Кровь на золоте - Борис Бабкин

— Все равно не въехал, — признался блондин. — Но у тебя котелок варит. Я сегодня отчалю. Если понадоблюсь или припечет — вот. — Он протянул листок. — По этому адресу можешь заскочить. Если даже меня там не будет, знают, куда я упылю.

— Ну, а ты, — держа листок двумя пальцами, Маршал щелкнул зажигалкой… — Знаешь, куда заходить. Там без атаса.

— Как она? — тихо спросил высокий плечистый парень с сумкой в руке.

— Плохо, — печально вздохнула Ника. — Лекарство нужно. А где денег взять? Можно, конечно, Славке позвонить. Он, наверное, даст. Но не буду! Он, сволочь, квартиру матери занял и носу не кажет. Два раза за три года приезжал. И то раз за свининой, а второй, когда…

— Ника, — услышала она голос матери и бросилась в комнату. — Кто там?

— Толик.

— Здравствуйте, Зинаида Степановна. — Толик вошел в комнату. — Я вот из магазина иду. Хлеба для вас купил, сахару взял. И варенья клубничного принес, бабушка дала.

— Спасибо тебе, милый, — устало улыбнулась женщина. — Ника, — посмотрела она на дочь, — дай мне чаю с вареньем.

— Да, мама.

Обрадованная тем, что мать хоть чего-то хочет, девушка бросилась на кухню.

— Толя, — тихо сказала Зинаида Степановна, — присядь.

Парень поставил сумку у двери и осторожно присел на стул.

— Я давно хотела с тобой поговорить, — прошептала она. — Любишь Нику?

— Люблю, — вздохнул он, — я бы…

— Я знаю. Это, может, и нехорошо, — скорее для себя, чем для него, прошептала Зинаида Степановна. — Но по-другому нельзя. Ты только не оставляй ее. Ника хорошая. Она в Анадыре педучилище кончила. Тут как раз мать моя померла. Мы приехали на похороны, да так и остались. Я-то ведь уже на пенсии. Раньше по-северному вышла. Да вишь… — Она горько вздохнула. — Приболела. Но я зачем все это говорю? — Замолчав, прислушалась. С кухни донеслось звяканье ведра. — На Колыме я золото спрятала, — прошептала Зинаида Степановна. — Немного. — Увидев округлившиеся глаза Анатолия, с трудом приподняла сухую руку, положила пальцы на его колено. — Это грех, — прошептала она. — Знаю. Но я для чего тебе это говорю… Съезди туда. Я скажу, где золото. И к кому подойти, чтобы вывезти, скажу. Это пусть небольшие деньги. Атак… — Она заплакала. — Без денег ничего не будет. Вы молодые, вам ведь и одеться…

— Зинаида Степановна, — пробормотал потрясенный Анатолий, — но ведь это преступление. То есть я хотел сказать…

— Боишься, — поняла она. — Ника говорила, ты смелый и сильный парень. Ты же на границе служил?

— Да, на китайской.

— Тогда знаешь, что такое сопки.

— Я не знаю, зачем вы это говорите, но…

— Ты подумай, — прошептала она. — И если решишься, то приди. Только торопись, Толик. — Она закашлялась. — Видишь, — сказала Зинаида Степановна, — у меня рак. Мне жить совсем мало осталось. Ты решай быстрее.

— Вот чай, — ответить Толику помешал голос Ники.

— Я люблю тебя.

Ткнувшись губами в холодные губы жены, Вячеслав встал с кровати. Набросив на голое тело халат, посмотрелся в зеркало.

— Пойду душ приму, — сообщил он и игриво предложил: — Не желаешь?

— В другой раз. Если бы ты знал, — усмехнулась она, — что…

Резко зазвонил телефон. Лениво протянув руку, Елена взяла трубку.

— Да?

— Елена. — Она узнала голос отца. — Где Вячеслав?

— В ванной, — улыбнулась женщина.

— Пусть немедленно приезжает ко мне! Немедленно!

— Я не понимаю вашего волнения, — пожал плечами рослый мужчина с тонкими черными усиками. — Ну и что…

— Ты идиот, Григорий! — ожег его злым взглядом Яков Павлович. — Трофимов может подумать, что это мои люди напали и забрали деньги.

— Не думаю, — спокойно возразил Григорий. — Он не настолько глуп, чтобы, даже подумав так, — усмехнулся он, — сказать вам об этом. Ведь в его разговоре с вами не было ни малейшего намека на то, что он может так думать. Трофимов просит вас помочь разыскать этих специалистов. Знаете, — засмеялся он, — не хотел бы я оказаться на месте Грача. Двадцать минут сидеть, боясь пули снайпера, и потом узнать, что угрозы выкрикивал магнитофон. Неплохо бы узнать этого снайпера поближе.

— У тебя есть такая возможность, — сухо заметил Бобров. — Ты прямо сейчас начнешь заниматься поиском этих, как ты соизволил заметить, умельцев. Не знаю, почему, но мне кажется, что информация, которую получили налетчики, исходила от кого-то из наших людей.

— Не думаю, — возразил Григорий. — Взяли они Грача с парнями на территории Курской области. А маршрут могли знать только люди Трофимова.

— Почему же, — услышали они голос вошедшего Вячеслава, — именно этой дорогой наш человек ездит в Орел. Так что, вполне возможно, наводка исходит от кого-то из наших людей. Если я правильно понял, — подошел он к Боброву, — поэтому вы меня вызвали?

— Понял ты совершенно правильно. Но позволь спросить: откуда ты об этом узнал?

— Обижаете, Яков Павлович, — засмеялся Вячеслав. — По дороге я встретил нескольких человек из вашего круга. По-моему, о том, что Трофимова облапошили в грубой форме на сто десять миллионов, знают все.

— Сумма, как это всегда бывает, — засмеялся Бобров, — немного завышена. Но это не важно. Мне нужны люди, совершившие налет. Все. Разумеется, живыми.

— Трофимов наверняка желает того же, — сказал Григорий.

— Допускаю, — улыбнулся Яков Павлович. — Но у нас разные причины, хотя желания совпадают. Ты, Григорий, — перешел он к делу, — проверишь всех уголовников. Вполне возможно, что кто-то из них знает о налете не понаслышке. За полезную информацию плати не скупясь. Ну, а ты, — повернулся Бобров к Вячеславу, — немедленно отправляйся в Орел. С тобой будет работать Птицын. Он уже там. При разговоре с Трофимовым не переборщи с сочувствием. Он очень самолюбив. А мне он пока нужен.

— Но, Яков Павлович, — удивился Вячеслав, — мне же завтра нужно встречать контейнеры.

— С этим управимся без тебя, — отрезал Бобров. — Вплотную занимайся налетчиками.

— Понятно, — вернувшись к «вольво», кивнул плешивый мужчина лет сорока. — Ждали они вас недолго.

— Почему ты так думаешь? — удивился стоявший рядом Грач.

— Я не думаю, а знаю. На месте, где они наблюдали за дорогой, нет ни одного окурка. Хотя у реки, где оставляли лодку, окурков полно. Видно, знали время. Взяли вас и на лодке на тот берег. Там наверняка была машина. Что вы не дернулись, — сказал плешивый, — поступили правильно. Снайпер сидел на дереве. Он бы вас, как ворон, перещелкал. Колесо он вам прострелил?

— Он, — кивнул Грач. — Мы из колеса пулю достали.

— Где она? — тут же спросил плешивый.