Левентик - Виктор Титов

до самых костей. Одежду будто выстирали в канализационной воде. Стылая грязь походила на бетонную корку. Пошарив по карманам, обомлел. Рации нигде не было. Выпала на бегу. Вот почему преследователи остановились. По отпечаткам пальцев всё равно найдут. С досады раздавил ползущую по дороге букашку. Стоит ли возвращаться домой, если поджидает засада. Проблемы грызли, словно гиены добычу. Вернулся в рощу в поисках рации. После третьего часа пальцы на руках совсем онемели, а желудок урчал, будто маленький тигрёнок. Но какой смысл попадать в руки милиции? И какая разница, как проститься с жизнью? Тюремная камера сродни верёвке на шее. Снял ветровку и завязал один конец в узел. Нашёл толстую ветку и привязал к ней другой конец. Многие относятся к жизни легкомысленно, для них черта, за которую нельзя переступать, превращается в размытую полоску тумана, но для ребёнка, чей ум не развращён грязной жизнью, эта черта имеет четко выраженные границы. Я полез в петлю, мысленно простившись со всеми, кого знал. Лишь хрустнувший под ногами пластиковый предмет остановил…

Вряд ли тебе и читателю будут интересны подробности моего возвращения, скажу только, что на родителей моё отсутствие не произвело никакого впечатления. Показалось даже, что они расстроились, увидев меня на пороге. Я хотел обнять и расцеловать их. Попросить, чтобы мы переехали и начали новую жизнь. Чтобы жили настоящим, а не проблемами прошлого и грёзами будущего… Не смейся, ты не превратил ребёнка в чёрствое бездушное существо. Не в тот момент.

Через несколько дней состоялось школьное собрание. Мать вернулась домой уставшая. Её тусклые глаза уставились на меня. Я смотрел ей в переносицу, как ты учил.

— Ты знаешь Диму Шолохова?

Впервые услышал твою фамилию. В группе обращались друг к другу или по именам, или по кличкам. Кивнул в ответ, стараясь не выдавать волнения.

— Не связывайся с ним. Ему срок дали…

Чуть не заплакал. По моей вине «дело» провалилось и группа оказалась на грани расформирования. Товарищи не простят, если узнают.

В школе ты не появлялся пять лет. Жизнь моя превратилась в однообразное существование. Учёба, телевизор, интернет… В какой-то момент показалось, что бесконечный марафон никогда не закончится. Не было всплесков радости, чувства тревоги… Ничто так не убивает личность, как повседневное однообразие. Человек — животное существо, и нуждается в эмоциональной встряске так же, как тело нуждается во сне. Душа превращается в дряхлую старуху, если знает, что случится завтра и послезавтра… Досрочно проживает жизнь и ждёт, когда состарится тело. Панацея от старения в постоянной встряске, в неведении будущего. Люди сознательно выстраивают жизнь на десятки лет вперёд. У них отлично получается жить ради тела.

Вижу, ты загрустил. Продолжим.

По каким-то причинам спустя полгода Миша перешёл в наш класс. Сразу подсел ко мне. Бросишь взгляд на щенка, увяжется за тобой на всю жизнь. Золотые слова. Поздоровался и спросил, не сидит ли кто со мной. Махнул рукой и указал ему на другую парту. Он насупился и заявил, что хочет сидеть рядом.

Грызущее желание дать ему локтем. Жаль, что обещал матери не драться. Вспомнил момент с фотографией. Откуда у щенка появилась дерзость? Место рядом пустовало только потому, что я сам никого не пускал. Не хотел ни с кем связываться. И снова во мне проснулась капля человечности. Надо было толкнуть хлипкого парня в грудь и наорать, вместо этого вздохнул и повернулся к окну.

Глава 4

Нет худа без добра, и через несколько лет я превратился в другого человека. Если не ворошить детские обиды, они осядут на дно памяти и забудутся в жизненном безвременье. За год Миша догнал в развитии остальных ребят. На вопросы отвечал быстро, без раздумий. Не знаю, готовился ли он к урокам специально, или же природа сжалилась над маленьким страдальцем, но вскоре Миша выбился в отличники. У меня были неплохие оценки. Любил учиться. Но через два года общения с Мишей почувствовал себя дураком. Миша спорил с учителями, однажды дал списать контрольную. И кто здесь, спрашивается, неполноценный?

Пересмотрел взгляды на мир. Общение с Мишей помогло вырасти в интеллектуальном плане. Жизнь наладилась, а вскоре тренер вызвал в сборную района. Понял, что надо бросить курить. Дыхалка забивалась от бега и не давала воплотиться технике в полной мере. Не смог. Увеличил интенсивность тренировок.

Отец всё ещё избивал мать, хотя и редко. Их ссоры перешли в русло разговоров. До драки доходило, только когда отец припирался пьяным. Однажды ударил его. Смачно так приложился. Самому понравилось. У матери из носа текла струйка крови. Отец упал и потерял сознание. Дима учил, как надо бить. А потом мать дала мне пощёчину. Ещё обозвала неблагодарным сосунком.

Больше за мать не заступался. Пусть живут, как хотят.

Спустя год подрался. Случись такое раньше, не знаю, сдержал бы слово или нет. Общение с Мишей сделали из меня романтика. А какой романтик без девушки… Не буду называть её имя. Ни к чему это. Мы гуляли по ночному городу, ходили в театры и кино. Читал стихи, которые сочинил сам. Она улыбалась, а иногда и плакала. Хорошо нам было. До того вечера.

Один друг пригласил на вечеринку. Отказался, потому как договорился с Мишей сходить в театр на новую постановку. Она мне не понравилась, заезженный сюжет, скучные актёры. Сказал Мише, что не собираюсь досматривать эту чушь. Миша пожал плечами, мол, дело твоё.

И дёрнул меня чёрт зайти к другу. В окнах третьего этажа горел свет, играла музыка. Эх, была не была, не всё же по театрам разгуливать. Зашёл в подъезд и обомлел. Девушка моя, пьяная, склонилась к перилам. Сзади к ней пристроился какой-то мудак. Один из старшеклассников. Он был пьян. Я припечатал его к двери подъезда и вышел на улицу. Моя, теперь уже бывшая, девушка что-то кричала вдогонку. Кажется, умоляла вернуться… Больше с ней не разговаривал.

Пару раз пытался простить. Не смог. Что же со мной случилось… Раньше относился ко всему поверхностно, не задумываясь, а тут стал анализировать каждый шаг. И ошибок никому не прощал. Будто мир идеальный.

В футболе дела хорошо пошли. Вторым Пеле не называли, но хвалили часто. Гордился собой, хотя и понимал, рано… Когда вызвали в сборную города, радовался, как ребёнок, получивший долгожданную игрушку. Между тем, мне пятнадцать стукнуло. Дома устроили праздник. Накрыли стол, позвали гостей. Мама чмокнула в щёчку и ушла к соседке. Отец не появился. Пил, наверное.

Утром, вытаскивая затёкшую руку из-под головы какой-то красотки (имя