Дружелюбные - Филип Хеншер

– Это очень красивый остров с лучшим в мире климатом, – вещал Энрико, уныло плетясь за новоприбывшей. Он так и не переоделся, и поношенный свитер, в котором он все утро читал газету, особенно бросался в глаза на фоне принарядившихся для праздника гостей.

– А вот и мальчики! – отвечала Салли Моттишхед. – Эй вы, парочка! Я помню день, когда вы родились. Ада!

На миг Энрико остался один; яркий свет, падая на его тусклую фигуру, слабел, становился коричневым, серым и ядовито-зеленым. Без семьи, без компании, никем не развлекаемый и не замечаемый.

Назия тщательно планировала угощение в тот день, не тревожась о неизбежной путанице. Сначала подадут чай, а к нему – закуски: самосу [6], фалафель, луковые чипсы и, конечно, маринованные овощи. Но будет и английская выпечка, та, что особенно идет к бенгальскому чаю. Корнуэльский пирожок [7], который обожает Шариф, и даже пирог со свининой: раз Аиша попробовала его по ошибке и с тех пор любит, а к нему английские пикули; она стала настоящим знатоком по части пирогов со свининой и острых маринадов, а кто не хочет – пусть не ест. И сладости, конечно: из магазина на Экклсэл-роуд: гуляб джамун, сандеш [8], и жиляпи [9], и шоколадный торт, и чизкейк с красной смородиной, который так нравится детям; а еще две вазы с фруктами: одна с теми, которые надо чистить, а вторая – с теми, которые можно есть просто так.

Назия решила, что очередь барбекю наступит чуть позже; печь стояла наготове уже почти час. Как только все тетушки и дети прибудут и немного перекусят, к столу начнут подавать бараньи ребрышки-гриль, куриные грудки, обжаренные кусочки цукини и баклажана и половинки помидора. Сама она не может всего упомнить; ну, так для того и позвали специальных людей в белых рубашках и чудесно отглаженных темных брюках – чтобы подливали чай и не забывали ничего из того, что принесли. И, по мере того как день проходит, чай с самосой и прочим уступит место напиткам в высоких стаканах: фруктовому лимонаду, американской шипучке и даже пиву для мужчин.

– Мы не в Бангладеш, – высокопарно заметил Шариф.

А потом намекнул, что итальянец, которого пригласила его дочь, может решить, что подавать только чай – весьма странно, что они чересчур религиозны или что-то в этом роде. Итальянец, совсем заброшенный Аишей, в это время вглядывался в гастрономическое разнообразие на столе с таким видом, будто бы в жизни ничего ужаснее не встречал.

Назия направилась туда, где близнецы и дочь разговаривали с соседом. Они рвали с дерева плоды, чистили их и увлеченно поедали.

– Мы так тревожились о вашей жене, – сказала она соседу-врачу. – Очень надеемся, что она скоро поправится.

– О, с ней все будет в порядке, – ответил он. И – вероятно по тому, как Назия вскинула руки, – понял, что ему хотят задать еще один вопрос, но не о его жене, а о детях, поедающих фрукты. – Локва. Вполне съедобна. Майк Тиллотсон любил экспериментировать со всякими небанальными растениями. Нет-нет, мою жену скоро выпишут. Спасибо за беспокойство. Тронут.

– Мы совсем не садоводы. – Назия убедила садовника высадить у дома желтые, красные, розовые и пурпурные цветы; когда они завянут, их можно будет выбросить, но сейчас они прекрасны. – Наш сад мне очень нравится, но я понятия не имею, как в нем что называется.

– Майк Тиллотсон однажды пытался посадить бамбук – он прожил три года, пока не погиб от корневой гнили, а еще райский цветок, тот не принялся вовсе. Олива до сих пор растет где-то тут. В жизни бы не поверил, что в наших широтах можно вырастить оливу. Он даже о манго подумывал.

– В саду моего свекра росло манговое дерево, – вспомнила Назия. – Шариф подтвердит, в детстве он очень любил его.

– А, ну да… – Доктора, кажется, это не впечатлило. – Еще жасмин – он знал и хорошие годы, и не особенно. Зацветет через пару недель.

– Где здесь жасмин? – уточнила Назия.

Мальчишки разбрелись по саду с пригоршнями желтых плодов. Она присматривала за приготовлениями: нанятые помощники с торжественным видом расставляли холодные закуски и снимали пленку с салатниц. Старик выбрал неплохой момент для общения; жаль, что праздным пенсионерам это удается далеко не всегда. И теперь стало ясно, что Бина, Тинку и Булу, которого рвало, приехали не слишком рано: в открывшейся двери появились полдюжины докторантов, которых, должно быть, пригласил Шариф, Стив Смитерс и, кажется, кузина Фанни, предупредившая, что приедет на машине из Манчестера раньше родителей и братьев.

– Рядом с глицинией. Вы должны узнать глицинию, милая. Она…

– О, простите! – невежливо оборвала его Назия и с широкой улыбкой обернулась ко вновь прибывшим. – Бина, это же Фанни? Я ее только что видела. Куда она подевалась?

– Только что была тут, – обмахивая ладонью лицо в тщетной попытке добыть прохлады, ответила Бина. – Где же она?

– Так вон! – сообщил умный Булу, радостный, что именно ему выпало разгадать загадку. – Ушла с Аишей наверх.

Вот они, сестрички, машут из окна спальни на втором этаже. Ну конечно: Аиша увидела Фанни первой и утащила ее в свою комнату, чтобы ответить на все-все вопросы и узнать новости до того, как кузину поглотит поток тетушек и двоюродных братьев и сестер. Должно быть, ей не терпелось рассказать сестре про итальянца, который в этот самый момент стоял рядом с нанятыми помощниками, накрывавшими на стол; он поднимал и опускал обратно на тарелку куски пирога со свининой и качал головой. Кислым своим видом он напоминал частицу антивещества, сопротивляющуюся течению праздника. Что теперь с ним делать, хотела бы знать Назия. Но он уже тут; а теперь Аиша и Фанни скрылись в сумраке спальни.

– Два садовника приходят раз в неделю, – ответила Назия на вопрос Бины. – Пять фунтов в час.

– Пять фунтов в час за двух садовников! – воскликнула Бина. – Подумать только! В Кардиффе такое невозможно, просто невозможно. У нас не найти садовника меньше чем за…

– Пять фунтов каждому, – решительно поправила ее Назия. – Смотри, проректор. Как мило с его стороны, что он пришел! Прости, Бина!

Милая Бина. Назия очень надеялась, что Аиша с кузиной не проторчат наверху все время, сплетничая будто маленькие девочки.

5

– На, попробуй! – Аиша вручила Фанни нечищеную локву.

– Это еще что такое? – спросила Фанни.

– Бог его знает, – ответила Аиша. – Попробуй, вкусно. У нас в саду растет.