Искусство самовыражения - Колин Гувер

О, нет. Я даже не успела еще посмотреть на себя в зеркало. Я тут же смутилась, но изо всех сил постаралась этого не выказать.

— Я почувствую себя гораздо лучше, когда выброшу эту чертову штуку, — говорю я, неудачно пытаясь подняться на ноги.

— Не следует этого делать, гномы приносят удачу, — говорит он и наклоняется ко мне. Забирает гнома из моих рук и аккуратно ставит его на покрытый снегом газон.

— Ну да, — в моем голосе слышится сарказм. Я потираю свою рану на плече, на моем свитере формируется ярко-красный круг. — Какая удача!

Уилл перестает смеяться, как только замечает кровь.

— Боже, прости меня. Я бы не смеялся, если бы знал, что ты ранена.

Он наклонился, взял меня за здоровую руку и помог встать.

— Тебе следует наложить повязку.

— На данный момент, я понятия не имею, где ее искать, — отвечаю я, ссылаясь на кучу запакованных коробок, которые мы не успели разобрать.

— Тебе придется пойти со мной. Я поищу на кухне.

Он снимает крутку и накидывает мне на плечи, и пока мы идем через улицу — держит меня за руку.

Чувствую себя жалкой — я вполне в состоянии идти сама. Тем не мене, я не спорю, да простят меня все феминистки. Я опустилась до уровня девицы в бедственном положении.

Зайдя на кухню, сняла куртку и положила ее на спинку дивана. Внутри темно, из чего я делаю вывод, что все еще спят. Его дом просторнее нашего. Внешне они одинаковы, но гостиная, кажется чуть больше. Слева от нее большое окно с подоконником и подушками на нем. На стене напротив кухни висят семейные фотографии. Большая часть из них с Уиллом и его младшим братом, и всего парочку с родителями.

Пока он ищет повязку, я рассматриваю их. Мальчики, должно быть, пошли в отца. На самой недавней фотографии, которой явно уже пару лет, он обнимал их для импровизированного кадра. У него черные волосы с проседью и густые усы, подчеркивающие широкую улыбку. Черты лица схожие с Уиллом. У обоих в глазах написан смех, когда они улыбаются, открывая идеальные белые зубы. От вида матери Уилла захватывает дух. У нее длинные светлые волосы и, если судить по картинке, она высокая. Не похоже, чтобы какие-то черты ее лица передались мальчикам. Возможно, у Уилла ее характер. Все эти фотографии доказывают одну большую разницу между нашими домами — этот, действительно, дом.

Я захожу на кухню и сажусь за прилавок.

— Надо промыть ее перед тем, как накладывать повязку, — говорит он, подкатывая рукава и поворачивая кран. На нем бледно-желтая рубашка на кнопочках, которая просвечивается под кухонным светом, показывая края его футболки. У него широкие плечи, а рукава обтягивают мышцы рук. Макушкой он достает до стенных полочек. Я сравниваю наши кухни и прихожу к выводу, что он выше меня примерно на пятнадцать сантиметров. Я разглядываю, рисунок на его галстуке, который он перекинул через плечо, чтобы не намочить, когда он выключает воду и направляется ко мне. Мое лицо покраснело, когда я беру мокрую салфетку из его рук, вовсе не гордясь тем, сколько внимания я уделила его телу.

— Все нормально, — говорю я, опуская край свитера и оголяя плечо. — Я сама справлюсь.

Когда я вытерла всю кровь с раны, он открыл пакетик с повязкой.

— Итак, что же ты делала на улице в пижаме в семь часов утра? — спросил он. — Вы все еще разгружаетесь?

Я покачала головой и выкинула салфетку в мусорное ведро.

— Кофе.

— Кофе? Видимо, ты не ранняя пташка.

Это прозвучало больше как утверждение, а не вопрос.

Он придвинулся ближе, чтобы наложить повязку, и я почувствовала его дыхание на своей шее. Я потерла руки, чтобы скрыть мурашки, что побежали по коже. Он прикладывает ее к плечу и разглаживает.

— Ну вот. Как новенькая, — говорит он.

— Спасибо. Кстати, вообще-то, яранняя пташка, — говорю я. — Но послетого, как выпью кофе.

Я встаю и оглядываюсь через плечо, якобы разглядывая повязку, а, на деле, обдумывая следующий ход. Я уже поблагодарила его. Я могу развернуться и уйти, но это кажется грубым жестом после того, как он помог мне. Но если я просто продолжу стоять здесь, в ожидании, пока он начнет разговор, то буду выглядеть глупо из-за того, что неушла.

Даже не знаю, почему я вообще так серьезно обдумываю такие вещи, когда он рядом. Он просто еще один житель планеты! Когда я повернулась, он уже стоял за стойкой и наливал кофе в чашку, затем подошел ко мне и поставил ее рядом.

— Сливки, сахар?

Я качаю головой.

— Я люблю черный. Спасибо, — взяла чашку и сделала глоток.

Уилл облокотился на стойку и стал наблюдать за мной. Его глаза того же темно-зеленого цвета, как и у его матери. Видимо, что-то ему все же передалось от нее. Он улыбнулся и разорвал наш зрительный контакт, посмотрев на часы.

— Мне надо идти, брат ждет в машине и мне пора на работу, — говорит он. — Я провожу тебя домой. Можешь взять чашку с собой.

Перед тем, как сделать последний глоток, я осматриваю ее и замечаю крупный текст, выведенный на одной из сторон. « Лучший Папа В Мире». Точно такую же чашку использовал мой отец.

— Я в норме, — говорю, направляясь к двери. — Я еще не разучилась ходить и все-такое.

Он выходит со мной на улицу и закрывает дверь позади, настояв, чтобы я взяла с собой его куртку. Накинув ее на плечи, поблагодарила и начала переходить улицу.

— Лэйкен! — кричит он, когда я собралась зайти внутрь своего дома. Поворачиваюсь к нему и вижу, что он стоит на подъездной дороге.

— Да прибудет с тобой сила! — смеется он и запрыгивает в машину, выезжая задним ходом. А я продолжаю стоять на месте и пялиться на свои тапочки с Дартом Вейдером. Классика.

Кофе помогло. Я включаю термостат и, ближе к ланчу, дом начинает отогреваться. Мама и Кел уехали на встречу с компанией, предоставляющей коммунальные услуги, чтобы переписать все документы за дом на ее имя, а меня оставили наедине с оставшимися коробками и теми, что в джипе.

Я распаковала парочку и решила, что уже самое время для душа. Я практически уверена, что заработала себе статус девушки с изюминкой, не прошло и трех дней.

Я вылезла из душа и обернулась в полотенце; затем расчесала и высушила волосы. Когда закончила с этим, то направила фен на запотевшее зеркало, делая круг, в котором можно рассмотреть себя и наложить макияж. Я заметила, что мой загар начал светлеть. Тут сильно не позагораешь, так что мне придется привыкнуть к более бледному цвету лица. Я вновь расчесалась и собрала волосы в хвостик, на губы нанесла блеск, и накрасила ресницы тушью. Я отказалась от румян, так как, похоже, в них больше нет смысла. Учитывая погоду и короткие встречи с Уиллом, мои щеки всегда красные. Я обыскала свой гардероб и нашла кофточку с длинными рукавами, которую тут же надела, вслед за джинсами и носками, которые не могла найти утром. Единственную пару обуви, что я нашла, и которая подходила погоде, были черные ботинки. Я влезла в них и застегнула поверх штанины.