Не оставляй меня - Эмма Скотт

– Рад слышать. Толпа, кажется, сожрет нас живьем, если мы сейчас же не появимся там.

Я прошла мимо него, но он остановил меня и, положил руку мне на подбородок, вглядываясь в лицо.

– Ты плакала?

У меня перехватило дыхание. Джимми Рэй не являлся нашим вторым отцом, но он был добр к нам. Добр ко мне. Я почувствовала, что начинаю слабеть, окутанная его добротой, мне захотелось рассказать ему все…

– Твой макияж испорчен. Поправь его перед выходом, хорошо?

Я молча кивнула.

– Молодец, девочка.

Он легонько шлепнул меня по заднице, чтобы я двигалась, и последовал за мной в зеленую комнату, где ждали остальные.

Все они были в полной концертной экипировке: кожа, винил и куча массивной бижутерии. Вайолет, наша басистка, зачесывала волосы набок, открывая маленькую черную татуировку ворона на выбритой коже головы над ухом. Она кивнула мне и показала знак мира.

Лола, моя лучшая подруга, сидела в глубоком кресле, ловко вращая барабанными палочками. Она вскочила и подошла ко мне, всматриваясь в мое лицо сквозь копну черных волос с ярко-синими прядками. Жесткий и наблюдательный взгляд ее темных глаз был полон беспокойства.

– Ты в порядке? Куда ты пропала?

От ответа меня избавила Джинни, наша солистка. Она распевалась, но остановилась на середине гаммы.

– Реально, что за дерьмо, Кейси? – ее глаза, подведенные черным, устремились на меня. Она была хорошенькой девушкой, нашим бесстрашным лидером. Или могла бы им быть, если бы не вечно нервное выражение лица.

Я почувствовала на себе всю тяжесть комнаты, воздух в ней был пропитан обвинениями, и атмосфера казалась угнетающей. Я скрестила руки на груди и сымитировала сдавленный голос пожилой дамы со Среднего Запада.

– Привет, Джинни, кто тебя достает на этот раз?

Лола хихикнула, а Вайолет приглушила смех рукой.

– Кто меня достает? Ты… – замешательство Джинни сменилось раздражением. – Подожди, ты опять цитируешь какой-то дурацкий фильм?

– Дурацкий? – произнесла я излишне драматично. – «Выходной день Ферриса Бьюллера»[3] – классика! Национальное достояние…

Джинни взмахнула рукой, ее браслеты зазвенели.

– Да как угодно. Если бы ты только уделяла группе столько же времени, сколько вечеринкам и просмотру реликвий 80-х…

– Да брось, Джинни, – вздохнула Вайолет. – Давайте не будем разводить эту фигню прямо перед шоу. Она здесь. Ну да, мы опаздываем, как положено рок звездам. И что с того?

Лола закивала.

– Только новички начинают вовремя. Она готова надрать зад, да, Кейс?

– О, перестань нянчиться с ней, ради бога, – огрызнулась Джинни на Лолу, и тогда Джимми подскочил и оттащил ее в сторону, что-то тихо ей говоря и успокаивая.

– Маленькая засранка, – пробормотала я себе под нос.

Вайолет расхохоталась, но глаза Лолы метнулись к моей бутылке с «водой». Она была человеком-алкотестером. Я быстро выбросила бутылку в мусорное ведро, пока она не пронюхала о ее содержимом и не прочитала мне еще одну лекцию. Водка уже начала действовать, отбрасывая меня на один гигантский шаг от реальности, теперь я будто оказалась за стеклом.

– Давайте не будем ссориться, девушки, – упрекнул нас Джимми, выводя Джинни обратно в центр зеленой комнаты. – Три тысячи фанатов ждут.

– Он прав, – сказала Джинни и изобразила на лице то, что мы называли «физиономией бесстрашного лидера»: она жестко и серьезно посмотрела на всех по очереди, – нам нужно сосредоточиться и показать им лучшее выступление в нашей жизни. В круг!

Мы образовали кольцо в центре зеленой комнаты, держась за руки, пока Джинни бормотала что-то невнятное. Вайолет была буддисткой, Лола – атеисткой, поэтому групповая молитва была больше направлена на то, чтобы соединить нашу энергию, быть благодарными за предоставленные возможности и настроить нас четверых друг на друга, чтобы мы могли играть как единое целое.

«То ли это, чего я хочу на самом деле?» Я размышляла, пока Джинни бубнила что-то позитивное. Я подозревала, что ответ будет отрицательным, но думать об этом сейчас было бы слишком. Лола рассчитывала на меня. Если бы не она, я все еще жила бы на улице. Она взяла меня к себе после того, как Четт смылся, и мы добились всего вместе. Ей нужно было, чтобы я не облажалась, и мне действительно не следовало.

– Забудьте все остальные шоу, – Джинни продолжала говорить все эти типичные для музыкантов фразы. – Забудьте, что мы в туре уже несколько месяцев. Эти фаны заслуживают лучшего, так что давайте отправимся туда и выступим так, как будто это наш первый день. Кровь, пот и слезы, дамы.

Мы закричали для поднятия боевого духа и отправились на сцену.

Лола отвела меня в сторону.

– Ты в порядке? На самом деле?

– Конечно, в полном.

– Где ты была?

– Ох, я… я звонила родителям.

Плечи Лолы опустились, и она прикрыла глаза рукой.

– Вот дерьмо. Нет, нет, нет. Я же говорила тебе, что пора сдаться. Эти разговоры всегда заканчиваются одинаково, Кейс. Каждый раз. Ты расстраиваешься, а потом напиваешься еще больше, чем обычно.

– Нет, нет, все было замечательно! Ну, я разговаривала только с мамой, но… папа сказал «привет». Я слышала. Это уже начало, так ведь?

«До чего ты докатилась? Врешь своей лучшей подруге, после всего, что она для тебя сделала».

Лола выглядела шокированной.

– Правда? Он говорил с тобой?

– Он поздоровался, Лола. Правда.

Девушка внимательно взглянула на меня и, наконец, смягчилась.

– Это прекрасно, Кейс, – она обняла меня, – я так рада за тебя. На самом деле, я начала волноваться. Ты постоянно тусуешься и спишь с разными парнями каждую ночь.

– Не каждую. У меня бывают периоды тайм-аута. Как во вторник, например.

Лола фыркнула.

– Пойдемте, девочки, – Джимми появился в дверном проеме, – Они ждут.

Я одарила Лолу ободряющей улыбкой.

– Мы надерем всем задницу сегодня, я обещаю.

– Я бы хотела, чтобы ты пообещала не тусоваться чертовски сильно после выступления. Может, хотя бы так ты запомнишь, как именно мы всех сделали.

Я притворилась оскорбленной.

– Это наименее рок-н-ролльная вещь, которую я когда-либо слышала в своей жизни. Кит Ричардс[4] перевернулся бы в гробу, если бы услышал, что ты говоришь.