Второй шанс - Эндрю Гросс

Джейкоби с трудом нагнал меня.

— Можно помедленнее, лейтенант? — запыхавшись, проворчал он. — Здесь же люди, а ты ставишь меня в идиотское положение.

— Уоррен, именно этим путем он скрылся после стрельбы, — сказала я, не обращая внимания на его шутливый тон.

Мы оба посмотрели направо, потом налево. Одна дорога вела к густой аллее, а другая — к близлежащим строениям. Я направилась к группе людей, толпившихся возле первого дома.

— Кто-нибудь из вас видел, что здесь произошло? — спросила я. — Кто-то стрелял в детей, которые выходили из церкви, и убил одну девочку. Нам нужна ваша помощь.

Все стояли молча с таким видом, словно никогда и ни при каких обстоятельствах не вступают в контакт с полицией. Наконец из толпы вышла женщина лет тридцати, державшая за руку ребенка.

— Бернард что-то видел, — сдавленно произнесла она. Мальчик шагнул вперед и уставился на меня огромными настороженными глазами. Ему было лет шесть, но из-за своей золотисто-пурпурной куртки он казался еще меньше.

— Я видел здесь фургон, — тихо промолвил он. — Как у дяди Регги. — Он показал на грязную дорогу, ведущую к аллее. — Он был припаркован вон там.

Я наклонилась к мальчику и посмотрела в его испуганное лицо.

— Какого цвета был фургон?

— Белого, — не задумываясь, ответил тот.

— У моего брата есть небольшой белый фургон «додж», — осторожно пояснила мать ребенка.

— Бернард, это был такой же фургон, как у твоего дяди? — уточнила я.

— Что-то вроде того, но не совсем такой.

— А ты видел человека, который приехал на нем?

Он покачал головой.

— Я выносил мусор и заметил его, когда он уже уезжал.

— А ты можешь узнать его, если увидишь еще раз? — с надеждой спросила я.

Бернард молча кивнул.

— Потому что он похож на фургон твоего дяди? Мальчик помедлил с ответом.

— Нет, потому что сзади на нем была картинка.

— Картинка? — оживилась я. — Какая? Наверное, эмблема? Или реклама?

— Угу, — неуверенно пробормотал Бернард и стал вертеть головой, словно ища подсказку. Внезапно его глаза загорелись. — Что-то вроде этого! — крикнул он и указал на длинный пикап, припаркованный в соседнем дворе. На заднем бампере был наклеен стикер с изображением золотого медведя.

— Картинка была на бампере? — спросила я.

— Нет, на задней дверце.

Я обняла парня за плечи.

— Что было на той картинке?

— Что-то похожее на Мафеса, — сказал мальчик и тут же добавил: — Из «Короля Льва».

— Льва? — недоуменно переспросила я, пытаясь сообразить, что это может означать. Спортивная команда, логотип какого-нибудь колледжа, эмблема корпорации...

— Да, на Мафеса, — подтвердил Бернард. — Только у него было две головы.

Меньше чем через час я с трудом протискивалась сквозь плотную толпу, собравшуюся на ступеньках Дворца правосудия. Мне было ужасно скверно и тоскливо, но я понимала, что не могу открыто демонстрировать свои чувства. Вестибюль огромного здания, облицованный гранитными плитами, был до предела заполнен репортерами и телевизионщиками, которые набрасывались с микрофонами, телекамерами и фотоаппаратами на каждого, кто входил сюда с полицейским значком на груди. Многие репортеры по криминальным делам хорошо знали меня и направились ко мне, но я отмахнулась от них и стала быстро подниматься по лестнице.

Неожиданно кто-то обнял меня за плечи, и позади послышался знакомый голос:

— Линдси, нам нужно поговорить...

Я обернулась и увидела Синди Томас, одну из моих самых близких подруг, которая работала ведущим репортером криминальной хроники в газете «Кроникл».

— Я бы ни за что не стала беспокоить тебя в эту минуту, — сказала она извиняющимся тоном, — но это очень важно. Давай встретимся в кафе часов в десять?

Именно Синди, тогда еще начинающая журналистка, много дней искала информацию в газетах и в конце концов помогла нам отыскать важные улики в деле об убийстве новобрачных, а потом и раскрыть его. Собственно, она больше, чем кто-либо, помогла мне получить свой нынешний золотой значок лейтенанта полиции.

Я с трудом выдавила улыбку.

— Ладно, встретимся там.

Поднявшись на третий этаж, я вошла в большую, ярко освещенную флуоресцентной лампой комнату, которая давно стала родным домом для двенадцати инспекторов отдела по расследованию убийств. Там меня уже ждала Лоррейн Стаффорд. Она шесть лет проработала в отделе по сексуальным преступлениям, и я первую пригласила ее в свой отдел. В это же время в комнату вошел Кэппи Макнил.

— Что я должна делать? — без предисловий спросила Лоррейн.

— Проверить белые фургоны, угнанные в Сакраменто за последнее время, — распорядилась я. — Все модели без исключения. С номерами штата. И одновременно наведи справки насчет стикеров с изображением животного наподобие льва, которые обычно приклеивают на бамперы.

Она молча кивнула и направилась к двери.

— Лоррейн! — остановила я ее. — Обрати особое внимание на двуглавого льва.

Я пошла сделать себе чашку чая, а Кэппи последовал за мной. Он служил в нашем отделе уже пятнадцать лет, и я помнила, как Кэппи решительно поддержал меня, когда Мерсер советовался с ним по поводу моей новой лейтенантской должности. Он выглядел грустным, даже подавленным.

— Я хорошо знаю Эрона Уинслоу, — тихо произнес он. — Мы играли с ним в футбол в Окленде. Он всю жизнь посвятил своим детям. Он замечательный человек, лейтенант.

Дверь отворилась, и в проеме появился Фрэнк Барнс из отдела по угону машин.

— Выше голову, лейтенант, — сказал он. — К вам идет Слон.

На жаргоне полицейских Сан-Франциско Слоном называли шефа полиции Эрла Мерсера.

Мерсер медленно вошел в комнату, заслонив своим огромным телом семенящих за ним пресс-секретаря Гейба Карра и менеджера по связям с общественностью муниципалитета Фреда Дикса. Шеф был в своем фирменном темно-сером костюме и голубой рубашке. Этот человек много повидал на своем веку, имел дело с вооруженными бандитами и террористами, но никогда еще я не видела его в таком состоянии. Его лицо было перекошено от напряжения. Он молча показал мне на дверь моего офиса, а потом плотно прикрыл за собой дверь. Гейб Карр и Фред Дикс были уже там.

— Я только что говорил по телефону с Уинстоном Греем и Верноном Джонсом, — угрюмо начал он, назвав имена и фамилии ведущих и наиболее авторитетных политиков нашего города. — Они заверили меня, что не будут торопить события и дадут нам время, чтобы выяснить, что там, черт возьми, происходит. Для меня совершенно ясно: если мы не предъявили им преступника или группу преступников, ответственных за это чудовищное убийство, им предстоит весьма неприятное объяснение с двумя тысячами разъяренных горожан, которые соберутся в муниципалитете.