С запутанным клубком - Пирс Энтони

Ниоба почувствовала, как на нее нахлынула теплая волна удовольствия. Она знала, что это глупо, но ей нравилось, когда ей напоминали, что она красива, а нимфы всегда считались стандартом, с которым сравнивали смертных. Нимфы были вечно молодыми и гибкими — до тех пор, пока их деревья оставались здоровыми. Настоящему специалисту было достаточно взглянуть на нимфу, чтобы определить, в каком состоянии находится дерево.

Они шли все дальше, теперь их ноги временами проваливались по щиколотку во влажную землю.

— Может быть, следует осушить болото — почва здесь наверняка плодородная, — заметил Седрик.

— Осушить болото! — повторила потрясенная Ниоба. — Но оно жизненно важно для леса! Здесь находятся резервы влаги, концентрируются излишки дождевой воды, которые так необходимы растениям в случае засухи. Без болотистых земель лес потеряет свои лучшие деревья, не говоря уже о тех, которые просто не вырастут. Под землей вода распространяется далеко от болот, и ее находят корни деревьев; кроме того, болота поддерживают влажность на определенном уровне.

Энтузиазм настолько переполнял Ниобу, что она запела:

Я хочу танцевать на болоте, На трясине, на топи и жиже, Да, хочу танцевать на болоте, Чтобы к тамошним тварям поближе.

Седрик, разинув рот, слушал, пока Ниоба не закончила:

Я хочу танцевать на болоте, где правит природа, Я… заплачу… заплачу, как только засохнут болота Да… заплачу… заплачу, как только засохнут болота.

Ниоба так растрогалась, что слезы покатились по ее щекам.

Седрик с благоговением посмотрел на девушку:

— Ниоба, я не хочу, чтобы вы плакали! Я никогда не стану осушать болота. Никогда!

Она улыбнулась, а потом взяла у него носовой платок, чтобы вытереть слезы.

— Это всего лишь песня, Седрик.

— Да, всего лишь песня, — согласился он, — но вы… вы особая.

— Благодарю тебя, — растроганно сказала Ниоба.

Она знала, что поет не очень хорошо. Вдохновение посетило ее так неожиданно, что Ниоба даже ожидала, что юноша будет смеяться. Однако ее пение, похоже, произвело на Седрика впечатление, и она осталась довольна.

Они завершили осмотр окрестностей и вернулись домой. Тут только Ниоба сообразила, что Седрик впервые произнес вслух ее имя. Она не знала, как к этому относиться, но была недовольна, когда он говорил «мисс» или «мадам»; он имел полное право называть ее по имени. Ведь Седрик был ее мужем — по закону.

— Я буду изучать болота! — неожиданно заявил он.

О, нетерпение юности!

— Да, они того стоят, — осторожно согласилась Ниоба. — Хотя тебе, безусловно, не следует ограничивать свои интересы.

Седрик только посмотрел на Ниобу — она замечала такие взгляды у домашнего пса, когда его хвалили и гладили. Потребуется время, чтобы привыкнуть к дикой ситуации, в которой они оказались.

Тем не менее теперь они чувствовали себя не так скованно, как раньше. Ниоба готовила еду, пользуясь запасами из кладовой, а когда запасы подошли к концу, Седрик отправился в город и принес огромное количество продуктов в рюкзаке. Ему нравились дальние прогулки; его переполняла юношеская энергия, он любил движение.

Молодые частенько играли в разные игры, в том числе любили отгадывать загадки и решать головоломки. Ниоба быстро выяснила, что Седрик обладает гибким и быстрым умом и может легко ее победить. Она предложила ему любимую в их семье загадку: о шести людях, которым при определенных условиях нужно переправиться на другой берег в двухместной лодке. Седрик мгновенно ее решил, словно в ней не было ничего сложного. Кроме того, он очень быстро учился правильно говорить, и вскоре его речь стала безупречной. Ниоба поняла, почему в семье Седрика так много ученых.

А он, в свою очередь, учил ее практическим вещам: как складывать дрова на зиму, чтобы они не сгнили, как чистить туалет. Однако Ниоба по-прежнему спала на кровати, а Седрик — возле камина; между ними не было физической близости.

Через две недели Ниоба успела хорошо узнать Седрика, хотя он продолжал удивлять ее своими замечательными способностями. Он оказался сильным, дружелюбным и умным юношей, с прекрасным потенциалом — но слишком молодым. И он был ее мужем. Ниоба знала: может так случиться, что Седрик отправится в колледж, а их брак так и не станет настоящим. Ну и как следует действовать? У нее не было никакого опыта, и она не испытывала особого желания. Одно не вызывало сомнений — Седрик инициативу проявлять не станет; он относился к ней с уважением, граничащим с обожанием. Поэтому все зависело от Ниобы.

— Седрик, — сказала она однажды приятным летним днем.

Он встретил ее взгляд, потом смутился и отвел глаза.

— О, Ниоба, неужели пришла пора? — Иногда он читал ее мысли.

— Когда наш медовый месяц закончится, моя мать спросит у меня, а твой отец — у тебя.

— Так оно и будет, — Седрик вздохнул. — Но я не настолько наивен, чтобы навязывать себя женщине, которая меня не любит.

Он прекрасно понимал суть происходящего и сумел все очень четко изложить.

— Да? А тебя раньше кто-нибудь любил?

Седрик смущенно покачал головой:

— Никогда. У меня нет опыта.

— У меня тоже, — призналась Ниоба.

— Но ведь так оно и предполагалось!

Ниоба не выдержала и рассмеялась:

— Седрик, я уверена, что, если бы тебе разрешили подождать с женитьбой и ты достиг бы моего возраста, у тебя наверняка появился бы опыт. Я не могу упрекать тебя за его отсутствие. Ты пришел ко мне чистым.

— Мне всего лишь шестнадцать, — оправдываясь, напомнил ей Седрик. — Да, среди мальчишек идут всякие там разговоры, но могу спорить, что не я один никогда… — Он пожал плечами.

— Конечно, — быстро согласилась Ниоба. — Двойной стандарт — это ханжество. Лучше всего, когда мужчина и женщина… — Она заколебалась. — Учатся вместе.

— Трудно… — Седрик тоже сомневался. — Если бы вы любили меня так, как люблю вас я, не было бы…

Он запнулся, когда заметил ее реакцию, и покраснел.

— Что ты сказал, Седрик?

— Так, сорвалось из языка. — Он еще сильнее покраснел, когда понял, что снова заговорил неправильно. — Прошу прощения.

— Ты просишь прощения… за то, что любишь свою жену?

— Вы же знаете, — с тоской произнес юноша. — Она не настоящая!

— Женитьба или твоя любовь?

Седрик шаркнул ногой:

— Ну, вы понимаете… Вы такая замечательная, такая прелестная… У меня кружится голова, когда я на вас смотрю! И вы так много знаете, так уверены в себе, вы заслуживаете лучшего, и вы возражали против нашего брака. Я не хочу, чтобы вам было еще хуже. Я же совсем мальчишка.