Крис Кил - Алекс Блэк

Кли скакал рядом, посматривая на Майкла. Юноша догадывался, о чем тот думает. Точнее, о чем думает он сам, ведь неспроста этот уродец так поглядывает на меня, подумал Майкл. И между парнем и роботом метнулась одна и та же мысль: его отец до сих пор не сохранил номер собственного сына.

– Это я, Майкл.

– Какой еще Майкл? В голосе мужчины улавливалось нарастающее раздражение.

Пес громко прыснул, и Майкл удивился, – ведь ему было совершенно не до смеха.

Мама рассказывала ему, что еще до того, как люди прибыли на Штар, возник вопрос, какие профессии будут наиболее необходимыми и каким образом распределять на эти должности людей. Для этого создали искусственный интеллект, прародителя Кли Кая и ему подобных, который разработал план по будущему заселению планеты и предписал десять самых важных профессий. Учитывая особенности каждого человека, он определил, что мама и отец больше всего подходят для работы на ферме, обеспечивать человечество едой. Но отцу вскоре это надоело, и он принял на себя другую роль – быть предводителем людей, тем кто командует. Он ушел из семьи и вскоре стал богачом, и живет теперь в высотном здании, в то время как Майкл с матерью каждый день должны спасать себя и урожай от синего Солнца, которое властвует в сутки десять часов из тридцати пяти.

– Папа это я, твой сын, – мрачно произнес Майкл.

Майклу показалось, что прошла целая минута прежде, чем отец снова ответил: – Я тебя слушаю, сын.

Парень хотел, что-то сказать, но мужской голос его тут же перебил.

– Передай этой… передай своей матери что денег у меня нет! Она и так сосет из меня почти все!

– Папа, я сам звоню. Мне нужна твоя помощь.

Вновь повисло недолгое молчание.

– Что случилось? – осторожно спросил мужчина, словно нащупывал мину в поле.

– Отец, я проспал на экскурсию, этот кри… Он посмотрел на пса, и решил опустить весь рассказ о том, кто виноват в том, что он проспал. Тем более его отец, был деловой человек, и не любил долгих разговоров вокруг да около.

– Отец, у тебя еще остались связи на таможне при въезде в город?

– Да. Ответ был сухим и быстрым.

– Мне нужно попасть сегодня в школу, иначе меня не допустят к экзаменам. Майкл соврал, он уже сдал экзамены, но он знал, что это отличный ход. Хоть его отец и был грубый и жестокий тип, который без зазрения совести мог лишать людей домов и бросать родных, но к учебе он относился требовательно. Человек старой закалки с новыми возможностями был еще той смесью дерьма.

– Что нужно сделать? – спросил мужчина воодушевившись.

– Мы с Кли сами полетим в столицу, ты можешь устроить так, чтобы нас не заморозили на входе в запретную зону?

Недолгое молчание сменилось вопросом, по которому Майкл понял, что человек в трубке не особо его слушал: – когда тебе надо в школу?

– Сегодня.

– Сегодня? – удивился голос. – Хорошо. Подожди минутку.

Майкл посмотрел на своего робота.

– Помощник отца рядом с ним?

– Да.

– Ты не мог бы тогда…

– Ты ведь знаешь, что нет, Майкл. Помощники не передают другим мысли своих хозяев.

Майкл хотел дать пинка Кли Каю, но промахнулся. Тот отскочил и затявкал на парня.

– Что ж ты тогда слизняк всем болтаешь мои мысли?

– Алло?

– Да, отец, я тут.

– Через несколько минут тебе перезвонит человек, он продиктует код, который твой Кли должен будет передать на пункт управления при входе в запретную территорию. Он проверит твой статус и просмотрит всю твою жизнь. Ему нужно убедиться, что ты не один из тех космических тварей.

Пес заржал.

– Космическая тварь! Надо будет запомнить.

– Да, пап, хорошо. Спасибо.

Трубку повесили. Ни как дела, ни пока. Ни люблю тебя сын. Поэтому Майкл ненавидел деньги, они делали из людей бесчувственных ублюдков даже на другой планете.

Майкл и пес поднялись на лифте на сто тридцатый этаж назначенного дома. Когда юноша посмотрел в окно его затошнило и закружилась голова.

– Тебе плохо на трехстах метрах, но хочешь лететь в космос, – пес это прорычал, разыгрывая как бы раздражение.

Парень подавил приступ тошноты, выпрямился и огляделся. Это был последний этаж, поэтому стены были высокими. Даже как-то неестественно высокими. Большое панорамное окно напоминало выпуклый овал, словно толстенная линза очков очень плохо видящего человека.

«Странно, – подумал Майкл, – обычно такие дорогие окна делают в космических кораблях. Хотя может так сделали всего лишь из-за высоты».

Свет был приглушен, лишь неоновые светильники по бокам еле освещали помещение. По всему периметру стены, через каждые полтора метра были вмонтированы иллюминаторы. Казалось, этот этаж здесь действительно был лишним.

«И действительно, как корабль, – подумал Майкл и посмотрел на робота, что бы тот подтвердил его предположение». Но тот молчал.

– Нужно будет обшить твою задницу кожей, – вздохнув сказал юноша.

– Зачем? – заинтригованно спросил пес.

– А ты прочитай мои мысли, – угрюмо проговорил Майкл. – Какая дверь?

Кли подбежал к серебряной титановой двери похожей на засов в банке, открыл пасть и послал несколько звуковых сигналов, которых Майкл не услышал. Что-то громко щелкнуло, и круглая дверь с шумом отъехала в сторону.

– Если ты хочешь, чтобы мне стало больно, тебе не обязательно обшивать мой зад тактильной тканью, – проговорил пес. – Тебе достаточно вырасти.

Они прошли в огромную гостиную, которая была единственной комнатой в этой квартире, и где в центре стоял одни металлический стол. Кли запрыгнул на него и завилял хвостом.

Майкл медленно шел к нему оглядывая комнату. Высокие серебряные стены, серебряный потолок, и этот странный серебряный предмет интерьера. Больше в комнате ничего не было, ни окон, ни даже стула.

– Какое необычное место, – проговорил Майкл. – Ну и где твой друг?

– Вот он!

Парень уставился на толстенную столешницу, с неестественно тонкими ножками.

– Это он?

– Да.

Майкл обошел его, пристально разглядывая. Должно быть хозяин квартиры уже взрослый, и его помощника просто переплавили в мебель. Как же я хочу поскорее вырасти, подумал юноша, чтобы и моего поскорее забрали.

– Ты уверен?

– Да точно, точно, – ответил Кли.

– Ладно, тогда бери костюм и пошли.

«Снова тупая шутка этого робота? Клянусь, если это так, я навсегда его отключу, и пусть меня заморозят хоть на тысячу лет. Прямо как тех трусов, которые добровольно на это идут, в надежде, что, когда они очнутся, то увидят лучший мир».