Воин - Олег Бубела

– Возьми, вымогатель, только не пой больше!

Тот улыбнулся, сообразив, что бить его не будут, и серебро взял. Я пошел назад, но понял, что поспешил. Певец решил продолжить музицировать и принялся вовсю бренчать на своей гитарке, но то ли мастерством был обижен, то ли пальцами, но звуки у него получались крайне отвратительные. Я повернулся к нему и твердо сказал:

– Еще один звук с твоей стороны – и тебе конец, понял?

Музыкант испуганно покивал и отложил свою бренчалку, а я вернулся за свой столик, провожаемый благодарными взглядами сотрапезников. Никуда не торопясь, я со вкусом съел все, что было на столе. Подумал, не взять ли добавки, но потом решил спросить у пробегавшей мимо барышни, где можно остановиться на ночь. Расчет оказался верен, меня снабдили необходимой информацией о ближайшем постоялом дворе и попросили заходить почаще. Чувствуя приятную тяжесть в желудке, я поднялся и вышел на улицу, захватив свои сумки. Увидев меня, мальчишка привел мне мою лошадку, которая по виду была сыта и даже тщательно вымыта, хотя пахнуть от этого меньше не стала. Поблагодарив его, я расщедрился на десяток медяков и поехал в гостиницу, провожаемый доносившимися из трактира громким бренчанием и воплями Тарзана. Певец, похоже, решил восполнить вынужденный перерыв в своем выступлении.

На улице уже стемнело, люди с лестницами зажигали фонари, прикрепленные к стенам домов, прохожих становилось все меньше. Найдя указанную мне гостиницу, я договорился о комнатке и отдал за нее восемь серебрушек. Вздохнув, подумал, что цены в столице выше городских стен. Нужно что-нибудь срочно придумать, иначе только на одно жилье у меня уйдет непростительно много денег. А поднявшись в свою комнату, я понял, что цены здесь иначе, чем грабительскими, назвать нельзя. За немалые деньги мне досталась темная комната два на три метра с кроватью, где матрац или перина явно были лишними, поскольку ни того, ни другого в наличии не имелось. Вздохнув еще раз и подавив острое желание пойти поскандалить с хозяином, я снял клинки и устроился на жесткой кровати, положив одну свою сумку под голову и надеясь, что хоть насекомых здесь нет.

Надежды оказались напрасными. Несколько укусов быстро доказали мне обратное. Задавив кровососов, добравшихся до моего тела, я подгреб вторую сумку под себя и окружил тело слабым защитным коконом, включив в него еще и вещи, чтобы не обнаружить потом отряд насекомых в своих сумках. Но не успел я погрузиться в объятия сна, как почувствовал сильный зуд в боку. Поначалу я подумал, что куча мелких пакостников все же успела забраться мне в одежду, пока я не поставил защиту, но потом догадался, что это вибрирует мой разговорный амулет. Достав его из кармана, я сразу услышал радостный голос Алоны.

С ней мы говорили долго, так как сестренке было нужно о многом мне поведать. В первую очередь она рассказала, что произошло после того, как я ушел. Оказывается, отец настойчиво стал расспрашивать ее обо всех событиях, что произошли с ней за время путешествия. Услышав это, я только порадовался, что предусмотрительно слинял из дворца подальше. После долгого рассказа Алоны король не сразу пришел в себя, но потом, чего и следовало ожидать, понял, какому риску подвергал свою дочь.

– Алекс, он так сильно побледнел, когда узнал, что меня ранили в Вернаре, – рассказывала Алона. – А когда узнал, что ты спас меня, поделившись своей кровью, то просто потерял дар речи! Он же до последнего был уверен, что ты обманом вынудил меня породниться, чтобы иметь законные основания на Подгорный трон, но когда я ему рассказала, как ты относишься к королям, как вместо того, чтобы завидовать, ты им сочувствуешь…

Алона говорила много, путано, радостно. Видимо, отца она целиком и полностью простила, раз такая счастливая. Жаль. Вот я бы на ее месте еще недельку его помучил, чтобы знал в следующий раз, что дочь – это не пешка на шахматной доске. Поддакивая принцессе в нужных местах, я слушал ее голос, но постепенно начинал засыпать, выпадая из разговора. Поэтому и пропустил начало фразы, а очнулся только на словах:

– …ты будешь королем гномов!

– Чего? – недоуменно переспросил я. – Повтори, что ты сказала, а то я как-то не расслышал…

– Я сказала, что если вдруг с моим папой и братом, не приведи Единый, что-нибудь случится или они просто откажутся от управления Подгорным королевством, то ты станешь королем гномов.

– Так у вас можно добровольно отказаться от трона? – уточнил я.

– Конечно! – ответила гнома. – Правда, такое было всего один раз в нашей истории.

Я хихикнул. Конечно, какой же дурак, кроме меня, будет отказываться от власти над целым народом? Хотя, если быть объективным, мне ведь пока никто и не предлагал подобного. Но было удивительно, что такой гном вообще нашелся. Как видно, исключение только подтверждает правило.

– Тогда передай своим родным, что я желаю им крепкого здоровья и долгих лет жизни. И пусть на меня в этом деле не рассчитывают!

Алона помолчала, а потом сообщила мне последнюю новость на сегодня. Оказывается, ее отец просил передать, что признает меня своим сыном и принимает в свою семью, так что при первой же возможности мне нужно явиться в Гномьи горы, чтобы там, в столице Подгорного королевства, принять участие в обряде, который формально закрепит за мной статус ненаследного принца. Я пообещал, что как только, так сразу, и спросил, передали ей ее вещи или нет, а то всякое может случиться в дворцовых коридорах. Выяснилось, что посылка дошла до адресата, и Алона, перед тем как связаться со мной, полчаса перебирала драгоценности из своего мешочка. Видимо, сестренка так же любила все блестящее, как и я.

Чувствуя, что сон подкрадывается уже вплотную, я пожелал ей спокойной ночи и завершил разговор, пообещав завтра рассказать, чем кончится дело с поисками мастера. И уже засыпая, краешком своего сознания ощутил, как темнота укутала меня теплым одеялом и тихонько прошептала на ушко:

– Спокойной ночи, Алекс…

На следующий день я проснулся, когда солнце было уже высоко. Видимо, вчерашняя нервотрепка все же сильно меня утомила. Позавтракав в этой же гостинице, я отправился искать мастера. Попытки узнать у прохожих, где находится его дом, окончились ничем. Я пробовал обращаться к людям всех профессий, встречавшихся мне на пути, даже рисковал спрашивать у знатных особ – но все было бесполезно. Никто даже не слышал о таком. Совсем отчаявшись, я заметил впереди себя патруль городской стражи в сияющих доспехах и подумал, что уж они точно должны это знать. Но на мой вопрос стражники отрицательно покачали головами, а один из них сказал:

– В нашем городе нет мастера Лина, но может быть, вы ошиблись, и вам нужен мастер Ликалон? У него есть школа на окраине города.

Я немного подумал, но все же признал, что Лин вполне может быть сокращением. Тогда почему мне Кариэль так назвал мастера, неужели они были настолько близкими друзьями, что он допускал такую фамильярность? Расспросив любезных стражников, как мне доехать до этой школы, я поблагодарил их, дал несколько серебрушек на пиво после дежурства, а потом со спокойной совестью двинулся в указанном направлении.