В твоей безраздельной власти - Дебра Маллинз

В субботу городок Бэрр гудел от возбуждения в ожидании предстоящего праздника. Штат Вайоминг пережил суровую зиму, и приход весны просветлил сердце каждого жителя, хотя погода оставалась – по сезону – все еще прохладной. А отметить праздник собирались танцами.

Сара стояла в комнате, прислушиваясь к восторженным выкрикам. Поскольку дом Калхоунов и офис газеты соприкасались друг с другом тыльными сторонами, то звуки легко долетали до нее с Мейн-стрит. Над Бэрром слышался шум и треск, словно его накрыло одеяло с молниями.

Сара разложила на кровати коричневое платье из поплина, тоже готовясь к празднику. Она намеревалась припереть Джека Донована к стенке и узнать, какие тайны скрывает его мглистое прошлое. Интуиция подсказывала ей, что там было нечто значительное, и рассказ об этом вознесет «Бэрр кроникл» вверх, превратив из крохотной еженедельной газетенки в такую, которая будет расходиться по всему штату.

Сара размечталась. Задача ее обещала быть трудной, поскольку этот человек был просто невыносимым. Всякий раз, когда она пыталась разговорить Донована, он совершал что-нибудь такое, чтобы ее разозлить. В амбаре он швырнул в нее целые вилы сена, в парикмахерской испачкал с ног до головы бритвенным кремом. При воспоминании о других случаях у нее начинало полыхать лицо от стыда. Чтобы получить ответы, требовались мужество и упорство, и ей необходимо будет удерживать Джека от необузданных поступков. Но Сара уже приняла вызов.

Послышался легкий стук в дверь.

– Войдите.

Дверь приоткрылась, и вошла ее мать.

– О Господи, ты еще не одета. – Джун Калхоун прошествовала от двери к середине комнаты. – Полюбуйся. Славно, не правда ли?

Сара уставилась на красивое небесно-голубое атласное платье, которое мать держала в руках. Серовато-бежевое кружево окаймляло квадратной формы декольте, которое было глубже, чем декольте в любом платье Сары. Такие же кружева украшали нижний рубец платья и рукава, их местами оживляли крошечные бантики. Это было удивительное произведение, созданное для вечернего выхода.

– Это платье Сюзанны, – пробормотала Сара. – Оно мне не подойдет.

Лицо матери расплылось в улыбке.

– Я переделала его на твою фигуру, – возразила мать, прикладывая платье к Саре. – Ты выглядишь в нем потрясающе!

Голубые глаза матери светились от гордости, которую Сара не решилась погасить. После смерти своего мужа Джун Калхоун занялась шитьем, чтобы как-то свести концы с концами. Она начала с элементарного штопанья и шитья, но за три года преуспела и стала придумывать фасоны платьев, которые носили многие женщины Бэрра. Удовлетворение работой помогло ей справиться с горем.

Сара задумчиво потрогала пальцем кружева.

– Это замечательная работа, мама.

– Я хотела, чтобы у тебя было что надеть, кроме этого твоего поплина.

Сара перевела взгляд со своего платья, разложенного на кровати, на то, которое мать держала в руках.

– Я думаю, что должна надеть поплиновое платье, – мягко сказала она. – Оно не такое броское. В конце концов, я иду в интересах газетах…

– Вздор! – Мать положила новое платье на кровать рядом с традиционным поплиновым. Отведя назад прядь седеющих волос, она стала разглядывать оба. Даже Сара вынуждена была признать, что новое платье отличалось от старого примерно так, как наряд павлина отличался от окраса сидящей на яйцах курицы. – Нет никаких причин для того, чтобы ты распростилась с надеждой и мечтой, как это свойственно другим молодым леди твоего возраста, – добавила мать.

– Есть очень даже веская причина, – возразила Сара не без горечи. – Люк Петри, помнишь?

На Сару нахлынули старые воспоминания.

– Этот? – Мать пренебрежительно махнула рукой. – Это было столько лет тому назад.

– У людей в этом городе хорошая память. Если я появлюсь на танцах, вся разряженная в шелк и кружева, разговоров хватит на несколько недель. – Сара взяла мать за руку. – Мама, я не Сюзанна. Она могла бы надеть это, чтобы блеснуть.

– Она определенно могла бы. Твоя сестра никогда не позволяла праздно трепать языками на ее счет. – Улыбнувшись, Джун выдернула руку и подняла коричневое поплиновое платье. – Я его унесу.

– Мама… – Однако ее протест не был услышан, мать решительно вышла из комнаты, оставив Сару наедине с красивым платьем.

Несмотря на искреннюю надежду матери найти ей мужа, Сара давным-давно приняла как данность, что ни один мужчина не возьмет ее в жены. После той неосторожности, случившейся три года назад, которая стала причиной смерти ее отца.

С того времени она стала самой уважаемой из граждан, одевалась в одежду скромных тонов, никогда не обнажала даже самой малости груди или лодыжки. Она всецело отдала себя служению маленькой газетки Макгенри Калхоуна, поклявшись сделать ее лучшей в целом штате. И она никогда не проявляла никакого интереса к мужчинам, который мог бы дать пищу для сплетен. Спустя некоторое время Сара вообще пришла к заключению, что она обойдется в жизни без мужчин.

Ее тактика сработала. Скандал наконец утих. Несмотря на то что на ее имени осталась некоторая помарка, женщины Бэрра больше не переходили на другую сторону улицы, когда по ней шла она. И мужчины, и женщины отдали ей дань уважения как деловой женщине. Однако если она появится в обществе в таком вызывающем платье, это, вне всякого сомнения, снова породит слухи.

У нее защемило сердце. Как бы ей хотелось не обращать внимания на то, что думают о ней люди. Мама права: Сюзанна определенно не обращала бы.

Глубоко вздохнув, Сара села на кровать и задумалась о своей жизнерадостной старшей сестре. Красота Сюзи заставляла молодых людей Бэрра из кожи лезть, чтобы услужить ей. Она оставила после себя целый шлейф разбитых сердец, когда уехала в Сан-Франциско навстречу своей мечте – сделаться певицей.

Но разбитые сердца сильно отличаются от разбитых судеб.

Сара погладила рукой лазурного цвета атлас. Мать немало потрудилась, чтобы переделать это платье. Подчиняясь неизбежности, Сара встала и принялась расстегивать пуговицы своего повседневного платья из миткаля.

Что ж, люди будут говорить. И одним из них будет Джек Донован.

В ночи звучали музыка и смех, сопровождаемые шарканьем ног по деревянной танцевальной площадке. Свет от ламп падал на раскрасневшиеся и улыбающиеся лица пар, которые танцевали под звуки веселого рила, исполняемого Мортом на концертино, Джонни на банджо и Гейбриелом на гармонике.

Донован стоял неподалеку от площадки. Одетый во все черное, за исключением серебристого вышитого жилета и белой рубахи, он чувствовал себя не в своей тарелке, подобно азартному игроку, оказавшемуся на молитвенном собрании.

Пытаясь приобщиться к царящему вокруг веселью, он стал протискиваться через толпу, обмениваясь со всеми приветствиями и в то же время оставаясь в душе одиноким. Он окидывал взглядом незамужних леди города, ожидая какого-то внутреннего толчка, некоей интуитивной подсказки, которая даст понять, что он нашел именно ту женщину. Однако, несмотря на заигрывающие улыбки и многозначительные косые взгляды женщин, ни с одной из них не пролетела та заветная искра, которой он ждал.