто-то другой.

— Теперь я должна вернуться к гостям.

— Конечно, — отозвалась София со странной, неопределенной улыбкой. — Просто помни, Дженнет, я была права в отношении Эйвис и Бэннинга.

Подойдя к двери, Дженнет задержалась на пороге. Ее брат и невестка были счастливо женаты уже два месяца, и этот брак помогла устроить София, составив план свести их вместе на одном из приемов. Хотя Дженнет сомневалась, что план подруги действительно имел большое значение, София знала о них еще до того, как они просто познакомились друг с другом.

Но София не могла быть права в отношении мужчины Дженнет. Ей приходилось верить в это, потому что иного она не могла даже представить себе. После того злосчастного утра он пообещал оставить ее в покое.

— Что ему нужно от меня, София? — прошептала Дженнет от двери.

— Точно не могу сказать, но будь осторожна, Дженнет. При той темноте, что окутывает его, я не думаю, что его возможные желания могут быть добрыми.

Отрывисто кивнув, Дженнет вышла из гостиной. Снова завязав маску дрожащими руками, она собралась войти обратно в зал, однако, подойдя к небольшому бальному залу, осознала, что все же не готова присоединиться к празднику. Все поздравления и добрые пожелания могли подождать еще несколько минут, пока она постарается взять себя в руки. Дженнет повернулась и направилась на заднюю террасу, надеясь обрести там душевное равновесие.

Когда она спустилась с террасы в темный сад, холодный ветер заставил ее поежиться, и это вселило в нее надежду, что прохладная погода удержит гостей в доме. Оглянувшись по сторонам, она и в самом деле никого не увидела.

Слава Богу!

Сев в темном уголке возле кустов роз, Дженнет расправила белое атласное платье и вздохнула. Не имея возможности откинуться назад из-за прикрепленных к спине кружевных крыльев, она наклонилась вперед и подперла руками подбородок.

София ошибается. Он ни за что не станет ее разыскивать. Он обещал Джону, что защитит ее имя, и у него не было причины встречаться с ней.

Дженнет покачала головой и вдохнула затхлый запах гниющих на земле опавших листьев. Даже если он на виду у всех подойдет к ней, она всегда может отказаться говорить с ним. Никто ее за это не упрекнет, все одобрят ее.

— Вы волшебница или ангел? — раздался позади нее низкий хриплый голос.

Дженнет была уверена, что поблизости никого нет. Она выпрямилась, испуганно оглянулась, и у нее в груди отчаянно застучало сердце. Это нелепо, она находилась в доме брата, на великосветском вечере, где могли присутствовать только приглашенные.

— Кто здесь?

— Что ж, если вы ангел, полагаю, мне остается быть дьяволом. Ты способна устоять перед дьяволом, Дженнет? — прошептал голос.

Дженнет встала и обернулась на голос. Мужчина, одетый разбойником с большой, дороги из прошлого века, встал со своего места за увядающими кустами роз. Его одежда выглядела грязной и выношенной, и Дженнет на мгновение подумала, что, возможно, это вовсе не маскарадный костюм. Черная маска, закрывавшая большую часть его лица, заставила ее усомниться в том, что она его знает.

Но когда он шагнул вперед в свет фонаря, она смогла разглядеть его глаза — холодные серые, как утренний иней. Она никогда не забудет эти глаза и то, как он смотрел на нее в тот день со своего места, не в силах пошевелиться из-за того, что она сделала.

Он не мог находиться здесь: в доме ее брата, на балу в честь ее дня рождения.

Он пообещал оставить ее в покое.

— Не двигайся, — приказал он. — Ты причина того, что я пришел на этот праздник. Мне нужно поговорить с тобой.

— Мне нечего сказать тебе.

Подобрав юбки, Дженнет побежала искать спасения на террасе и в кругу своей семьи, и гравий громко захрустел у нее под ногами. Неужели никто не слышит звука ее шагов? Когда она оказалась у первой ступеньки террасы, на расстоянии, с которого ее крик могли услышать в доме, он притянул ее к своей груди и большой рукой в перчатке закрыл ей рот, лишив возможности закричать.

Дженнет старалась вывернуться из его крепкой хватки, пока он насильно уводил ее обратно в темноту сада. Невозможно, чтобы это происходило на самом деле — тем более, сейчас, когда все ее планы почти осуществились. У Дженнет оставалось меньше четырех недель до того, как отчалит ее корабль, позволяя ей навсегда забыть этого мужчину и весь этот кошмар. Прижав ее спиной к колонне беседки, он руками удерживал ее в ловушке, и Дженнет молнией пронзил страх.