Прометей. Возвращение - Сергей Skolorussov

– А зачем нам это надо, если всё равно все скоро умрут? Да и финансов на это у нас не запланировано.

Президент не возмутился, не повысил голос, а спокойно объяснил:

– Многие в прошлом рассуждали так, как ты, Эдуард Владимирович. Но из-за своей жадности и скудоумия, либо легли под нож гильотины, либо были расстреляны в подвале.

После такого объяснения уже никто из присутствующих не возражал первому лицу. Президент продолжил:

– Жду ваших предложений. Наиля Идрисовна, что скажете? – обратился он к министру труда и социальной политики.

Юсупова голосом слабой женщины чуть слышно пропела на одной ноте:

– Мы можем объявить какой-нибудь новый всенародный праздник.

– Какой?

– Я не знаю. Ну, например, «День счастливого человека».

– И что это даст?

– Люди любят праздники. Устроим на улице фейерверки. Поставим эстраду, пригласим популярных артистов…

– Нет! – президент решительно замахал рукой. – Праздников у нас предостаточно. К ним все привыкли. Они уже раздражают.

Неугомонный Ларчиков снова крикнул с места:

– Давайте тогда снизим инфляцию!

Президент пристально уставился на него:

– А какая у нас инфляция?

Министр финансов:

– 4,7%.

– Да? – удивился президент. – Это не много. Совсем не много.

Джужома подсказал:

– Так это официальная инфляция. А есть ещё реальная.

Министр финансов не стал ждать вопросов от президента:

– Реальная – семнадцать процентов. Это тоже не много.

Президент:

– Это плановая или фактическая?

Министр замялся:

– Ну, как вам сказать…

– Скажи хоть как-нибудь.

– Э-э-э…

– Это годовая?

Ларчиков ответил вопросом на вопрос:

– Ну а какая ещё?

Его опять подковырнул Джужома, вечный оппонент министра финансов на подобных совещаниях:

– Я бы сказал – квартальная. И то по очень оптимистичным оценкам.

– Хорошо, хорошо – хоть месячная, – решил прекратить ненужную пикировку президент. – И как мы её снизим?

Эдуард Владимирович легкомысленно пожал плечами:

– Нет проблем. Завтра опубликуем.

Самборская, советник президента, решила, что настала пора и ей принять участие в дискуссии:

– Если снижать инфляцию, давайте, снизим её до 4 процентов.

– И что это даст?

– Это успокоит народ. Все увидят, что мы работаем эффективно. Очень эффективно.

Президент медленно выпустил воздух через губы:

– Пу-пу-пу-пу-пу, м-да… У меня водитель не имеет высшего образования. Но даже он как-то сказал: «Если бы узнать, в каких магазинах Росстат видит цены, на основе которых подсчитывает инфляцию, я бы только там и отоваривался». Поэтому не все вокруг нас дураки. Жду от вас альтернативных предложений.

Президент уединилась с директором ЦРУ в саду. Уже пахло весной, распустились первые цветы. Леа доложила о положении дел с «Прометеем». Доклад не понравился Нэнси. Она недоумевала, пытаясь заодно выплеснуть накопившиеся эмоции:

– Ну почему? Почему опять русские? Откуда у них учёные? Нищая страна с бюджетом в сто раз меньше, чем у нас. Одна наша миссия на Марс стоила в два раза больше, чем весь их бюджет за три года. Что мы делали не так? Почему они ещё живы? Живы, и делают такое, что нам и не снилось. Почему «Прометей» изобрели они, а не мы? Скажи!

Джайзани всегда старалась выглядеть взвешенной и мудрой. Она выдержала паузу и ответила:

– Не знаю, чудо какое-то. Но скорее всего случайность, независимая от общего состояния их науки. Такое бывает.

– И что ты собираешься предпринять?

Опять пауза предшествовала ответу:

– Да, пока никак не удаётся завладеть «Прометеем». Есть пять вариантов развития событий. Первый: «Прометеем» завладеет исключительно США. Второй: США и Россия. Третий: только Россия. Есть ещё два варианта, которые имеют маловероятный исход: «Прометеем» завладеет Китай или им не завладеет никто. В последнем случае и документы, и разработчики будут утрачены безвозвратно. Да, на леднике нас постигла неудача – погибло элитное подразделение коммандос. Но ничего в конечном счёте не потеряно. Мы всё ещё опережаем конкурентов. Но не плохо было бы подстраховаться. Ситуация очень серьёзная. Мы не вправе дать такой мощный стратегический козырь России или Китаю. Поэтому я предлагаю запустить операцию «Паганини». В случае её успеха, в чём я не сомневаюсь, «Прометей» гарантированно будет наш. И в качестве бонуса, Россия, как значимая евразийская держава, прекратит своё существование.

Нэнси Льюс без раздумий кивнула:

– Окей.

Кирилл очень гордился своей мухой и постоянно занимался усовершенствованием её возможностей. Хитрый атташе по культуре во время разговора по телефону отворачивался к стене и включал музыку. Не беда. Кацэ быстро справился с этой проблемой, расшифровывая его разговоры при помощи программы распознавания речи по артикуляции губ. Губы атташе были видны в отражении портрета Джорджа Вашингтона, висевшего на стене. Другая проблема состояла в оперативности поступления сведений. Но и эту задачу Целовальников успешно решил.

Командор, заглянув в компьютерную студию, застал Кирилла за работой. Он был в полном погружении – ничего не вижу, ничего не слышу. Его покрасневший от усталости взгляд упёрся в экран – атташе с кем-то разговаривал по спецсвязи. На разных мониторах можно было увидеть затылок американца, его лицо и отдельно губы.

Калачов пристроился рядом:

– Новости есть?

Не отрывая глаз от экрана, Кацэ утвердительно кивнул и только после этого осознал, что у него в гостях начальство:

– О! Командор! – лицо Кирилла озарила лучезарная улыбка. – А я как раз тестирую прямой эфир.

– Как это?

– Та-а-ак! Раньше моя муха могла передавать записи только ночью, вылетев через воздуховод на свободу. А теперь я смотрю за атташе вживую. Никто не знает, каким образом я преодолеваю глушилки сигнала и барьеры безопасности. Никто. Но я это сделал!

Теперь всё, о чём говорит Фрэнки, оперативно преобразуется в текстовый файл, – он указал на монитор, где автоматически набирался текст разговора американца.