Испорченные сказания. Том 1. Бремя крови - Ксен Крас

Увлекшийся занятием, приставшим более крестьянину, сын лорда Холдбиста не сразу заметил, как трава снова зашевелилась. Воин с окровавленным топором в руках вышагнул из зарослей. На его поясе в ножнах не было меча, он успел его где-то потерять. Рирз не успел возмутиться оплошностью, как мужчина упал перед ним на колени. Несколько грубо сделанных дротиков с ярко-жёлтым оперением торчали в задней части шеи.

Никто не успел поднять тревогу и понять, что происходит, как из травы начали лететь стрелы. Простенькие, с деревянными наконечниками, они разбивались о жёсткие доспехи с металлическими пластинами, отскакивали от шлемов, не причиняли вреда кольчужным перчаткам. Боф, единственный, кто предпочёл обходиться без шлема, грозно закричав что-то нечленораздельное, бросился на кусты, размахивая дубиной. Он не добежал всего пары шагов – в незащищенное лицо и часть шеи вошло сразу с полдесятка стрел и столько же ярких дротиков.

Лучники и арбалетчики рассредоточились так, чтобы покрывать всю ту зону, откуда в них стреляют. После нескольких их выстрелов послышались тихие стоны – снаряды находили цель. Невыгодная позиция мешала воинам, они не знали, куда наступать, не ориентировались в траве и зачастую даже не успевали до неё добраться. Когда четвёртый человек, защищая отступающего милорда, упал, Рирз тихо выругался. Он ещё не участвовал в настоящих сражениях, а то, что называлось турнирами, подразумевало, что противника хорошо видно.

– Отступаем! – закричал юноша. Вариантов для отступления было немного, берег тянулся на мили в любую из сторон. Когда юноша пытался посмотреть, где же запропастились проклятые лодки с подкреплением, ему на глаза попались несколько здоровенных валунов почти в человеческий рост в сотне шагов от него. – К камням!

Не все люди услышали его и послушались, но большая часть всё же последовала к валунам. Герт отчеканил его приказ ещё дважды, и его командный голос сумел достичь цели.

Небольшое укрытие помогало скрыться от метательных снарядов и вынудило дикарей покинуть свои насиженные места. Семь человек, одетых в кожи и шкуры, с непонятной обувью, а то и босыми ногами, тряся в воздухе деревянными копьями и топорами из камня, понеслись в сторону валунов. Им хватило ума рассредоточиться и нападать со всех сторон разом, но этого было недостаточно для победы. Бравые северные воины, облачённые в железо, обученные действовать заодно, уничтожили первую волну дикарей в считаные секунды.

Вторая попытка аборигенов, на этот раз состоящих из более разумных и готовых тратить время на то, чтобы подкрадываться, а не нестись сломя голову, была уничтожена ещё быстрее – тяжёлые арбалетные болты прекрасно пробивали шкуры, кожу и плоть. Пока стрелки перезаряжали своё оружие, лучники продолжали их дело.

Лодки с новыми гребцами, которые старались изо всех сил, ещё не успели прибыть на помощь, как всё сражение вдруг закончилось. Трава тихо шевелилась на ветру, ни один дротик более не вылетал из неё. Отряды из храбрецов-разведчиков, которых Герт, продолжавший вместе с Рирзом сидеть за камнями, тихо поносил за некомпетентность, слепоту и тугодумие, вновь прочесали заросли. В этот раз бастард пересчитывал их. Они обшаривали каждый куст, но врагов так и не обнаружили.

– Может, мы всех перебили? – поинтересовался один из арбалетчиков. – Их уже который год бьют, не размножаются же они, как кролики?

– Почём нам знать, как они размножаются? – Герт положил руку на плечо Рирза, когда тот решил вынырнуть и посмотреть, что да как, и настойчиво нажал. Он не хотел, чтобы будущий правитель рисковал, но не понимал, что, только возглавляя народ, тот сумеет добиться признания и послушания. – Может, за всё это время они только и делали, что рожали и растили детей? Мы не знаем и сколько их было. Милорд, не стоит…

– Они ушли, ты же и сам это видишь, – бастард выпрямился. На всякий случай он натянул на голову кольчужный капюшон. Он не любил носить шлемы, как и Боф, – его металлический, искусно сделанный и внешне привлекательный, а по удобству похожий на ведро с прорезями головной убор остался на корабле. Это было опрометчиво. – Я думаю, в ближайшие пару часов мы можем быть спокойны. А может, и дней.

– Почему ты так в этом уверен? Они додумались напасть на нас, когда лодки далеко, и у нас не было пути отступления. Они додумались стрелять по нам из травы, а до этого сидели так тихо, что их никто не обнаружил. Кроме Гуара, но тот поздновато нас предупредил.

– Своба всё ещё нет. Наверное, дикари убили его, – оповестил лорда арбалетчик. Своб был его родственником – то ли кузеном, то ли кем-то более дальним.

– Додумались. Они не первый раз сталкиваются с такими, как мы, наверное, они заметили наши корабли. Сейчас мы расправились с полутора десятком их бойцов в ближнем бою за минуту. Больше десятка убили наши стрелки, хотя у врагов было преимущество – они успели найти себе укрытие и выжидали. Скольких из наших они убили всеми своими силами? Пятерых?

– Со Свобом шестерых, – не унимался стрелок. – Похоронить бы его как полагается… Найти и похоронить.

– Мы так и сделаем, как только к нам прибудет подкрепление, – сказал Рирз. Он наблюдал, как от остальных кораблей, бросивших якорь рядом с первым, начали отплывать лодки. Бухта заполнилась ими, и каждая везла на подмогу людей. – Скорее всего, они станут за нами наблюдать и ждать удачного времени.

– Например, ночи, – поддержал его мысль Герт.

– Да, например. А значит, нам следует успеть до этого подыскать себе более подходящее место на возвышенности и ждать нападения. Выставим охрану, подготовимся к отступлению, если что. Оставим пока всех женщин, лекарей и тех, кто не умеет сражаться, на кораблях.

– Мы выбьемся из графика, милорд, – напомнил будущий кастелян. – Дольше двух дней мы продержать их не сможем.

– Значит, нам надо успеть за эти два дня подготовить лагерь. Первая группа отправится сразу же, как причалят лодки.

В день, когда Его Величество Гийер Старскай впервые почувствовал себя неважно, шла королевская охота. Монарх не любил, когда люди поддавались ему, и всегда громко высказывал своё уважение победителям. Пожалуй, чересчур яро, но лишь затем, чтобы продемонстрировать – он не желает выигрывать нечестно.

Гийер ещё в юности прославился как лучший стрелок королевства – тогда он твёрдо знал, что когда-нибудь займёт престол после отца, и надеялся перед этим повидать мир. Власть не столько давала силы и привилегии, как говорил его предок, сколько привязывала к месту. А прежде, чем он мог получить разрешение на веселую жизнь, отец обязал его научиться защищать себя и обзавестись всеми навыками, необходимыми для выживания.

В тот день стрелок промахнулся, и, пусть он уже перешагнул черту молодости, это было невероятным событием. Гийер не просто не попал в пригнанного загонщиками оленя, но выстрелил куда-то в сторону и едва не ранил пса из собственной своры. Он помнил, как целился, как натягивал тетиву, как смотрел на рогатого, как после в глазах вдруг потемнело, мир закружился и пальцы стали слабыми, чужими и непослушными. Король хотел убрать руку от уха, но вместо этого случайно отпустил стрелу и начал заваливаться на бок.