Уцелевший - Маркус Латтрелл

Поколения воинов сражались и погибали, создавая гордую традицию и репутацию непобедимой боевой мощи, которую я обещаю поддерживать. В самых ужасных условиях наследие моего братства только усилит мою решимость и будет направлять каждый мой поступок. Меня не постигнет неудача. Я справлюсь.

Каждый из нас отрастил бороду, чтобы больше походить на афганских бойцов. Было важно не казаться военными, не выделяться из толпы. Несмотря на это, я могу гарантировать, что если бы три «морских котика» пытались смешаться с толпой в переполненном людьми аэропорту, я бы тут же их распознал – просто по их выправке, по их уверенности в себе, по их очевидной дисциплинированности, по походке. Это не значит, что кто угодно смог бы их узнать. Но я почти точно смог бы.

Парни, с которыми я летел из Бахрейна, даже по стандартам ВМС были очень разные. Здесь был унтер-офицер второго класса Мэтью Джен Аксельсон, ему не было еще и тридцати. Этот симпатичный офицер из Калифорнии был женат на девушке по имени Синди и горячо любил свою семью: ее и своих родителей, Корделла и Донну, и своего родного брата Джеффа.

Я звал его Акс и очень близко был с ним знаком. Они были лучшими друзьями с моим братом-близнецом Морганом. Он бывал у нас дома, в Техасе, и мы уже давно служили с ним в 1-й роте SEAL подводного десанта, или сокращенно SDV – взвод «Альфа». Они с Морганом были напарниками в программе подготовки «морских котиков» и вместе закончили школу снайперов.

Акс был довольно спокойным парнем с ясными голубыми глазами и кудрявыми волосами. Он был невероятно умен, всегда побеждал во всех викторинах на эрудицию. Я любил общаться с ним, потому что он много знал. Он всегда выдавал ответы, которыми могли гордиться даже профессора Гарварда: области, страны, их население, базовые сегменты экономики – он знал все.

На любой операции, в любых условиях он всегда был профессионалом. Я никогда не видел его расстроенным или растерянным, он всегда точно знал, что делает. При этом он был довольно прост в общении. Но то, что было трудно и непонятно для других, для него обычно было лакомым кусочком, задачей, требующей решения. В бою он был быстрым, точным, и, если необходимо, жестоким и грубым. Однако его семья никогда не знала его с этой стороны. Они видели только уравновешенного веселого мужчину, который, без сомнения, был профессиональным гольфистом, обычным парнем, который любил милые шутки и холодное пиво.

Едва ли можно было найти лучшего солдата. Это был невероятный человек. Здесь был и мой лучший друг – лейтенант Майкл Патрик Мерфи. Ему тоже еще не было тридцати, он с отличием окончил школу в Пенсильвании, где серьезно занимался хоккеем. Ему предлагали место в лучших университетах на факультете права, но однажды он круто поменял курс и направился в ряды Военно-морских сил США. Майки обожал читать – это было его страстью. Любимой его книгой была «Врата огня» Стивена Прессфилда – это бессмертная история о сопротивлении спартанцев у Фермопил.

У него был немалый опыт службы на Среднем Востоке – до этого он уже был в Иордании, Катаре и Джибути, в районе Африканского Рога. Наши пути в SEAL начались в одно и то же время, и нас, вероятно, притягивала друг к другу страсть к колкостям и шуткам. А еще мы оба не могли уснуть, если находились хоть под малейшим давлением со стороны. Наша бессонница объединяла нас так же, как и юмор. Мы раньше болтались вместе по полуночи, и я искренне могу сказать, что ни с кем больше так не смеялся.

Я всегда шутил по поводу его нечистоплотности. Бывало, мы ходили в патруль каждый день в течение нескольких недель, и у нас практически не было времени на душ, да и смысла его принимать не было – ведь, скорее всего, уже через несколько часов ты опять будешь сидеть по самую грудь в болоте. И вот пример обычного разговора между нами – унтер-офицером второго класса и лейтенантом SEAL:

«Майки, Боже мой! От тебя несет дерьмом! Почему бы тебе в душ не сходить?»

«Не сейчас, Маркус. Напомнишь мне об этом завтра, ладно?»

«Принято, сэр!»

Для своих родных и близких он всегда приобретал подарки в невероятно большом магазине, известном также как Транспортная система США. Я помню, как на день рождения своей невероятно красивой девушке Хизер он подарил дорожный конус в оберточной упаковке. На Рождество он подарил ей один из мигающих красных огоньков, которые устанавливают на такие конусы ночью. Конечно, в оберточной бумаге. Однажды мне на день рождения он подарил знак «Стоп».

И надо было видеть его дорожную сумку. Это был огромный обшитый карманами вещевой мешок, похожий на те, которые носила его любимая команда «Нью-Йорк Рейнджерс». Это был, пожалуй, самый тяжелый багаж во всем военно-морском флоте. Но на нем не было значка «Рейнджерс». На нем была лишь фраза: «Руки прочь».

Не бывало такой ситуации, по поводу которой он не смог бы отпустить какую-нибудь колкую шутку. Майки один раз в жизни попал в ужасную ситуацию, которая едва не стоила ему жизни, и один из парней попросил его рассказать, что случилось.

«Ой, ладно, брось, – сказал бравый лейтенант Мерфи, будто это была тема, которая его уже достала. – Ты всегда припоминаешь эту старую историю. Забудь уже».

На самом же деле еще и двух дней не прошло.

Он же был самым отважным офицером из всех, кого я когда-либо встречал, лидером по своей натуре, великолепным «морским котиком», который никогда в жизни не отдавал бессмысленных приказов. Почти всегда в его речи звучало «Пожалуйста» или «Не возражаешь?». И никогда «Сделай то, сделай это». И никогда он не позволял другим старшим по званию офицерам старшего или младшего состава отчитывать одного из своих парней.

Он настаивал, чтобы провинившийся остался с ним. Он всегда принимал удар на себя. И если выговор был справедливым, он наказывал по заслугам. Но лучше было даже не пытаться в обход него накричать на одного из его парней, потому что Майки, если его разозлить, становился очень опасным противником. А такие ситуации ему очень не нравились.

Он великолепно держался под водой, был прекрасным пловцом. Была, правда, и проблема: плавал он не слишком быстро, но это был единственный его недостаток. Однажды мы были на трехкилометровом тренировочном заплыве, и когда наконец я доплыл до берега, то не смог отыскать Майки. Наконец, я его увидел. Он плескался в воде где-то в четырехстах метрах от берега. «Боже, что-то случилось», – промелькнуло сразу у меня в голове.

Я ринулся обратно в ледяное море, чтобы спасти его. Я не слишком-то быстро бегаю, но довольно быстро двигаюсь в воде, так что доплыть до него не составило труда. Но я должен был догадаться.

«Убирайся отсюда, Маркус! – крикнул он. – Я – красная гоночная машина! У меня больше всего оборотов из всех офицеров! Не мешай мне, Маркус, не сейчас! Ты здесь с гоночной тачкой имеешь дело!»

Это мог быть только Майк Мерфи. Если бы я рассказал эту историю любому бойцу в нашем взводе, не упоминая имени, а потом спросил бы, о ком она, каждый бы догадался, что это о Майки.

В самолете напротив меня сидел первый главный старшина Дэниел Ричард Хили – еще один отличный «морской котик». Ему было тридцать семь, ростом он был метр девяносто, был мужем прекрасной Норминды, отцом семерых детей. Он родился в Нью-Гэмпшире и поступил на службу ВМС в 1990 году, впоследствии продвинулся по карьерной лестнице до команды спецназа и умел почти свободно разговаривать по-русски.