Атака скалистых гор - Федор Березин

— Э-э, стоп-стоп, Епифанович, — улавливал Герман на лету. — Насчет ядерных головных частей сказано, так сказать, ретроспективно или имеется в виду что-то новенькое?

— Во, видишь, Всеволодович, благодаря сохраненному нами целомудрию ты не потерял курсантскую интуицию, — хвалил Драченко. — Ты абсолютно прав, придется снова взваливать на плечи родного экзоскелетика заряды и переносить их куда следует. Да, впрочем, заряды-то ерунда — сто пятьдесят килотонн. Правда, эта самая, упомянутая тобой фирма — Центр Русского Возрождения — напартачила, несколько увеличила вес. Зато теперь это полноценные, пригодные к применению фугасы.

— Мама моя, — присвистывал Герман, расправляя согнувшийся уголок тканевого монитора, — это что же, Центру более не на чем таскать заряды? Лучший вариант моя хлипкая спина?

— Не паникуй, не паникуй, лейтенант. Во-первых, слушать надобно внимательно, я ведь упомянул про «панцири». Так что плечики лямками никак не натрутся. А во-вторых, ты же у нас начальник, правильно? А у начальника всегда и всюду имеются подчиненные. Вот они-то, родимые, и покряхтят, пригибаясь.

— Так-с, а нести, как я снова догадываюсь, придется к этому самому «Прыщу», да?

— Ну, разумеется, мой сообразительный друг, разумеется. Но мы не садисты. Вначале мы вас немножечко подвезем. Въедете со стороны штата Нью-Мексико. Там сейчас бардак высшей пробы. Беженцы оттуда валят большими, неуправляемыми толпами, десятками, сотнями тысяч. Мы рассчитываем, что среди них достаточно легко затеряться. Тем более валят оттуда сплошь белые. Есть там, правда, — уже наличествуют — пункты приема мигрирующего населения. Там дают направления в какие-нибудь лагеря временного размещения, а заодно изучают «кто ж это к нам в гости с югов пожаловал». Но мы рассчитываем ссадить вас с транспорта несколько ранее. Придется сделать пешую прогулку, примерно вот здесь. — Потап Епифанович тыкал в мониторную плоскость.

— И сколько оттуда до места? — проявлял живой интерес Герман.

— Нет, отсюда далековато будет, Всеволодович, — кивал Драченко. — Это так, промежуточный этап — сорокакилометровая прогулка по природе. Дабы обойти всякие полицейские КПП. В тех местах до сей поры леса, так что достойная скрытность имеет место быть. Потом снова транспортные потоки. Но ведь это уже — как бы выразиться — на территории «северян». Так что подход к месту будете осуществлять с севера, то есть с менее ожидаемого направления.

— Я мало надеюсь, Епифаныч, но вдруг нам всего-то и надо, как подойти к этой самой горе, в которую вкопан тот самый «Прыщ», и скромненько забыть около нее один — два легеньких рюкзачка с боеприпасами, не запамятовав, разумеется, инициировать специальные высоконадежные и устойчивые к электромагнитному импульсу часики. Так ли это?

— К сожалению, вынужден разочаровать, Герман Всеволодович. Если бы можно было обойтись только лишь такой прогулкой, я бы считал себя счастливым человеком. Да и вообще, получилось бы обойтись спецами менее высокого уровня. Однако… — чесал постриженную, но все же густую, ибо вообще-то не так давно инплантированную шевелюру майор Драченко. — Как я упоминал, в деле заряды средней мощности — семь с половиной «хиросим». «Прыщ» же вкопан на сто пятьдесят метров относительно предгорья, но поскольку над ним гора Корпуленк, то получается, по вертикали над ним целый километр разнообразных твердых пород. Это ближайшая точка, по горизонтали только с одной стороны что-то в этом же роде, но умноженное на три, а с остальных сторон гораздо поболее. Согласно добытых Центром теоретическим прикидкам, «Прыщ» обязан выдержать десятимегатонную ракетную боеголовку, с вероятностным отклонением сто пятьдесят — двести метров. Точно также его не способна поразить проникающая боевая часть, с углубкой до ста метров, эквивалентом сто — двести килотонн.

— Вот это прыщ, Епифаныч. Просто, всем прыщам — прыщ!

— Уместное дополнение, Герман, очень уместное, — кривился майор Драченко. — Исходя из вышеперечисленного… Хотя, конечно, никто не проводил натурных испытаний, а теория, как известно, это теория. Вдруг даже половина реальной мегатонны сплющит этот штабной комплекс в блин. Но мы, понятное дело, исходим из худшего. Так вот, вам придется проникнуть внутрь этой горы, то есть, занести заряды прямо в рабочий туннель. И, представь, Герман, положить его не где-нибудь скромнехонько у входа, а… Вот посмотри-ка новую картиночку. — В плоском мониторе производилась смена кадра. — Это не совсем точная, но достаточно приближенная к действительности схема. Наблюдаешь тунельчик?

— Вот этот «тунельчик»? — строил мину Герман. — Ничего себе! Дайте-ка масштаб. Так он почти три км длины!

— Ну да, два и восемь десятых.

— И мы значит должны…

— Там пять дверей, рассчитанных на противостояние серьезной ударной волне. Порой это цельные, а порой многослойные отливки. Вес… Лучше уж не знать. В общем, вам придется доставить заряд как минимум вот сюда. Останется только одна дверь, и она при ста пятидесяти килотоннах не спасет.

— Весьма интересная миссия, я бы сказал. Сколько у нас шансов дойти туда, да еще и выбраться раньше, чем то, что мы доставим, рванет?

— Думаю, всякие процентные вероятности вам тоже лучше не знать. По крайней мере, до поры до времени. — И Епифаныч совсем не притворно вздыхал.

Значок сидит на рубахе, как будто вшитая на китайской фабрике лейбла «Лэвис». Здесь он всегда, наверное, и был. Теперь ты с презрением щуришься в «сорокаминутку». Прикрываешь один глаз и вздергиваешь руку. Все будто через прицел. Уже получается смотреть на этих счастливчиков, чикающих ножичком колбаску, как на уродливые мишени. И совсем не сбивает с толку то, что девица, с рекламы резиновой куклы для взрослых дядей очень даже ничего себе. Мысленно выпускаем из нее воздух, как из куклы, и бьем в плоскую поверхность рисунка. Вообще теперь ты не просто стираешь время и ускоряешь процессы переваривания, глядя в бесконечный поток счастливых балбесов накушавшихся чипсов «Съешь меня — будешь иметь самый толстый!», теперь ты выполняешь задание. Запоминаешь лица. Вдруг тебе повезет, встретить их воочию! Что, конечно, невероятно — отсюда далеко до столиц. Но даже если не встретишь, сорок минут не потрачены зря. Там, внутри, вместо желудочного сока, загоняется в вены замешанная на правде ненависть. Они внушили тебе, что счастье в потреблении и более ни в чем? Они жестоко пожалеют — приближается час расплаты по неучтенным ранее векселям.

Да, повстречать этих веселых, фарфорозубых ребятушек тяжеловато. Но они должны знать, что мы уже все поняли и раскусили их трюк. Вообще-то эти бодрые старички и старушки, занятые ссыпанием в машинки порошков и замазюканного белья, а так же борьбой с наистрашнейшей болезнью человечества — перхотью, сами являются лишь прикрытием для истинных манипуляторов. Жалко, в отличие от фильмов в рекламных блоках не высвечиваются титры, где указаны имена и фамилии создателей сего опасного барахла. Не того «барахла», что рекламируют, все эти «Фальцваген» и «Сони» как раз на лицо, а вот авторы самого рекламного клипа. Но ничего, ведь они особо и не секретятся, эти современные повелители душ. Рекламы самих рекламных агентств на каждом шагу: вербуют себе новую, молодую поросль. Отсечь бы им щупальца одним эффектным взмахом. Но это когда-нибудь. А пока можно, да и нужно, нанести удар не по направляющей голове и даже не по рукам — всего лишь по орудиям производства.