Обернись и стань собой - Михаил Кулешов

Максим вскочил на ноги и заходил по своей комнате из угла в угол. Все это стало напоминать ему игру, опасную, но интересную. Краем сознания максим чувствовал, что у него получится. Но как это сделать? Он встал посреди комнаты, зажмурил глаза и попытался вспомнить свои ощущения во время нападения на него. Ничего не получалось. Мысли бессильно метались в голове. Тогда он сосредоточился и постарался сконцентрироваться на себе, твердя про себя: «Хочу стать зверем! Хочу стать зверем!». Ничего не получалось. Промелькнула предательская мысль: «Ты сошел с ума!». Максим уже хотел прекратить эти дурацкие попытки и открыть глаза, как вдруг неожиданно почувствовал что-то странное в себе. Как будто в центре его грудной клетки стал разрастаться, крутясь, черный шар с туманной размытой поверхностью. Вот оно! Макс почувствовал себя стоящим на краю пропасти. Еще один шаг! Еще одно движение! И что-то произойдет. Но что это за шаг? Внутреннее напряжение достигло своего предела. Еще мгновение и он не выдержит. И вдруг в мозгу огненными строками возникла неизвестно откуда появившаяся фраза: «Хочу обернуться!» как будто средним ухом Макс услышал хлопок. Он уже не мог открыть глаз. До боли стиснул зубы. Потом возникло ощущение, что он делает сальто через голову. Вестибулярный аппарат играл с ним непонятные шутки. Следующее, что он почувствовал, это несильный удар щекой об пол.

Сознания Макс не терял, просто что-то произошло. Он лежал на полу, боясь открыть веки. Первая мысль была: «неужели получилось?» в ноздри врывались новые запахи, в уши целая гама звуков. Сердце от волнения заныло. Первое, что Макс

увидел, открыв глаза, это была длинная покрытая короткой светло-рыжей шерстью лапа. «Опять лапа» - подумал Макс, уже понимая, что это его рука. «Теперь надо встать на ноги» - была следующая мысль. Он еще подумал, получится ли у него владеть этим новым телом. Но опасения были напрасными. Макс на удивление легко и пружинисто вскочил на ноги. Точнее сказать, на четыре лапы. На полу валялось полотенце и испачканная кровью головная повязка. Макс так же обратил внимание, что на округлых пушистых концах лап не было видно этих страшных когтей. Потом с легким замиранием сердца он поднял голову и посмотрел в зеркало. То, что он увидел, вызвало у него массу смешанных чувств и мыслей. В зеркале перед ним стояла рысь, вернее, очень крупный самец рыси. В том, что это именно рысь, Макс не сомневался. Тем более, что в юности он увлекался биологией. Большая, около метра в холке, кошка. Спина и бока рыжего цвета, брюхо белое. Покрытая черными размытыми пятнами. Острые уши с бурыми кисточками на кончиках, короткий хвост. Усатая хищная морда, с умными желтыми глазами, с вертикальными зрачками.

«Неужели это я? Я рысь! Никогда не думал, что рыси бывают оборотнями. И почему именно рысь? А не волк или медведь? А вообще-то, красивый» - мысли текли без всякой логики и системы. Еще он подумал о том, что не сходит с ума потому, что от части был готов к этому. Так же подумал, что изображаемые на картинках оборотни-волки всегда выглядели какими-то уродами-мутантами. Полулюди-полузвери. А тут обычный нормальный рысяк. Только необычно большой. Макс поднял переднюю лапу и представил, будто раздвигает пальцы. Тут же выдвинулись длинные изогнутые когти. Такую лапу он уже видел. Это подействовало на Макса отрезвляюще. Надо как можно быстрее

принимать свой обычный человеческий облик. Могут проснуться родители и случайно выйти. Было нетрудно представить их реакцию, если они увидят в своей квартире хищного зверя. Он прислушался. С помощью своего звериного слуха Макс определил, что отец и мать спокойно спали. Он отчетливо слышал их ровное дыхание, доносившееся из соседней комнаты. Но все равно надо было поторопиться. Тем более, что он совершено не привык к своему новому облику и стал уставать от обилия запахов и звуков. Несмотря на удивительную метаморфозу, голова так же продолжала болеть. Хотя Максим уже знал, что нужно делать, но все равно когда зажмурил глаза, слегка волновался. Опять сосредоточился на себе, все глубже входя во внутренний транс. Снова почувствовал в себе крутящийся черный туманный шар. Вот и состояние края пропасти. Настало время ключевой фразы: «Хочу обернуться». Уже знакомое неприятное ощущение сальто через голову. И опять не сильный, но ощутимый удар щекой об пол.

Макс, морщась, открыл глаза и первое, что он подумал, было: «надо бы научиться, не падать…». Он, пошатываясь, встал на ноги. Машинально обернул полотенце вокруг бедер. Заново перевязал голову. Постоял перед зеркалом –все как всегда. Опять он. Максим прислушался к себе. И ничего не услышал. В душе была полная пустота. Действительно, он очень сильно устал. Мало кто из людей сможет без серьезных психологических последствий пережить и осознать все то же, что произошло с ним за несколько последних часов. Нападение, убийство, обращение. Сейчас нужно было обязательно поспать. Глаза сами слипались. За окном уже начинало светать. «Утро вечера мудренее». У него еще будет время обо всем как следует подумать и все правильно понять. Максим откинул одеяло и как был, не снимая полотенца, улегся в кровать. Он уснул так быстро, что даже не успел ни о чем подумать. Сон мгновенно опутал все его существо, принося отдых и покой усталому мозгу и телу. Сон без тревог и сновидений.

* * *

Следователя по особо важным делам Каланова разбудил ночной звонок. Жена, спящая рядом, даже не пошевелилась. За двадцать лет совместной жизни она привыкла к ночным звонкам, адресованным ее мужу. Что поделаешь, служба.

Александр Михайлович недовольно вздохнув, нащупал ненавистную трубку телефона, стоявшего на прикроватной тумбочке.

-Алло, Каланов, - хрипло сказал он.

-Дежурный старший лейтенант Игнатов –услышал следователь знакомый голос.

-Что случилось?

-Извините, что пришлось вас разбудить, - продолжил старший лейтенант. –Произошло преступление. Пострадало два человека, мужчины. Один убит, у другого тяжкие телесные повреждения.

И дежурный назвал адрес места преступления.

Каланов удивился. Почему его, «важняка», вызывают посреди ночи на, в общем-то, обычное преступление. Убийства и «тяжкие» случаются в Москве почти каждую ночь. Не сдержав раздражение, он недовольно спросил:

- А что, больше некого? Так скоро вместо патрульных начнут вызвать на каждый пьяный дебош.

- Извините, товарищ майор –невозмутимо ответил дежурный – но у меня приказ вызвать именно вас. К вам уже отправлена машина.

Каланов положил трубку. Действительно, что мог знать этот лейтенант. И если решили вызвать именно его, значит преступление не совсем обычное.

Прибыв на место, он посмотрел на часы. Был уже пятый час утра. На месте преступления уже работали криминалисты, так же он увидел несколько человек из опергруппы. Недалеко стояла патрульная машина и «скорая помощь». Два автоматчика стояли в оцеплении. Около одного из них топтался еще один милиционер в форме с погонами лейтенанта. Как догадался Каланов, местный участковый. Он понял, труп и раненного человека обнаружили достаточно давно и вызвали его только после тщательного осмотра.

К Каланову тут же подошел его знакомый опер Ельцов. Молодой, лет двадцатипяти, но уже неплохой сыщик.