Врачебные тайны дома Романовых - Борис Нахапетов

В правление царя Фёдора Алексеевича (1676–1682) при царском дворе служили: прусский уроженец Г. Келлерман (1678–1683), Гутменш — из аптекарей (1669–1682), силезский еврей Зоммер (1653–1684).

Как видно, врачи прибывали в Россию из разных стран Европы, что зависело от состояния медицинской науки в той или иной стране. «Первенствует медицина в Италии — наши придворные врачи оттуда, растёт наука в Англии — наш лейб-медик из Лондона, догоняет Голландия — наши первые врачи — голландцы. Но постепенно ведущее место в придворной, как и вообще во всей российской медицине, заняли немцы. Врачи немецкого происхождения в очень короткое время так прочно утвердились в России, что конкуренция с ними сделалась невозможной даже англичанам и голландцам, появившимся в России раньше их», — отмечал М. Лахтин.

Что касается врачей-евреев при русском дворе, то харьковский профессор Ф.Л. Герман писал: «Почти всё врачебное дело в Средние века было в руках евреев. Почти все придворные врачи не только королей, но и пап были евреи. Из вышеизложенного становится понятным, отчего и к нам приехали первые лейб-медики евреи».

М. Лахтин уточняет: «Врачи-евреи всегда занимали видное место в медицине. Они получали своё образование в особых еврейских школах, с древнейших времён существовавших как на Востоке, так и на Западе. Хотя на соборе в Вене в 1217 г. христианам и было запрещено обращаться за помощью к еврейским врачам, но общественное сознание оказалось могущественнее официального постановления, и больные по-прежнему обращались к еврейским врачам, в знаниях и опытности которых они были более уверены. Постановление Венского собора нарушали даже папы. Так, при Бенедикте XIII (1394) врачом состоял еврей Иозуа Харлокки, при Льве X (1513) — Самуил Саффеди. А папа Иннокентий XII (1406) даже даровал еврейским врачам право римского гражданства».

Так что неудивительно, что русские цари, вообще отличавшиеся веротерпимостью, не были исключением в этом отношении.

После Отечественной войны 1812 г. в связи с ростом национального самосознания русского народа возникла тенденция замены иностранных придворных врачей отечественными специалистами. Первым русским лейб-медиком стал О.К. Каменецкий, получивший этот чин в 1816 г.

Почти все приглашённые в Россию иностранные медики были высококлассными профессионалами, удачливыми врачами-практиками, многие из них были известны в Европе своими научными трудами. Их деятельность положила начало традиционно высокому уровню лечебной работы в России. Принимая непосредственное участие в работе Аптекарского приказа, они в определённой мере влияли на государственную политику в вопросах медицины, и, как показывают факты, это влияние было достаточно продуктивным.

Придворная медицина дома Романовых в своём трёхсотлетнем развитии прошла по крайней мере три этапа.

На первом этапе (XVII в.) основным содержанием деятельности придворной медицины, оформленной в виде Аптекарского приказа, была забота о здоровье государя и лишь позже — членов его семьи и ближайших бояр. Другие стороны её деятельности, в частности, создание медицинской службы армии, составляли незначительную долю забот придворной медицины. Советский историк медицины Л.Я. Скороходов обозначил придворную медицину той поры как «организацию для обслуживания интересов государства, ограничившую круг своего ведения лишь придворными кругами московского царя». Профессор М.К. Кузьмин считает, что придворная медицина на том этапе «способствовала возникновению зачатков государственной медицины, превратившись в середине XVII века из придворного учреждения в общегосударственное».

Несколько усилив этот тезис, можно утверждать, что придворная медицина создала задел таким направлениям отечественной медицины, как военная и военно-морская медицина, аптекарское и больничное дело, военно-врачебная и судебно-медицинская экспертиза, медицинское книгопечатание и книгохранение.

Второй этап развития придворной медицины (XVIII в.), отразивший укрепление российской государственности, характеризуется дальнейшим расширением сферы деятельности централизованного органа управления здравоохранением (Медицинская канцелярия, Медицинская коллегия). При этом ведущие деятели придворной медицины, будучи личными врачами государей, являлись одновременно и руководителями всей медицинской администрации России.

На третьем этапе (XIX в.) произошла децентрализация управления медицинским делом в России и на месте единого руководящего органа появились ведомственные медицинские установления. Придворная медицина утратила своё прежнее привилегированное положение и заняла скромное место в Министерстве императорского двора в виде Придворной медицинской части (Инспекции врачебной части). Одновременно она распространила своё влияние не только на членов царской семьи и чинов придворных ведомств — Государственной канцелярии, Кабинета Его Величества, Дворцового ведомства с придворным оркестром и дворцовой полицией, роты дворцовых гренадеров, придворной Конюшенной части (кстати, ветеринарное обслуживание также входило в функции Придворной медицинской части), Эрмитажа, Академии художеств, Дирекции Императорских театров, Певческой капеллы с театральным училищем, фарфорового и стекольного заводов, Департамента уделов, Капитула орденов, Алтайских горных заводов, рудников Нерчинского округа, Екатеринбургской фабрики и др., — но и на население так называемых дворцовых городов — Царского Села, Гатчины, Петергофа, Москвы, Варшавы, Санкт-Петербурга и Ливадии.

Таким образом, придворная медицина дома Романовых на последнем этапе своего развития превратилась в ведомственную государственную организацию, предназначенную для медико-санитарного обслуживания царской семьи и царского двора. В сфере её деятельности находился ограниченный, но весьма специфический социальный контингент, объединённый не по половозрастному, национально-религиозному или какому-либо другому признаку, а по признаку близости к царствующему дому. Для обеспечения этого контингента привлекались наиболее квалифицированные медицинские кадры, действовавшие в рамках определённой организационной структуры, не находящейся в подчинении у высшей медицинской администрации страны.

С недавнего времени в отечественной историко-медицинской литературе оживился интерес к теме влияния здоровья руководителей страны на судьбы народов. Как пишет в своей книге «Здоровье и власть» (М., 1992) бывший министр здравоохранения СССР академик Е.И. Чазов, «бывают ситуации, когда от врачебной деятельности, от активности врачей будущее страны зависит не в меньшей степени, чем от расстановки политических и общественных сил».

Иной аспект темы «власть и здоровье» представлен в книге другого бывшего министра здравоохранения СССР академика Б.В. Петровского «Человек. Медицина. Жизнь» (М., 1995). Имея в виду, что болезнь и смерть лидеров страны «всегда привлекает внимание людей, причём вокруг этих событий возникают гипотезы, версии, домыслы», он полагает, что «следует возвращаться к историям болезней выдающихся людей, память о которых живёт в сердцах народа и смерть которых и лечение вызывают различные толкования».