Мария-Антуанетта. Верховная жрица любви - Наталия Николаевна Сотникова

— Из всех даров сей наиболее приятен моему сердцу! — как уверяли современники, дофин при этом сделал кислую гримасу и стиснул зубы.

Рекомендации от дяди-маршала продолжались:

«Дабы преуспеть при дворе, не стоит проявлять ни высокомерия, ни фамильярности. Однако надобно склоняться к некоторому высокомерию как неотделимой части достоинства».

Принцесса точно следовала этому совету.

Любопытны советы по общению с придворными дамами: «Не поддаваться сим особам, отличающимся умом, но злонамеренным подобно дьяволам, которые постараются втянуть ее в склоки, в каковых проводят все свои будни». Посол Саксонии в Париже, граф фон Лосс, со своей стороны добавил, что Мария-Иозефа должна в любом случае не скупиться на изъявления дружбы в отношении маркизы де Помпадур, которой она обязана своим замужеством.

«Дружба, которой почтил ее король, интерес, каковой она выказала к браку его высочества дофина с саксонской принцессой, доверительные рекомендации, сделанные ею королю, дабы тот окончательно остановился на своем выборе, все сие обязывает вас к вниманию и хорошему отношению. У маркизы отличный характер, она будет стремиться понравиться вам. И вы угодите его величеству, засвидетельствовав дружбу с сей дамой, которой королева выказывает величайшую учтивость».

Дофина явно учла все это, ибо, как писали современники, «не дала совратить себя лживыми обвинениями в отношении фаворитки, в изобилии изливаемыми на нее мужем и золовками». Взамен Мария-Иозефа заработала признание маркизы, которая впоследствии дала ей знать, что дофина может рассчитывать на ее поддержку в любых обстоятельствах.

Этой привлекательной блондинке было всего пятнадцать лет, она плохо говорила по-французски, но с уверенностью заверила представителя Людовика ХV, маршала де Ришелье, что приложит все усилия к полному освоению языка, и потребовала снабдить ее книгами по истории Франции. За ней дали неплохое приданое, и не минуло еще полугода после смерти первой жены дофина, как его в феврале 1747 года обвенчали с Марией-Иозефой, которую на французский манер теперь называли Мария-Жозефа.

Мастера даже не успели отделать новые покои для новобрачных, и молодые поселились в комнатах, где все дышало памятью о покойной жене дофина. Дошло до того, что рыдавший Луи не смог в первую ночь исполнить свой супружеский долг на ложе, где познал счастье с покойной Марией Терезой Рафаэлой. Но, мягкая и деликатная, одновременно живая и веселая, новобрачная сумела через полгода заставить его забыть прежнюю любовь и стать ему преданной женой, создавшей дружную семью. Придворные даже с неодобрением относились к этой супружеской паре, считая их слишком сплоченный союз «мещанским». Дофина искренне привязалась к своей падчерице, крошечной дочери от первой жены супруга, чрезвычайно заботилась о ней и искренне горевала, когда та скончалась в возрасте немногим более двух лет.

По старинному придворному обычаю, после свадьбы дофина в течение трех дней должна была носить браслет с миниатюрным портретом своего отца. В данном случае это должен был быть портрет короля Августа III, сместившего с трона Польши Станислава Лещинского. Королева Мария не вытерпела и спросила у невестки, правильным ли поступком с ее стороны было надеть этот браслет. В ответ та молча передала свекрови украшение, и, к своему удивлению, свекровь увидела портрет Станислава Лещинского, своего отца и деда мужа новобрачной. Придворные были потрясены тактом и умом столь молодой принцессы и вынуждены были отдать должное ее сообразительности оценивать обстановку. Надо сказать, что впоследствии ей пришлось перенести много переживаний, связанных с Семилетней войной, в которых страдали ее родина и близкие.

Марии-Жозефе не удалось быстро обрадовать королевство рождением наследника, за что ее немилосердно критиковали как при дворе, так и в народе. Дофина забеременела только через три года, и первенцем стала девочка, потом же она практически сравнялась со своей свекровью. Всего у нее было девять беременностей, причем пять из них принесли королевству сыновей, а ей — большую популярность. Трое из мальчиков впоследствии стали королями Франции. Трагические события, отзывавшиеся болью в сердце Марии-Жозефы, случались столь регулярно, что король называл свою невестку не иначе как «моя печальная Пепа».

Особой поддержки при дворе Мария-Жозефа поначалу не ощущала, и тем болезненнее восприняла в 1750 году безвременную смерть своего дяди, маршала Морица Саксонского. Вся королевская семья была потрясена в 1752 году кончиной 24-летней старшей дочери королевской четы, Мадам Анриэтты, с которой Мария-Жозефа успела сдружиться. Вскоре тяжело заболел оспой дофин, и супруга самоотверженно ухаживала за ним, не гнушаясь страстно целовать его лицо, покрытое омерзительными гнойничками. В 1754 году отлетела на небеса младенческая душа полугодовалого Ксавье, герцога Аквитанского, сына дофины. На следующий год скончалась пятилетняя Мари-Зефирина, первенец Марии-Жозефы.

В 1759 году в результате захвата Саксонии войсками прусского короля Фридриха II и бесчинств, учиненных там солдатней, ушла из жизни мать Марии-Жозефы. В 1761 году королевской семье был нанесен тяжкий удар: смерть унесла старшего сына дофины, десятилетнего герцога Луи-Жозефа Бургундского, проявлявшего блестящие дарования. Именно он должен был бы стать королем Франции в 1774 году, а не его следующий по возрасту брат Луи-Огюст, герцог Беррийский. В течение того же десятилетия король потерял старшую дочь и ее супруга, правящую чету герцогства Пармы и Пьяченцы.

В 1763 году сошел в могилу отец Марии-Жозефы, король Польши и курфюрст Саксонии Август III. Ее брат Франсуа-Ксавье не смог противостоять военному союзу Австрии, Пруссии и России. Наследники ее отца были вынуждены отказаться от польской короны и сохранить лишь правление Саксонией. На следующий год скончалась маркиза де Помпадур. Но самый тяжелый удар был нанесен дофине в 1765 году: супруг заболел чахоткой и умер, а ухаживавшая за ним Мария-Жозефа заразилась и также угасла от туберкулеза в 1767 году в возрасте всего 36 лет. Через год за ней последовала измученная жизнью и всеми пренебрегаемая королева Мария Лещинская.

Можете представить себе, какими достоинствами должна была обладать австрийская невеста, каким чувством ответственности и незаурядным умом, чтобы занять достойное место при особе короля Людовика ХV? Посмотрим, удалось ли с честью выполнить эту задачу австрийской эрцгерцогине Марии-Антуанетте, но сначала сделаем небольшое отступление.

Историческая тезка добродетельной дофины

Познала ли среди всех этих испытаний Мария-Жозефа чисто женское счастье любви? Естественно, источники умалчивают об этом. Но в истории нередко случаются события, когда вещи, как материальные, так и нематериальные, совершают какие-то замысловатые перемещения в пространстве и времени,