Друзья по падению - Анастасия Драготи

 Какой же я всё же идиот.

 И именно после этих слов я сорвался с места.

 Наспех надев на себя более-менее чистые джинсы и какой-то серый вязаный свитер, который я даже понятия не имею откуда взялся у меня в шкафу, я обул кроссовки на голые ноги и, схватив со стойки ключи от квартиры и машины, едва ли не вылетел из дома. К сожалению, я уже успел снять с машины все спец сигналы, поэтому пришлось, как и всем, отстоять все пробки на своём пути.

 Я ехал в машине в полной тишине, пальцами барабаня по рулю.

 Эмили села в машину и пристегнула ремень безопасности. Она так раздражала меня одним своим присутствием, но я совершенно ничего не мог поделать со своим стояком.

 - Ну поехали.

 - К тебе или ко мне? - усмехнувшись и подмигнув ей, поинтересовался я скорее в шутку. Просто было интересно, что она выдаст на этот раз.

 Она закатила глаза и покачала головой, в голове явно проклиная меня.

 - Давай прямо тут, - внезапно томно прошептала она, наклоняясь ко мне, а я усмехнулся, потому что таким образом мне открывался шикарный вид на её упругие груди, которые мне чертовски хотелось потрогать.

 - Я ещё никогда не трахал девушек в машине, - тихо сказал я, наклоняясь ближе к ней и переводя взгляд на её губы. Всегда знал, что все девушки ведутся на внешность.

 - Не боишься запачкать обивку кровью? - спросила она, а я почувствовал, как мои брови медленно поползли вверх. Так вот, почему она так ломается: она девственница. Эмили выгнулась в спине, из-за чего я почувствовал тепло, исходящее от её тела, и губами едва не дотронулась до моего: - Потому что я тебе сейчас точно что-нибудь отрежу.

 Она всё ещё ждёт меня?

 Надеюсь, что да.

 Она всё ещё влюблена в меня?

 Надеюсь, что да.

 Боже, да зачем я размазываю по всему салону эти сопли? Надо взять себя в руки. Она ведь была влюблена в меня. А чувства не могут раствориться по щелчку пальцев. А если всё же нет... то я заставлю её вспомнить почему она влюбилась в меня.

 Я вбежал в больницу, стараясь не расталкивать перед собой людей и пробежал мимо стойки регистрации. Я приходил сюда каждый долбанный вечер, я знаю где находится её палата, поэтому помощь мне не нужна.

 Подумать только, приходил каждый день, стоял напротив входа в её палату и так ни разу и не вошёл. А ведь мог сделать всё намного проще. Она ведь не думаешь, что я бросил её?

 Точно так же, как и до этого, я остановился напротив её двери и посмотрел в окно палаты.

 Эмили сидела на больничной койке, поджав под себя ноги и читала какую-то книгу. Её брови были сведены к переносице, а светлые волосы аккуратно расчёсаны и убраны за уши.

 Я нашёл в себе силы улыбнуться, потому что Эмили в любом случае оставалась Эмили.

 Видимо почувствовав на себе мой взгляд, она резко вскинула голову, и, я ожидал абсолютно любой реакции, от злости до слёз и истерики, но только не этой...

 Она слабо улыбнулась и, неуверенно подняв руку вверх, махнула мне

  Эмили Эндрюс.

 Прошло уже шесть дней после того, как я внезапно проснулась в пустой больничной палате и услышала, как учащенно билось моё сердце в звуке аппарата, который всё время поддерживал во мне жизнь.

 А потом в голове немедленно возник вопрос: а всё это вообще было реально?

 Что, если вся эта история – всего лишь часть моего больного воображения, и на самом деле ничего этого не было? Не было работы в полиции Торонто, новых друзей, идеальных отношений с отцом и завершения истории с мамой? Не было Артура?

 От одной только мысли об этом внутри меня возникла паника, а аппарат начал издавать крайне неприятный звук, извещающий о сильно участившемся сердцебиении и начале очередного приступа. Я поджала под себя ноги и руками вцепилась в волосы, стараясь начать дышать ровно. За столь долгое время я уже разучилась справляться с этими внезапными приступами паники без Кирана. Или не было этот времени?..

 В груди стало не хватать воздуха, поэтому я открыла рот, стараясь получить хотя бы немного больше кислорода, но это не помогло, и изо рта начали вырываться хрипы. Я зажмурилась, стараясь сосредоточиться на том, чтобы начать правильно дышать, но от одной лишь мысли о том, что всё это было обычной игрой воображения – всё начинало становиться только хуже.

 - Эмили, дыши, - услышала я далёкий голос и подняла голову, стараясь найти источник шума и увидела, как Кевин присел рядом со мной на больничную койку, схватил мои плечи и встряхнул.

 Реальность.

 Я наконец смогла полностью вдохнуть воздух, из-за чего лёгкие обожгло, а вместе с выдохом из моего горла вылетел всхлип, и я, вцепившись в предплечья Кевина пальцами, почувствовала, как по щеке быстро скатилась слеза, упав на белоснежные простыни.

 - Кевин, - прошептала я, сама удивляясь тому насколько тихо звучит мой голос, в ответ на что он медленно утвердительно кивнул головой, а я вытянула дрожащие руки и заскользила пальцами по его лицу, чтобы окончательно убедиться, что это не галлюцинация. Он прижал меня к себе настолько сильно, что в голове больше не осталось ни единой мысли о том, что чего-то из моей жизни за последние пару месяцев могло не быть.

 В этих объятиях я тогда почувствовала что-то успокаивающее, за что была очень благодарна ему. А ещё за то, что он всё это время был рядом, не давая заскучать в белоснежной тюрьме.

 Правда, он совершенно ничего не рассказывал мне о том, что со мной было, кроме каких-то расплывчатых деталей, которые совершенно никак не проясняли всё произошедшее. Последнее моё воспоминание – улыбающееся лицо Артура со стаканом виски в руках перед тем, как я ушла искать дилеров в женский туалет.

 Я сидела в больничной палате, поджав под себя ноги, потому что они очень сильно замёрзли, а я понятия не имела, где можно найти плед, и перечитывала принесённую Кевином книгу, стараясь уловить буквы из-за того, что руки время от времени мелко подрагивали. Никогда не понимала этих веяний современных авторов, касающихся обзора общей модели поведения общества, но, приходилось довольствоваться тем, что есть.

 Я как раз читала момент, где у персонажа впервые появились мысли о самоубийстве после того, как люди в очередной раз отвернулись от него, как внезапно почувствовала на себе чей-то взгляд. Совершенно неосознанно я оторвалась от книги, думая, что опять увижу своего лечащего врача, но взамен увидела того, кого уже совершенно не надеялась увидеть.

 Киран, как всегда в деловом костюме и в начищенных до блеска ботинках медленно вошёл в палату, держа в руках огромный букет пионов. Где он их вообще нашёл в это время года?

 - Ma fille (фр. моя девочка), - тихо прошептал он одними губами, но мне даже не надо было слышать это, потому что я наизусть знала каждое движение его губ, когда он произносил эти слова. Что он здесь делает?