Трон Дураков - Адриан Коул

— Отошел бы ты подальше, — посоветовал старик, стараясь держаться на безопасном расстоянии от распростертого на снегу человека.

— Нет. — В голосе Гуамока прозвучала решимость, и старый охотник не стал спорить. — Мы должны помочь ему.

— Пакостное начало, — проворчал Ингук. — Его наверняка послали злые силы.

— Если бы кто-нибудь послал его сюда, то уж точно не таким способом, возразил Гуамок. — Смотри, как он ослабел: тут и удара копья не нужно, просто ткни разок, и нет его. — И он прижал острие своего копья к открытой шее лежавшего, не имея, впрочем, намерения причинить ему вред. Ингук согласно кивнул.

— Надо сделать убежище. Зажги мунновое дерево, а я пока его почищу, распорядился молодой охотник, зная, что старик не будет спорить. Настало его время командовать.

Позже, укрывшись от непогоды за толстыми снеговыми стенами и согреваясь у небольшого костра, охотники внимательно рассмотрели спасенного ими человека. Он был высок ростом и хорошо сложен. Голова его была обрита наголо, черты лица выдавали уроженца дальних краев. Племя Ингука имело весьма смутное представление о мире за пределами своей ледяной страны: им казалось, что пришелец может происходить из любого уголка Омары. Откуда бы он ни взялся, странный способ путешествия, похоже, нисколько не повредил ему: человек был явно силен и вынослив. Однако привести его в чувство они так и не смогли: видимо, он крепко спал или был в глубоком обмороке. Ингук припомнил, что видел людей в таком состоянии и раньше. Как правило, они умирали, не приходя в сознание. Несмотря на мрачную уверенность более опытного спутника, Гуамок продолжал надеяться, что незнакомец выживет и очнется.

Разглядев облачение незнакомца, заботливо очищенное юношей от крови, Ингук заявил, что перед ними воин.

Однако никакого оружия при нем не было, если не считать длинного металлического прута, пристегнутого к ремню на поясе. Гуамок провел по нему пальцем. Он был гладким и холодным. Непонятно, для чего мог понадобиться такой кусок железа, — пожалуй, лишь для того, чтобы защищаться от нападения, или, может, для охоты на снежных тюленей либо какую-то другую дичь.

— Далеко мы ушли от стойбища? — спросил Гуамок.

— Снегопад утихает. Если будем идти быстро, то два дня.

— А если его понесем?

Ингук с сомнением покачал головой.

— Сам он идти не сможет. Нести его вдвоем — неделя пути.

Вдруг веки незнакомца задрожали, отчего оба охотника поспешно шарахнулись назад. Человек приподнялся, открыл глаза и обвел снежную берлогу невидящим взглядом. Через секунду веки его начали опускаться, голова склонилась на плечо. Он еще пытался что-то сказать, но вместо слов с его губ слетали лишь отдельные бессвязные звуки. Гуамок придвинулся ближе и наклонился к самому его лицу, пытаясь разобрать хоть что-нибудь, но не понял ни слова: похоже, чужеземец говорил на своем языке, неизвестном в здешних краях.

— Нам нельзя здесь долго оставаться, — продолжал Ингук. — Теперь, когда ты убил тварь, внутри которой он был, стада снежных тюленей снова вернутся сюда, и тогда мы с тобой сами станем добычей.

— Да, я тоже об этом подумал. Тебе придется вернуться в деревню. Приведи подмогу.

— Но и ты должен пойти со мной, ведь ты стал мужчиной…

— Мое место здесь, Ингук. Я должен остаться. Приведи людей.

Старик торжественно кивнул:

— Хорошо. Если он умрет…

Юноша негромко рассмеялся в ответ.

— Нет, он выживет. Иди и возвращайся поскорее.

Одинокое бдение у тела чужеземца оказалось гораздо более жутким, чем ожидал Гуамок. Не однажды мерещились ему снежные тюлени, привлеченные запахом крови. Потом юноше захотелось пойти и отрубить кусок мяса убитой птицы, но внутренний голос подсказал ему, что этого делать не стоит, так как оно наверняка ядовитое. Несколько раз он ложился спать в надежде, что, проснувшись, увидит незнакомца бодрствующим, однако этого так и не случилось. Один раз он уже совсем собрался было оставить спящего и отправиться назад, в деревню, и только незнание пути удержало его на месте. Он еще не умел находить дорогу к дому из любой точки ледяных полей, как это делал Ингук и другие опытные охотники.

В душу Гуамока уже закрадывалось сомнение: а не решил ли Ингук просто сказать деревенским, что мальчик погиб на охоте и не прошел кровавого посвящения, но он упрямо гнал эту мысль прочь.

Наконец Ингук появился. С ним были еще двое охотников и сани. Вне себя от радости, юноша бросился им навстречу.

— Он еще жив? — был первый вопрос старика.

— Да. И по-прежнему спит.

Охотники, которых привел Ингук, были сильные мужчины средних лет, известные своим искусством в добыче зверя и суровостью нрава. Вождь племени, Йанначук, сам выбрал их в сопровождающие старику. Они не улыбались и почти все время молчали. В их глазах Гуамок по-прежнему оставался мальчишкой, что бы с ним ни произошло с тех пор, как он покинул родное становище. Однако, увидев сначала спящего человека, а потом и останки гигантской птицы, они заметно смягчились и, обратившись к юноше, сказали, что в деревне в его честь будет устроен праздник. Затем они устроили чужеземца в санях и двинулись назад, предоставив старику и мальчику поспешать за ними на своих двоих.

— Йанначук не слишком обрадовался известию о твоем чужеземце, объяснил Ингук. — Он не мог не признать, что, сохранив ему жизнь, ты поступил благородно, но все-таки он боится.

— Йанначук? — не поверил своим ушам юноша. — Наш вождь?

— Ты не все понимаешь, Гуамок. Неожиданности усложняют жизнь. Нам ведь почти ничего о нем не известно. Например, откуда он взялся.

— Так, значит, теперь я в немилости…

Ингук неожиданно горячо стиснул его руку.

— Ничего подобного, мальчик! Хотя теперь я не должен так называть тебя. Ты стал мужчиной. Ты пролил кровь зверя. Йанначук уже объявил об этом. Но о чужеземце тебе придется забыть.

— Почему? — с подозрением переспросил Гуамок. — Его что, убьют?

— Да, но не мы. Йанначук послал за Избавителями. Пусть они решат его судьбу. — И старик смачно сплюнул, будто желая избавиться от дурного привкуса.

Гуамоку стало холодно, и он поплотнее закутался в меховые одежды. Избавители! Облаченные в плащи воины из горной крепости, одно напоминание о которых всегда приводило людей в ужас. Но чтобы посылать за ними? Йанначук, должно быть, обезумел или впрямь испугался не на шутку. И зачем поднимать такой переполох из-за одного чужеземца? Здесь явно крылась какая-то тайна, и Гуамок еще не решил, стоит ли ему последовать совету Ингука и забыть обо всей этой истории или нет.

Аррол Райнворд восседал на деревянном стуле, который специально для него поставили посреди помоста. Занавес из звериных шкур с трех сторон защищал его от снега, а по углам возвышения колыхались столбы дыма от пылавших жаровен. У него за спиной, неподвижные, словно статуи, стояли Избавители в черных плащах. Райнворд сыто рыгнул: Йанначук, вождь этой деревушки — если можно так назвать эту жалкую дыру, — не поскупился на угощение. Между тем пришла весть, что мальчик, который должен стать мужчиной, скоро будет здесь вместе со своей невиданной добычей. Почти все жители деревни пришли посмотреть на суд Райнворда.