Грозы медового месяца - Наталья Андреева

— Угадай… — тянула она.

— В магазин ходила?

— Ну-у-у…

«Это же так просто! — красноречиво говорил ее взгляд. — А я не хочу, чтобы было просто!»

Он знал на сто процентов, что жена ходила в магазин. И она знала, что он знает. И в конце концов признавалась:

— Да, я ходила в магазин.

И тут же начинала рассказывать со смешком, как к ней подошел мужчина, наговорил кучу комплиментов, попросил немедленно выйти за него замуж и подарил огромный букет роз.

— А где же розы? — спрашивал он.

— Я выбросила их в мусорное ведро, — отвечала жена, и взгляд у нее при этом был чистый, честный.

Он открывал дверцу, заглядывал под раковину, где стояло то самое ведро, и спрашивал по второму разу:

— А где же розы?

— Ты думаешь, я выбросила их в это ведро? -смеялась она. — Ну, разумеется, в мусорный контейнер, что стоит на улице!

— В какой? В тот, что напротив подъезда? -уточнял он.

— Ну да.

Ему хотелось тут же спуститься вниз и проверить. На девяносто девять процентов он был уверен, что никаких роз там нет. Конечно, его жена красива, но не настолько, чтобы каждый встречный мужчина сходил по ней с ума. У нее были волосы цвета гречишного меда, цвета настолько густого, сладкого и сытного, что при одном взгляде на них охватывала истома и возникало чувство пресыщения. Она стриглась коротко, как мальчишка, но все время говорила, что скоро начнет отращивать волосы. А глаза у нее были темные, почти черные, косо посаженные и плутовские. И еще — маленький аккуратный носик, темный влажный рот и привычка часто облизывать губы.

Когда жена ушла от него, это стало ударом. Значит, розы все-таки были? Она врала ему каждый день, и за пять лет совместной жизни набежало никак не меньше ста тысяч раз. А сто тысяча первый — оказался правдой.

И вот теперь она заставила его спрятать машину в кустах и не показываться на глаза жителям дачного поселка. А кусты мокрые, потому что дождь так и сыплет.

«Зачем все это? — тоскливо подумал он. — Ну, зачем?»

И все равно ведь не пришла! У него есть номер ее мобильного телефона, но звонить она запретила. Еще одна тайна. Сиди в кустах, не моги носа высунуть, не моги позвонить. Да сколько можно! Не мальчик же он в конце-то концов? Ему тридцать один год! И восемь из них он связан с этой женщиной!

Не выдержал, сел в машину и достал телефон. К черту ее дурацкие правила! Если обманула, пусть скажет прямо! Это последний раз, когда он поверил и прибежал по первому ее зову! Есть же предел терпению!

Он долго слушал гудки. Так долго, что уже потерял всякую надежду. Телефон не отключила, но на его звонок не отвечает. Это на нее похоже. На дисплее мобильника высветился номер и его имя: «Вадим». В темных, плутовских глазах бывшей жены притаилась усмешка. «Взять трубку, это же так просто… А я не хочу, чтобы было просто!» А волосы она все-таки отрастила. И вдруг…

— Алло.

— Эля?

И вновь гудки. Теперь уже частые. Нет, это не Эля. Ее голос он узнал бы из тысячи. Она никогда не говорила «алло». Низко, с таинственным придыханием спрашивала: «Да?» Словно каждый раз ждала сюрприза. А у него каждый раз сердце екало, потому что он знал — услышав голос бывшего мужа, Эля с явным разочарованием протянет: «А-а-а… это ты…» «Всего лишь», — легко угадывалось за ее словами.

Твердое, уверенное «алло» окончательно выбило его из колеи. Кажется, он и голос узнал. Что за черт? Еще одна тайна? Решила прибегнуть к услугам посредника? Вернее, посредницы, ибо «алло» сказала женщина.

Набрал номер еще раз. Теперь уже все произошло по правилам: абонент недоступен. Отключила мобильник.

И тут в кустах раздался шорох. Он встрепенулся и кинулся на звук:

— Эля? Наконец-то!

Но это была не Эля. Из кустов вышло мокрое, взъерошенное существо в натянутом на нос капюшоне. Бесполое, в куртке и джинсах, в кроссовках, с объемной спортивной сумкой через плечо. Существо пискнуло «ой». И стало понятно, что это девушка. Кажется, он ее напугал.

— Извините. Я тут жду…

— Кого? — пискнула напуганная девчушка. На вид ей не было и восемнадцати.

— Так, одну особу, которая меня, кажется, обманула. — И тут ему в голову пришла недурная вроде бы идея. Он внимательно посмотрел на девчушку: — А вы куда направляетесь?

— Мне надо на железнодорожную станцию. И в Москву.

— Помогите мне, и я вас подвезу.

— Куда?

— Зависит от результата. На станцию. Либо в Москву. — Он тяжело вздохнул. Если Эля вновь его кинула, придется возвратиться домой. — Видите вон ту дачу?

И он указал на двухэтажный кирпичный особняк под зеленой крышей с глухим забором и железными воротами.

— Да. — кивнул перепуганный воробышек.

— Вы не могли бы пойти туда и спросить Элю? А потом сказать Эле, что Вадим устал ее ждать, и. если она немедленно не придет или хотя бы не позвонит, чтобы объясниться, он уезжает домой. И все будет кончено. — Воробышек стоял, о чем-то раздумывая. — Я туда пойти не могу, — пояснил Вадим. — Она замужем.

— Понимаю, — кивнула девушка.

— В благодарность за услугу обещаю вас подвезти. По крайней мере до ближайшей железнодорожной станции. А то вы промокнете. Кстати, хотите зонт?

— А у вас есть? — пискнул воробышек.

Он полез в машину за зонтом. Потом щелкнул кнопкой. Черный мужской зонт смотрелся в ее тонкой руке достаточно нелепо. Тем не менее девчушка твердо сжала массивную изогнутую ручку и зашагала к указанной даче.

— Эй! — окликнул ее Вадим. — Сумку-то можешь оставить в машине. — Она замерла, вновь о чем-то напряженно размышляя. — Что у тебя там? Золото, бриллианты? Я не трону. И потом: у тебя мой зонт, а я им очень дорожу.

Девушка кивнула, Вадим подошел, взял у нее сумку, которая оказалась довольно-таки тяжелой.

— Все мои вещи, — пояснила его посланница. -Ну, я пошла?

— Жду ответа, как соловей лета, — невольно усмехнулся он. Так, что ли, пишут девочки ее возраста в конце любовных записок, которые посылают своим мальчикам? Ему бы хоть немного поиграть в любовь по этим детским правилам! Эх, и развернулся бы он!

Стоял, смотрел, как девушка толкнула калитку и скрылась за забором. А забор сплошной, не разглядеть — что там? Сумку бросил в машину, на переднее сиденье и стал ждать.

Ее не было минут десять. Вышла одна и направилась к машине. Зонт закрывал лицо, и Вадим не мог узнать приговора раньше, чем она подошла. Когда оказалась в трех шагах, спросил нетерпеливо:

— Ну, что?

Не высовываясь из-под зонта, девушка грустно сказала:

— Эля просила передать, что ее для вас больше не существует.